Джоан Робинсон - Когда здесь была Марни
– Вот видишь? – сказала Сцилла. – Вот чем она все время занималась: гуляла там одна, никогда ни с кем, только и делала, что следила за другими людьми. То есть точно как ты! Сама по себе! А еще удивляешься, что я решила – это ты и есть!
9 июля.
Сегодня деревенские ребята снова приходили под окно. Они дразнили маленького мальчика с таким странным именем, Монетик, или Ватик, или как-то так. Они его довели до слез, потом один мальчик дал ему кулечек шербета, чтобы утешить, но он все съел вместе с кулечком, и они снова стали его дразнить. Он был правда смешной, но мне стало его жалко.
11 июля.
Приехал Эдвард. Он останется на десять дней, так что теперь я не одна. Но он очень старший.
Четверг.
Ходили на пляж.
Пятница.
Мы построили в дюнах маленький домик из ломаных досок, которые прибило к берегу. Я сделала для него камышовую крышу. Это веселей, чем в одиночку строить дома и садики из песка.
Понедельник.
Ездили верхом с Эдвардом.
Вторник.
Эдвард хотел заставить меня разговаривать с П. Он сказал: если я боюсь, надо повернуться к страху лицом. Я пробовала, но он был весь страшный, лаял и бросался.
– Ага! – сказала Сцилла. – «П» – это, наверное, значит «Плутон»! Я и забыла, что тут так написано.
Анна молча кивнула, не отводя глаз от страницы. Дальше были вырванные страницы и в конце – последняя запись, без даты.
Эдвард хочет отвести меня на ветряную мельницу. Я ТУДА НЕ ПОЙДУ! И хватит меня насчет этого дразнить!
Анна подняла голову и уставилась на воду невидящим взглядом. Ветряная мельница… там-то и кончилась известная ей история… Или все было не так? Вот бы вспомнить! Покамест ей не хотелось ничего говорить Сцилле. Лучше она поразмыслит и попробует сама догадаться.
Она думала и думала, пытаясь связным образом выстроить обрывки своих воспоминаний о Марни, но мало что получалось. Она вроде помнила кое-что. Еще что-то всплыло, пока она читала тетрадку. Но стоило оторвать глаза от страницы, ощутить рядом с собой Сциллу, ее выжидающий взгляд… Анна вдруг сообразила. Наверное, когда-то она сочинила историю о воображаемой девочке по имени Марни, а теперь, по странному стечению обстоятельств, оказалось, что в Болотном Доме вправду когда-то жила девочка с таким именем. И писала дневник.
И все равно не отпускало странное чувство, что она действительно знала эту девочку, разговаривала с ней… Так бывает, когда силишься вспомнить сон. Вспыхивали только разрозненные мгновения, да и то когда она думала о другом. Начинаешь вглядываться пристальней – а там пусто.
Анна повернулась к Присцилле, настроившись на реалистический лад, и уверенно проговорила:
– Ну ясно, по крайней мере, что я этого не писала. Еще мы выяснили, что здесь когда-то жила девочка по имени Марни. Понятия не имею, кто она на самом деле была! – И поднялась: – Смотри, прилив скоро ноги нам вымочит! Может, пойдем в дом, покажем дневник твоей маме?
Сцилла заколебалась.
– Вообще-то, это мой секрет был, – с сомнением начала она. – Причем долго… А впрочем, ладно! Давай ей покажем. Только не говори, что я тебя за Марни посчитала, хорошо? А то меня все задразнят, начнутся, знаешь, эти семейные шуточки, потом сто лет не отделаешься… Вот чего я точно не переживу!
Анна с самым серьезным видом замотала головой:
– Нет, это мы в тайне оставим. Просто расскажем, как ты тетрадку нашла, вот и все.
Анне в самом деле хотелось показать дневник Марни миссис Линдсей. А еще больше – использовать находку как предлог для того, чтобы снова попасть в дом. Миссис Линдсей, конечно, велела ей заходить, когда она пожелает, но как-то проще было зайти со Сциллой, причем по конкретному делу.
Девочки нашли миссис Линдсей наверху – она прибиралась в спальнях. Она приветствовала Анну, точно старого друга семьи.
– Будь умницей, сложи-ка вот это, – сказала она, бросая ей в руки полосатое одеяло. – Мэтт знай твердит, что не может жить без этого одеяла, а сам им не пользуется. Вечно нахожу его скомканным под кроватью!
Гордясь просьбой, Анна свернула одеяло. Пока миссис Линдсей приводила в порядок другую кровать, Сцилла поведала ей о найденном дневнике.
– Вот он, кстати, – сказала она, вытаскивая из-под свитера тетрадку. – Прочти, пожалуйста, мама. Прямо сейчас!
Миссис Линдсей взяла дневник, с любопытством повертела в руках, присела на постель Мэтта – и со всем вниманием принялась читать.
