Луиза Олкотт - Маленькие мужчины

В один благоуханный вечер, когда малыши были в постели, старшие купались в ручье, а миссис Баэр раздевала Тедди в своей гостиной, он вдруг крикнул:

— Мой Дэнни! — и указал на окно, за которым ярко сияла луна.

— Нет, милый, его там нет, это только красивая луна, — сказала его мама.

— Нет, нет, Дэнни у окна, Тедди его видел, — упорствовал малыш, очень взволнованный.

— Может быть… — и миссис Баэр поспешила к окну, в надежде, что это окажется правдой. Но нигде не было и признака присутствия мальчика, она окликнула его по имени, побежала к парадной двери, держа на руках Тедди в одной ночной рубашке, и заставила его тоже окликнуть, думая, что голос малыша произведет больше впечатления, чем ее собственный. Никто не ответил, никто не появился, и они вернулись очень разочарованные. Тедди не желал утешиться видом луны и, уже лежа в кроватке, продолжал поднимать голову и спрашивать, скоро ли придет Дэнни.

Потом он уснул, старшие мальчики толпой прошли спать, дом затих, и ничто кроме стрекота сверчков не нарушало тишину летней ночи. Миссис Баэр сидела за шитьем, так как большая рабочая корзинка всегда была верхом полна носков с огромными дырами, и думала о пропавшем мальчике. Она решила, что малыш ошибся, и даже не стала беспокоить мистера Баэра рассказом об этих детских фантазиях, так как у бедного профессора и так оставалось мало времени для себя днем, пока мальчики не лягут в постели, и обычно он использовал вечернее время, чтобы написать самые необходимые письма. Было уже за десять, когда она поднялась, чтобы закрыть дом. Когда она задержалась на минуту, чтобы полюбоваться со ступенек прелестным пейзажем, что-то белое на одном из стогов сена на лужайке привлекло ее взгляд. Дети играли там весь день, и, подумав, что Нэн как обычно забыла на сене свою шляпу, миссис Баэр подошла забрать ее. Но, приблизившись, она увидела, что это не шляпа и не носовой платок, а рукав рубашки, с торчащей из него смуглой рукой. Она торопливо обошла стог, и увидела крепко спящего Дэна.

Был он оборванным, грязным, худым и очень усталым на вид; одна нога была босой, другая обмотана старым клетчатым жакетом, который он, очевидно, снял с себя, чтобы перевязать пораненную ступню. Он, похоже, спрятался за стогом, но во сне откинул в сторону одну руку, и она выдала его. Он вздохнул и пробормотал что-то, словно сны его были тревожными, и, сделав один раз движение ногой, застонал, словно от боли, но по-прежнему продолжал спать, совершенно измученный усталостью.

— Он не должен лежать здесь, надо забрать его в дом, — сказала миссис Баэр и, наклонившись над ним, нежно позвала его по имени. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Вероятно, он решил, что видит ее во сне, так как, улыбнувшись, сказал сонно:

— Мама Баэр! Я вернулся домой!

Взгляд и слова очень тронули ее; она положила руку ему под голову и слегка приподняла ее, сказав сердечно, как всегда:

— Я знала, что ты придешь, и рада видеть тебя, Дэн.

Тогда он, казалось, окончательно проснулся и, вздрогнув, приподнялся, словно вдруг вспомнил, где находится, и усомнился в ее доброте и гостеприимстве. Его лицо изменилось, и он сказал грубовато, как прежде:

— Я собирался уйти утром. Я только задержался на пути, чтобы заглянуть в дом.

— Но почему ты не захотел зайти к нам, Дэн? Разве ты не слышал, что мы звали тебя? Тедди увидел тебя и звал.

— Я думал, что вы меня не впустите, — сказал он, пошарив в маленьком узелке, который поднял, словно собираясь уйти немедленно.

— Зайди и увидишь, что мы тебе рады, — вот все что ответила миссис Баэр, широким жестом указывая на дверь, где гостеприимно горел свет.

С долгим вздохом, словно тяжесть упала с его души, Дэн взял толстую палку и захромал к дому, но вдруг остановился и сказал с сомнением в голосе:

— Мистеру Баэру это не понравится. Я ведь убежал от Пейджа.

— Он знает об этом и очень жалел, что так случилось, но это ничего не меняет. Что у тебя со ступней? — спросила миссис Джо, когда он захромал дальше.

— Камень упал мне на ногу, когда я перелезал через стену. Пустяки, — и он постарался скрыть боль, которую причинял ему каждый шаг.

Миссис Баэр помогла ему пройти в ее комнату, и, оказавшись там, он упал в кресло и откинул голову на спинку, бледный и слабый от усталости и страдания.

— Мой бедный Дэн! Выпей вот это и поешь немного, ты теперь дома, и мама Баэр позаботится о тебе.

