Счастье — это очень просто! - Ольга Юрьевна Дзюба
А мама Артема закрыла дверь за Лидой и пошла к себе в комнату. Там села на диван, сжала виски ладонями. «Ну что же это такое! Жили спокойно, уже несколько лет у Темки все в порядке, тик только иногда беспокоит — и все. И надо же, появилась! Темка ходит сам не свой. Первого сентября прихожу домой — куртка разрезана, сам перевязан, а сияет, как новенький полтинник. «Мам, у нас новенькая в классе. Завтра придет». Рюкзак она принесла! Я-то думала — так, а она вон какая. Красивая! Что ей мой Темка? Она, когда услышала, как он заикается, побелела вся. И сейчас прибежала — жалеет. На жалости одной долго не проживешь. Надоест ей жалеть, уйдет. Такие себе всегда найдут кого-нибудь.
А Темка всю ночь вскакивал, кричал во сне. Ее звал… Спасал, что ли? Ой, не будет от этого добра, не будет…»
Лида не догадывалась ни о чем. Она вбежала в школу, а над головой вовсю разливался школьный звонок. Пока добежала до третьего этажа, пока нашла кабинет, за дверью уже царила тишина, и мел постукивал по доске.
— Можно? — Лида, переведя дыхание, открыла дверь.
Класс повернулся к ней, но учительница что-то писала на доске, и девочка, воспользовавшись этим, проскользнула на свое место. По дороге отметила удивленный взгляд Ромки и любопытный — Вики.
Плюхнулась на стул, не глядя, быстро вытащила из стоящего рядом рюкзака учебник, ручку, тетрадку и дневник и выпрямилась, успокаивая дыхание. И услышала тихое:
— П-привет.
Ахнула про себя, повернулась — рядом Темка собственной персоной. Рука уже не на перевязи, только видно, что левое плечо толще правого — от намотанного под рубашкой бинта.
— Пришел! — обрадовалась Лида.
— Ага. Я схо-одил на п-перевязку, а по-отом сю-юда, — сказал Артем, растягивая гласные.
Учительница постучала мелом по доске:
— Тише! Итак, мы начинаем новый предмет…
Темка хотел еще что-то сказать, но учительница как раз смотрела в их сторону. Пришлось заняться химией. Вообще-то химия — не самый неприятный предмет. Наоборот, даже интересный. Иркина старшая сестра все время рассказывала про опыты, которые они делали в классе. А на Новый год ребята устраивали представление, и старшеклассники показывали фокус «Вулкан». Сделали макет горы из пластилина и бумаги, внутрь насыпали какой-то порошок и подожгли. Было много искр, оттуда появилась «лава». Интересно, что это они поджигали?
Так что Лида сосредоточилась на речи учительницы. Все равно — впереди перемена, тогда и поговорим. Главное — что он пришел.
Урок тянулся нескончаемо долго. Похоже, что и учительница устала, по крайней мере она с явным облегчением сказала, когда прозвенел звонок:
— Задание на доске. Прошу быть внимательными.
Все загремели стульями, зашлепали рюкзаками по партам. К их столу подошли ребята:
— Тем, что случилось? Ты чего уроки прогуливаешь?
«Видимо, он пришел перед самым звонком», — подумала Лида, запихивая учебник в рюкзак.
— В п-поликлинику хо-одил, — объяснил Темка. — На п-пе-еревязку.
— Ты чего, раненый? — хихикнула одна из девчонок, сидевших впереди.
— Так, п-по-оранился в суб-б-бо-оту, — выговорил Темка.
Лида собралась, тихонько отодвинулась в сторону, и ее место тут же кто-то занял. Ребята обступили Темку, что-то говорили, подшучивали над перевязанным плечом. Не зло. Темка отшучивался, почти не заикаясь. Он был здесь своим.
Мальчишки с задних парт, проходя мимо Лиды, потеснили ее — и прошли. Она еще постояла немного, потом случайно поймала Викин взгляд — насмешливый и высокомерный. Вспыхнула, подхватила рюкзак, потом еще раз посмотрела на Темку, стоящего в окружении ребят. И вышла из класса.
«Ничего не случилось, — уговаривала она себя. — Что ты хочешь? Ты в классе второй день, а он вон сколько учится». Но в глубине души она понимала, что дело не в том, что ее пока не замечают в классе. Главное — что Темке и без нее хорошо. Она-то думала, что его в классе дразнят, сторонятся. Что у него нет друзей.
Оказалось — за него стоят горой. Вон, он опаздывал, а его место никто не занял. И ее пытались согнать с него. Потом, правда, выяснилось, что она села на свободное, а не Темкино. И сейчас — подошли, спрашивают, смеются. И он смеется. И не заикается почти совсем. Значит, не волнуется. Ему хорошо.
Так зачем она, Лида, навязывается ему со своей дружбой и помощью? Помощь ему не нужна — он и без нее неплохо обходится. Права была Темкина мама — не надо никому морочить голову. Сгоряча решила пересесть, но потом опомнилась — зачем эти ненужные жесты? Да и некуда пересаживаться. Не идти же назад, за последний стол. И, вздохнув, Лида пошла в очередной кабинет. Следующими уроками были русский и литература. Она бросила рюкзак у парты и подошла к Наташе:
— Ты чего такая грустная?
— То ли я грустная, — процитировала она Штирлица. — У меня зуб ночью разболелся. Под утро перестал, только я спать хочу ужасно. А еще два урока.
— К зубному пойдешь? — посочувствовала Лида. Сама она зубного боялась до дрожи.
— Ни за что, — категорически отказалась Наташа. — Вот если заболит, тогда пойду.
Лида улыбнулась: и тут они похожи.
Прозвенел звонок, все сели, Лида тоже. И тут она обнаружила, что место Артема опять пустует.
«Как это? — растерялась она. — Куда он мог деться?» Огляделась по сторонам — вроде бы все остальные здесь.
Вошла учительница, представилась:
— Меня зовут Колесникова Марина Николаевна. Я буду вести у вас уроки русского языка и литературы.
Класс сдержанно загудел, оценивая нового преподавателя. Учительница оказалась молодой, очень симпатичной, в аккуратном костюме с мини-юбкой.
— Сейчас урок русского языка, — спокойно продолжила она. Неизвестно, какой у нее опыт работы, но выдержки и энергии — точно не занимать.
Шли минуты, а Темка все не появлялся. Наконец Лида не выдержала, наклонилась вперед и, тронув за плечо одну из подружек, шепотом спросила:
— А где Артем? Он что, домой ушел?
— Нет, — обернулась та. — Его к директору вызвали.
— Зачем?!
— Объяснительную писать. Он стекло разбил.
У Лиды все поплыло перед глазами. Темка ее спас, а теперь отдувается за это. Тут она некстати вспомнила, что в той ее школе одного ученика за разбитое стекло исключили. Правда, у него грехов и помимо стекла хватало, оно стало последней каплей, переполнившей чашу терпения учителей, но кто знает, какие порядки в этой школе?
— Марина Николаевна, можно выйти? — подняла руку Лида.
Учительница посмотрела в ее умоляющие глаза и отпустила.
Лида встала и быстро вышла из класса. За спиной зашушукались подружки-хохотушки, но
