Юрий Томин - Повесть об Атлантиде
Тут они все трое затоптались на месте, а один дачник говорит:
— Пойдемте, Сергей Сергеевич, ну его к черту…
А Степка орет:
— Покажи разрешение! Покажи, а то отца позову!
Сергей Сергеевич — к нему. Степка отпрыгнул в сторону и опять:
— Нет разрешения? Да? Па-а-па! Иди сюда-а-а!
Они как услышали про папу, — ружья под мышки и заторопились. Мы тогда совсем догадались, что никакого разрешения у них нет. Они просто браконьеры и жулики.
Степка подскочил ко мне и шепчет:
— Мишка, пойдем за ними!
— А что мы сделаем? Нам одним не справиться.
— Куда-нибудь они придут, не будут в лесу ночевать. Позовем людей и задержим. Они ведь жулики!
Дачники вышли на тропу. Идут и на нас оглядываются. Степка шагает сзади метров на пятьдесят и орет во всю глотку:
— «Самовольный отстрел лося карается принудительными работами сроком на один год или штрафом пятьсот рублей!»
У Степки отец — егерь. Дома у них висят плакаты с правилами охоты. Степка их наизусть выучил. Кончилось про охоту, он заорал про рыболовство:
— «Воспрещается ставить переметы более чем на пятьдесят крючков, а также…»
Я смотрю, дачники чуть не бегом побежали. Меня смех разбирает: такие здоровые, а от нас удирают. Но когда Степка стал орать про переметы, Сергей Сергеевич не выдержал. Повернул обратно и — за Степкой. Степка — назад, а я растерялся и стою. Он несется прямо на меня; лицо у него красное, и топает, как бык. Но, видно, ему очень хотелось самого Степку измолотить. Он мимо меня пробежал, будто и не заметил. Мне даже обидно стало. Я ему от обиды шепчу вслед: «Браконьер!» — но голос у меня тихий, мне и самому еле слышно.
А Степка пробежал немного по тропе и свернул в лес, прямо по снегу. Сергей Сергеевич — за ним, завяз по самый свой меховой полушубок. Стоят они друг против друга метрах в двадцати. Сергей Сергеевич ругается, а Степка орет:
— Па-а-па! Иди-и сюда-а-а!
Сергей Сергеевич шагнет вперед, Степка шагнет назад. Сергей Сергеевич — назад, Степка — вперед. Сергей Сергеевич плюнул и побежал обратно. А Степка — ему вслед, на весь лес:
— Браконьер чесоточный! Все равно не отстану! — и снова: — «Лица, виновные в нарушении вышеуказанных правил, привлекаются к уголовной ответственности…»
Степка совсем осмелел, прямо на пятки им наступает. А они табуном несутся, и от них — пар.
Скоро мы выбежали на какую-то совсем незнакомую дорогу.
— Сейчас мы их сцапаем, — говорит Степка. — Машина пойдет или еще кто…
Вдруг дачники свернули с дороги. Смотрим, на обочине стоит машина, синяя «Победа». Они в эту машину — плюх! машина — фырк! — и уехали. Мы даже номера не разглядели. Стоим посреди дороги.
— Зря ты их напугал, — говорю я Степке. — Не нужно было про уголовную ответственность… Нужно было сделать вид, будто мы отстали, а потом следить. Хоть бы номер записали!
— Я и не хотел их пугать. Это я от злости. Я же не знал, что они напугаются.
В этот момент над нашим ухом что-то как загудит. Обернулись. Видим — грузовик. Шофер из кабины высунулся и грозит кулаком.
— Не понимаете, что дорога скользкая? Из-за вас, из-за паразитов, только в тюрьму сядешь!
А я вижу, у Степки глаза забегали, забегали. Значит, придумал что-то.
— Товарищ водитель, мы не нарочно. Мы в больницу к брату идем. Подвезите нас, пожалуйста, до Приозерска.
— Какой еще брат?
— Мой, — отвечает Степка. — Ему живот резали.
Шофер помолчал и спросил:
— А сколько лет твоему брату?
— Пять.
— Дела-а, — удивился шофер, — такого малька режут. Ну, садитесь.
Сели мы в кабину. Проехали немного. Шофер спрашивает:
— А что доктора-то говорят? Живой будет?
— А он и не живой, — отвечает Степка.
— Хоронить, значит, едете?
— Нет… У меня брата и сроду не было.
Шофер как тормознет, аж машину занесло.
— Вылезайте, паршивцы!
— Товарищ водитель, — говорит Степка, — я же вам честно признался. Я и врать не хотел, только, если мы говорим правду, нам ни за что не верят. А если соврем, — верят. Нам обязательно нужно быстрей в милицию.
— К сестре? — спрашивает шофер.
— Нет! — говорит Степка. — Честное пионерское!.. — и рассказал про лося.
— А без вранья нельзя было? Сказал бы правду, я бы и так подвез.
