Владислав Гравишкис - Под уральскими звездами
Не повернув головы, Митя ответил:
— Я не купался. Я к машине плавал.
— Какой машине?
Митя молчал размышляя. «Наверное, бредит!» — подумал Павлик и начал каяться: если бы он только знал, что все так получится, ни за что бы не стал мешать Мите рыбачить! Да провались она, вся рыба на озере! Больно-то она нужна!
— Ты мне Семена позови, — покончив с размышлениями, сказал Митя, — дело есть...
И когда приятели склонились над ним, он приподнялся на локте и вполголоса сказал:
— Вот что, ребята: я машину нашел. В заливе стоит.
— Машину? — удивился Семен и пристально посмотрел на Митю.
— Машину. Настоящую. Трехтонку.
Семен и Павлик переглянулись.
— Застыл ты, Митька, здорово. Павка, принеси мою рухлядь, сейчас мы его накроем.
Митя понял, что ему не поверили. Ему, уже убедившемуся в существовании таинственной машины, показалось даже странным: почему не поверили? Ведь он не только видел машину, он ее пощупал руками...
Митя сердито сбросил накинутую телогрейку и продолжал убеждать:
— Я вам верно говорю, ребята. Там она стоит, под водой. Сейчас не видно, потому что вода отсвечивает, а вчера я хорошо видел...
На лицах ребят появилось неопределенное выражение, Семен отвел глаза, а Павлик даже оглянулся на отца, словно хотел его позвать.
— А ну вас! Не верите — и не надо! — Митя отвернулся и стал смотреть на озеро.
На противоположном берегу синела зубчатая стена Урала. Солнце уже осветило озеро, ярко белели полоски прибрежных пляжей. Только над темными ущельями, врезанными в горные кряжи, еще курилась легкая туманная дымка.
Митя осмотрел берег. Владимир Павлович — наконец-то Митя узнал Павкиного отца! — стоял на самом краю обрыва и задумчиво разглядывал распростертое перед ним озеро и дальние горы. На ветвях кривой, искалеченной сосны висели синие галифе толстяка и кобура с пистолетом.
Сам толстяк сдирал облепившую тело мокрую безрукавку. Бородатый старик раскладывал на плоском камне вынутые из карманов галифе предметы: носовой платок, коробку папирос, перочинный ножик, запасную обойму, связку ключей.
— Кто такие? — спросил Митя.
— Лесник здешний и начальник милиции, — ответил Семен и усмехнулся: — Наделали мы переполоху, будь здоров! Кабы не Павкин батька, была бы нам солидная банька. Хороший у тебя отец, Павлик, добрый...
— Ничего себе, — смутился Павлик. Ему еще ни разу не пришлось задуматься, какой у него отец, добрый или злой.
— А я, ребята, все-таки нашел машину. Зря вы мне не верите, — опять заговорил Митя.
Семен начал сердиться и сплюнул изжеванную травинку.
— Не разыгрывай, Митька! Какая тут может быть машина? Пешком, и то едва проберешься, а ты: машина! Знаем, слыхали!
— Она под водой стоит. Я на кабину спускался, ветровое стекло пощупал, — не слушая Семена, говорил Митя. — Если не веришь, сплавай туда, сам увидишь. Она недалеко, вон там...
В голосе Мити было столько убежденности, что Семена начало разбирать любопытство. Он встал и осмотрел залив.
— Где, говоришь?
— Вон там. Проплывешь метров двадцать и ныряй.
— Ну, Митька, если ты меня разыграл — не обрадуешься.
Семей подошел к обрыву, прыгнул и столбиком врезался в воду.
— Левее, левее забирай! — кричал ему Митя.
Из кустов выбежал Годунов:
— Это еще что за новости? А ну, марш назад! Один чуть не сгинул — другому на тот свет захотелось...
— Не мешайте ему, он сейчас. Он только машину посмотрит и обратно! — умолял Митя и крикнул Семену: — Под тобой она. Ныряй!
Семен опустил голову под воду и несколько секунд пролежал спокойно, чуть пошевеливая руками и ногами: очевидно, всматривался в глубину. Потом сделал несколько вдохов и погрузился в воду.
— Морока одна с этими ребятишками, — пожаловался Годунов Владимиру Павловичу. — Чего только не навыдумывают! Какая еще тут машина объявилась?
— Трехтонка. На самом дне стоит, — возбужденно ответил Митя, не сводя взгляда с того места, где исчез Семен. — Я ее еще вчера увидел. Из-за нее все и получилось...
— Трехтонка? — повторил Годунов и прищурил глаз. — А ты не врешь, парень?
Митя не успел ничего ответить — из воды появился Семен.
— Есть что-то! — крикнул он. — Сейчас разберусь. Скоро он появился вновь.
— Машина. На кабину встаю!
Он похлопал над головой ладонями, показывая, на какой глубине находится крыша кабины. Вода подступала к самому рту, и Семену приходилось задирать голову.