– В самом деле, интересная находка, – медленно проговорила она затем. – Причем, как мне кажется, дневник достаточно старый. Всякие няни, гувернантки… У кого они теперь есть?
Сцилла переспросила:
– Гу… кто?
– Вот тут упомянута «мисс К.», которой вроде надоело учить нашу Марни. Думаю, это и была гувернантка. Знаете, мне вправду кажется, что лет прошло очень даже немало… – Она перевернула еще страницу. – А вот тут! Бельгийские дети! Это, знаете, похоже на Первую мировую войну. Слышали, наверное? С тысяча девятьсот четырнадцатого по восемнадцатый год?
Она взволнованно посмотрела на девочек.
– Вот что я вам скажу: думается, этой тетрадке лет пятьдесят! Какие вы умницы, что подобрали ее! – Миссис Линдсей смотрела на обеих, но Анна застенчиво пробормотала, что заслуга принадлежит не ей. – Ну, полагаю, ты как-нибудь да помогла делу! – Милая женщина, кажется, хотела непременно сделать ее частью происходившего. – В любом случае эта тетрадка принадлежит вам обеим… кто бы ее ни нашел. Нет, что за история, подумать только!
Она вновь посмотрела на дневник.
– Бедный ребенок, что за одинокая жизнь у нее, наверное, была… Кто она, интересно бы знать? Где, говорите, вы тетрадку нашли? Пойдем, покажете мне.
Сцилла повела их по коридору. Так Анна впервые увидела изнутри маленькую комнату, некогда принадлежавшую Марни. Все здесь было заново выкрашено и оклеено обоями; Сцилла с гордостью показала маленькую гардеробную, занявшую место ликвидированного буфета. Все решительным образом изменилось с тех пор, когда Марни писала здесь свой дневник… Только вид за окном, должно быть, остался совершенно прежний. Анна пересекла комнату и выглянула наружу.
Внизу был причал. Полоса суши рядом с ним сокращалась на глазах – наступал прилив. Синий залив сверкал на утреннем солнце, а за ним мягким серовато-зеленым, лиловым и розовым одеялом лежало прибрежное болото. Вдалеке мелькали две маленькие фигурки – ребята прыгали через ручьи. Несмотря на расстояние, Анна их тотчас же узнала.
– Смотрите, там Эндрю и Мэтт!
Миссис Линдсей присоединилась к ней у окна.
– Да, они пошли половить камбалу, а теперь обратно бегут, – сказала она. – Только вовремя не успели. И о чем только думали? Придется им через залив плыть! – Она помолчала, опираясь о подоконник, глядя на болото, дюны и море за ними. – Как далеко видно отсюда! Каждый раз удивляюсь… Та девочка, верно, здесь часами сидела, глядя через болото. И уж точно видела всех и каждого, кто там ходил!
– И я точно так же всех вижу, – сказала Сцилла. – Я и Анну так впервые увидела. Ну, может, не впервые…
– А вон Многоватик! – Анна указала на мужской силуэт, ссутулившийся на корме лодки в заливе.
Отсюда лодка выглядела игрушечной.
– Кто? Где? – Сцилла протолкалась к окну. – Это ты про того смешного старого рыбака, который туда-сюда ездит на лодке?
– Погоди, как ты его назвала? – спросила миссис Линдсей. – Ты сказала – Монетоватик?
– Нет, я сказала «Мно…» – Анна так и замерла с открытым ртом. – Ой! Тот маленький мальчик, которого дразнили! Это же и был Многоватик! Который шербет… вместе с кульком… Ой, мамочки!
Несколько мгновений она не знала, плакать или смеяться. Ну конечно же, Многоватик что-то именно такое и отмочил бы, пока маленьким был… только она до сих пор никогда не пыталась вообразить его маленьким. А ведь был, и его дразнили, и он плакал… бедный…
Глаза вдруг наполнились слезами. Анна поспешно смахнула их, пока никто не увидел.
– Ну конечно! – говорила между тем миссис Линдсей. – Вот вам и доказательство. Дневник написан целых полвека назад… а если судить по внешности бедного рыболова, может, и больше, с этим сельским народом иной раз поди разбери… Надо будет Джилли расспросить, когда придет. Она, я думаю, нам на все вопросы ответит!
Глава двадцать девятая
Разговоры о лодках
– А почему Джилли знает ответы на все вопросы? – спросила Анна, когда они со Сциллой спустились с верхнего этажа.
– Потому что она в детстве сюда приезжала. Ты разве не знала? Нет, в этом доме она не жила, но запросто могла быть знакома с людьми, которые жили. Это ведь она сказала нам, что дом продается. Мама написала ей, что мы подыскиваем что-нибудь рядом с морем, ну она и предложила нам Болотный Дом посмотреть… Родители нас привезли сюда на Пасху. Вот так мы тут и оказались. Надо, чтобы ты заглянула, когда Джилли придет. Она тебе понравится!