Он только поднял на нее глаза, полные благодарности, когда выпил немного вина, которое она поднесла к его губам, а затем медленно начал есть то, что она принесла ему. Каждый глоток, казалось, возвращал ему энергию, и вскоре он начал говорить, словно желая, чтобы она поскорее узнала все о нем.

— Где ты был, Дэн? — спросила она, доставая все необходимое для перевязки.

— Я убежал больше месяца назад. Пейдж был неплохим человеком, но слишком строгим. Мне это не понравилось, так что я сбежал вниз по реке с человеком, который плыл на своей лодке. Вот почему они не могли сказать вам, куда я ушел. Потом я расстался с этим человеком и пару недель работал у одного фермера, но я отлупил его мальчишку, и тогда старик отлупил меня, и я опять убежал и добрался сюда.

— Всю дорогу шел пешком?

— Да, тот фермер мне не заплатил, а я не хотел просить. Взял плату, тем, что отлупил его мальчишку, — и Дэн засмеялся, однако выглядел пристыженным, когда бросил взгляд на свою оборванную одежду и грязные руки.

— Как же ты жил? Мальчику трудно так долго бродяжничать.

— О, жил неплохо, пока не повредил ногу. Люди давали мне поесть, а спал я в амбарах и шел днем. Я заблудился, когда хотел сократить путь, а то был бы здесь раньше.

— Но если ты не собирался зайти и остаться у нас, куда же ты шел?

— Я хотел снова повидать Тедди и вас, а потом собирался вернуться к прежней работе в городе, только я так устал, что уснул на сене. Я ушел бы утром, если бы вы меня не нашли.

— Тебе жаль, что я нашла тебя? — и миссис Джо взглянула на него с веселым упреком, опускаясь на колени, чтобы осмотреть его пораненную ногу.

Краска бросилась в лицо Дэну, и, продолжая пристально смотреть в свою тарелку, он сказал очень тихо: — Нет, мэм, я рад, я хотел остаться, но боялся, что вы…

Он не кончил, так как миссис Баэр перебила его восклицанием жалости, когда увидела серьезно поврежденную ступню.

— Когда ты поранился?

— Три дня назад.

— И ты продолжал идти в таком состоянии?

— У меня была палка, и я промывал рану в каждом ручье, мимо которого проходил, а одна женщина дала мне чистую тряпку, обернуть ногу.

— Надо немедленно позвать мистера Баэра, чтобы он помог сделать перевязку, — и миссис Джо поспешила в соседнюю комнату, оставив дверь приоткрытой, так что Дэн мог слышать все, что там происходило.

— Фриц, мальчик вернулся.

— Кто? Дэн?

— Да, Тедди видел его из окна и звал его, но он убежал и спрятался за стогом на лужайке. Я только что нашла его там спящего и полумертвого от усталости и боли. Он убежал от Пейджа месяц назад и с тех пор пробирался к нам. Он делает вид, что не хотел, чтобы мы заметили его, и говорит, что хотел вернуться в город к старой работе, после того как взглянет на нас. Однако, очевидно, надежда на то, что его возьмут обратно, вела его сюда через все препятствия, и вот он сейчас в моей комнате, хочет узнать, простишь ли ты его и возьмешь ли снова к себе.

— Он это сказал?

— Сказали его глаза, и когда я разбудила его, он сказал, как потерявшийся ребенок: "Мама Баэр, я вернулся домой". У меня не хватило духу ругать его, и я только взяла его как бедную черную овечку, вернувшуюся в загон. Можно мне оставить его у нас, Фриц?

— Конечно! Его возвращение говорит о том, что мы нашли путь к его сердцу, и я не мог бы отослать его теперь, как не мог бы отослать моего собственного Роба.

Дэн услышал негромкий мягкий звук, словно миссис Джо благодарила мужа без слов, и во время последовавшей за этим паузы две большие слезы медленно навернулись на глаза мальчика, переполнили их и скатились по запыленным щекам. Никто не видел этого, так как он торопливо смахнул слезы рукой, но в тот момент, как мне кажется, прежнее недоверие Дэна к этим добрым людям исчезло навсегда. Заветная струнка в его сердце была затронута, и он внезапно почувствовал желание показать себя достойным любви и жалости тех, что проявили такое терпение и готовность простить. Он не сказал ничего, но желание это завладело всей его душой, и он решил, по-мальчишески безоглядно, попробовать осуществить его, и скрепил свое решение, как печатью, слезами, которые прежде не могли выжать из его глаз ни боль, ни усталость, ни одиночество.

— Пойди и взгляни на его ногу. Боюсь, рана в плохом состоянии, так как он шел три дня по жаре и пыли, и у него не было ничего кроме воды и старого жакета, чтобы перевязать ее. Говорю тебе, Фриц, Дэн — храбрый паренек, и из него еще выйдет прекрасный мужчина!