— Метра полтора будет. Эка куда ее занесло! — проговорил Годунов и стал спускаться на уступ. Уже подсохшие трусы необыкновенной ширины и до самых колен болтались вокруг его бедер Сунув ногу в воду, он выдернул ее: — Черт, еще холоднее стала! Эх ты, доля наша милицейская!
Он шумно упал в воду и, пофыркивая, поплыл к Семену. Тот, стуча зубами, пригласил начальника милиции:
— Опускайте ноги, Иван Алексеич. Тут она, подо мной.
Годунов закрутился на месте, медленно опуская ноги. Ростом он был ненамного выше Семена, и ему тоже пришлось задирать голову. Он долго и тщательно ощупывал ногами поверхность кабины, потом нырнул под воду и снова появился на поверхности.
— Верно! Есть машина! Чертовщина какая, а?
Они покружили еще над грузовиком и плечом к плечу поплыли к берегу.
— Ну что там? — встретил их Владимир Павлович. — В самом деле машина?
— Представьте себе — в самом деле! — ответил Годунов, выбираясь на берег. — Грузовик Алаганского совхоза. Мы-то с ног сбились, третий месяц по всем дорогам ищем, а она вон где! Под воду ушла. Ну и ну!
— Батюшки-светы! Да откуда же она взялась, скажи на милость! — разводил руками Флегонт Лукич. — Тут и дороги-то машинной нету.
— Алаганского совхоза? — повторил удивленный Столетов. — Постойте, постойте! Это же на юге, целинный совхоз. Как же она сюда попала?
— А вот в этом-то как раз и вся загадка, — ответил Годунов и опять ушел в кусты выжимать трусы. — Придется заводу раскошелиться, Владимир Павлыч: надо будет как-то организовать подъем...
Они заговорили о способах, какими можно было бы вытащить грузовик из каменной дыры. Ребята слушали молча. Узнать что-нибудь о том, как сюда попала машина, не удалось.
— Он хоть и знает, так не скажет, — вполголоса проговорил Семен. — Известное дело — милиция, везде у них секреты...
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СЕМЕНА
На кордон возвратились только к полудню.
Когда все уже разместились в машине, Семен неожиданно объявил, что остается здесь, при затонувшем грузовике..
— Надоело! — вскипел Годунов. — Не позволю вольничать! Садись в машину!
Семен, уставясь в невидимую точку над плечом начальника милиции, спокойно отрезал:
— Не кричите на меня, Иван Алексеич. Все равно останусь. Я знаю, что делаю.
— Ничего не знаешь! Малолеток еще знать!
— Нет, знаю. Машина-то откуда? С целины. Значит, ее беречь надо...
— Беречь? Вы только посмотрите, какой заботливый! — Озадаченный Годунов погрузился в размышления. В самом деле, машина теперь как бы принята на ответственность милиции, и будет совсем неплохо, если за нею присмотрит лишний глаз. Махнув рукой, он согласился: — Шут с тобой, оставайся. Только смотри, до приезда автоинспектора ничего не шевелить! Понятно?
— Понятно. Не маленький. — Помолчав, Семен добавил: — Мне лодку да топор надо. Скажите леснику, чтобы дал.
— Это еще зачем?
— Буек над машиной поставлю. Чтобы не искать каждый раз...
— Ишь ты! — невольно одобрил Годунов. Строптивый мальчишка нравился ему все больше и больше: толковый парень растет. — А ничего такого-этакого не получится?
— Не получится.
— Смотри! Надеюсь на тебя.
Годунов отдал нужные распоряжения, залез в машину, и она, сверкая лакированными боками, скрылась в лесу.
Вернувшись к Скалистому заливу, Семен прежде всего устроил хороший прикол для лесниковой лодки. Затем под кривой сосной, что росла недалеко от обрыва, разбил лагерь: из ветвей соорудил небольшой шалашик, выстлал его слоем мха, повесил узелок с харчами — лесник дал ему краюху хлеба, соль, яйца и старый, изрядно помятый чайник, — обложил камнями место для костра. Удовлетворенно осмотрел свое хозяйство — совсем как у Робинзона! Можно жить хоть все лето!
Потом он отправился в лес и смастерил из сухостоя буек — плотик с поставленным торчком чурбаком. Гвоздей не было, и Семен скрепил все сооружение гибким ивняком. Погрузив буек в лодку, Семен поплыл к грузовику.
Солнце залило своим светом залив, вода просматривалась до самого дна, машину не пришлось долго искать. Семен спустил буек на воду и сбросил камень-якорь в кузов машины. Оттуда поднялось зеленое облако мути.
«Долго же она тут стоит, если столько грязи успело насесть!» — размышлял Семен, ожидая, когда уляжется муть и можно будет рассмотреть груз. Передняя часть кузова была уставлена ящиками, обтянутыми по углам полосками железа. В задней навалом лежали коленчатые валы, звенья гусениц и еще что-то, чего и не различишь.