— Да нет, — говорит Степка, — я уж знаю… Тут обязательно нужно, чтобы кто-нибудь заболел или умер. Иначе ни за что не подвезут.
Шофер засмеялся и тронул машину. И всю дорогу ему чего-то смешно было. Даже чуть на корову не наехал.
Подвез нас до самой милиции, вылез из машины и тоже пошел с нами. В милиции — дежурный. Лейтенант. Молодой такой, румяный. Степка ему все рассказал. И еще прибавил для убедительности, что они все с кинжалами. Я стою и завидую: я бы никогда про кинжалы не придумал. Но у лейтенанта и без кинжалов глаза разгорелись.
— Номер заметили?
— Нет, не заметили.
Лейтенант снова сел.
— Тюхи! Как же я их задержу!
И вдруг шофер говорит:
— Слушай, лейтенант, раз такое дело, — грузись в мою машину. Эти ворюги из города, не иначе. Мы их на шоссе догоним. На шестьдесят первом километре — пост ГАИ. Ты позвони, пусть задержат. Какого цвета машина?
— Синего, — говорит Степка.
Все так и вышло, как сказал шофер, ну прямо точно. Через час мы их догнали. Только видим, — не одна синяя «Победа» стоит, а целых четыре. Пассажиры повылезали, ругаются, руками размахивают. Один кричит, что он в театр опаздывает, другой на самолет торопится.
А один, в пыжиковой шапке, стучит кулаком по капоту и твердит:
— Да вы поймите! Она же не синяя! Не синяя! А ультрамариновая! Уль-тра-ма-ри-но-ва-я!
— Ну, дадут они тебе жару, лейтенант, — говорит шофер.
Лейтенант вылез из кабины. Они все — к нему.
— Это вы нас задержали?!
— Как на улице хулиганы, так их нет!
— Дайте вашу фамилию!
— Раз в неделю отдохнуть не дают!
А Степка бегает вокруг нашей «Победы» и орет:
— Вот эти, товарищ лейтенант! Идите сюда! Вот эти!
Такой шум стоит, будто бетономешалка работает.
Лейтенант то одного уговаривает, то другого, но они не слушают. Дядька в пыжиковой шапке тянет его за рукав к своей машине и все кричит, что она ультрамариновая. Я сижу в кабине, и вылезать чего-то не хочется. Ведь на самом деле не лейтенант все затеял, а мы.
Но тут был еще инспектор ГАИ, который их задержал. Спасибо, хоть он помог. Встал около лейтенанта и говорит:
— Товарищи, хватит кричать. Лейтенант исполняет свой долг, а вы портите ему нервы. Был приказ — задержать синюю «Победу»… А вы, граждане, простояли всего полчасика, но зато помогли задержать преступников. Теперь можете ехать; кроме этой машины… Спасибо, — снимает перчатку и протягивает руку. — И вам спасибо. И вам.
Они поворчали еще немного и уехали. Даже фамилию не записали. А тот, который на ультрамариновой, еще свой адрес оставил, как свидетель.
Инспектор говорит лейтенанту:
— Ну, вы, лейтенант, теперь сами разберетесь?
— Так точно, товарищ капитан.
— Счастливо. — Сел на свой мотоцикл и уехал.
Пока шум был, дачники сидели в своей «Победе». А когда лейтенант к ним подошел, вылезли. Стоят и злятся.
— Ваши документы!
— Прошу вас, — говорит Сергей Сергеевич.
Лейтенант проверил документы и мнет их в руках.
— Здесь речь шла о преступниках, — снова говорит Сергей Сергеевич. Вид у него злющий, прямо благородный. — Очевидно, это — мы?
Другие двое стоят молча, тоже изображают, будто сердятся.
— Предъявите разрешение на отстрел лося.
— Может быть, вы объясните, в чем дело? Какого лося? Вы что-нибудь понимаете, друзья? — Сергей Сергеевич оборачивается к своим.
А они стоят, как святые. Один из них говорит:
— Ничего не понимаю! Просто цирк какой-то…
— В лесу вами убит лось. Вот эти двое ребят указывают на вас.
— Эти двое хулиганов, — говорит Сергей Сергеевич и от своего благородства чуть не лопается. — Эти двое хулиганов могут выдумывать все, что им угодно. Но отвечать будете вы. Мы действительно были в лесу, но никакого лося не видели. И даже не истратили ни одного заряда. Я не обязан перед вами отчитываться, но все-таки покажу… Взгляните на стволы, — переламывает свою «ижевку», а стволы внутри — как зеркало. Значит, вычистили по дороге.
— Ты можешь показать это место? — спрашивает лейтенант Степку.
— С дороги я не найду. А вот пойдемте к нашему дому, потом — к Мраморному озеру, тогда сразу найду.
А они на Степку даже внимания не обращают.
— Вот видите, они сами путаются, — говорит Сергей Сергеевич. — Я даже допускаю, что где-то в лесу убит лось. Допустим, мы сделаем глупость и придем на это место. Что дальше? Вы спросите у лося, кто его убил?
