Вольный ветер - Неволина Екатерина Александровна
И старший вожатый махнул рукой.
В лагере только и обсуждалось ночное происшествие. Получается, что лошадь отравилась. Ядовитое растение очутилось в ее стойле. Но как, каким образом?
Я места себе найти не могла. Около часа прошло в пустых разговорах, а затем я завернула за конюшни и вдруг заметила Виту. Она сидела прямо на земле, сжав виски пальцами, и смотрела в пустоту. У девушки были красные опухшие глаза, она уже не напоминала прежнюю надменно-самоуверенную Виталию.
Я почему-то смутилась, словно застала ее без маски, которую Вита надевала, не желая показывать себя посторонним. Немного поколебавшись, я подошла к ней и присела рядом на корточки.
– Тебе нужна помощь? – спросила я негромко.
Она вздрогнула, будто очнулась, а потом пристально посмотрела на меня, словно искала что-то на моем лице, но чуть расслабилась, не увидев насмешки или торжества.
– Нет… Спасибо, – сухим голосом выдавила она. – Капельницу прокапали. Должно помочь…
– Надеюсь, Леди поправится. Бывает, случайно…
– Не случайно! – оборвала Вита. – Ей подбросили напестянку! Леди намеренно отравили! Это очень ядовитое растение.
– Как? – Я не верила своим ушам. – Может, с травой для корма попала.
– Разумеется! – Вита недобро усмехнулась. – И камеру кто-то случайно тряпкой закрыл. Уже пытались записи проверить, но видеокамера ничего не показывала.
Мне не хотелось верить в то, о чем говорила Вита. Значит, имел место злой умысел? Кто-то умышленно отравил лошадь? Но зачем?! Разве такое возможно? Это находилось за гранью моего понимания.
Как можно причинить боль животному, которое целиком зависит от тебя?
– Чем отравилась Леди? – переспросила я.
Вита уже что-то упоминала, но я нервничала и не расслышала нормально.
– Наперстянкой, – последовал короткий ответ.
Название ни о чем мне не говорило. Просто для того, чтобы делать хоть что-то, я загуглила в телефоне, поскольку сейчас не запрещалось его использование.
Вскоре я уже читала научную статью в интернете. Выяснилось, что наперстянка принадлежит к травянистым растениям семейства Подорожниковые. Кроме того, оказалось, что из наперстянки можно выделить вещество – сердечный гликозид дигоксин, – и оно, в свою очередь, использовалось для лечения у людей сердечной недостаточности… но при передозировке действует как сильный яд.
Я открыла картинку. Стоило мне ее увидеть, как ноги сделались ватными, и я медленно опустилась на землю рядом с Витой.
Я смотрела на довольно симпатичный, похожий на колокольчик, цветок и недоуменно моргала.
Это уж слишком… и чересчур страшно для меня.
– Ты чего? – спросила Вита, заметив мое состояние.
– Нет, ничего. – Я встала. Нужно кое-что проверить. Пока я не представляла, что делать со свалившимся на меня осознанием. В конце концов, я могу и ошибаться.
Уцепившись за спасительную мысль, я пошла прочь. Вита не стала меня окликать, замкнувшись в переживаниях.
«Не может быть… Не может быть», – крутилось в голове, пока я искала Дениса.
Он обнаружился у конюшен, и по его взгляду я сообразила, что хорошие новости все-таки есть.
– Леди лучше. К счастью, ей вовремя промыли желудок и прокапали, – заявил Воронков, не дожидаясь моего вопроса.
Я поманила его подальше от шумящей толпы, и он, слегка заинтригованный, последовал за мной.
– Ну? – поторопил парень, когда мы свернули в сторону отдаленной аллеи.
Я продолжала молчать, собираясь с силами.
– Я нашла фотографию наперстянки… Она вроде ядовита для лошадей, – начала я неуверенно. – Я раньше ее даже не видела… Как ты считаешь, человек мог по незнанию принести наперстянку, скажем, вместе с другой травой?
Денис остолбенел и уставился на меня.
– Ты… – Он прокашлялся. – То есть это сделала ты?..
– Что я? – И тут я поняла, что он имеет в виду. – Ты с ума сошел?! Решил, я отравила Леди?! Дурак! Как ты вообще подумал такое?!
– Ага, – он кивнул. – Ладно, проехали, а то я предположил, что ты. Но, согласись, вопрос с подвохом. К тому же любители лошадей прекрасно осведомлены о том, что наперстянка входит в топ-двадцать ядовитых растений. В любом случае, если кто-то принес ее в конюшню, он точно знал, что делает.
Я вздохнула. Трудно найти объяснение происходящему.
– Давай, говори! – Не выдержал Денис. – Тебе явно что-то известно.
– Я сомневаюсь…
– Ну?!
– Вчера вечером, когда все ужинали, я видела Алину. Она несла цветы, я тогда не представляла, что это наперстянка, – быстро проговорила я.
– Алина?.. – Денис схватил меня за руку, больно сжав пальцы. – Ну-ка! – И он потащил меня за собой.
Мы вернулись на главную аллею, затем направились к конюшням, где до сих пор было шумно и суетно, и я увидела старшего вожатого.
– Андрей! – окликнул его Денис. – Подойди, пожалуйста, нам есть что сказать.
Я не ожидала столь стремительного развития событий и сделала попытку освободиться, но Воронков держал крепко, не давая сбежать.
Старший вожатый не задавал вопросов.
Оценивающе оглядев нас, он кивнул на административный корпус:
– Там можно спокойно поговорить.
Я обреченно опустила голову и поплелась за ними. До чего неприятно выступать доносчицей, да и в глубине души я надеялась, что это недоразумение, которому может найтись объяснение. Алина не самая приятная девчонка на свете, некоторое время она раздражала меня, причем довольно сильно, но я не могла и помыслить, чтобы нормальный, в общем-то, знакомый мне человек способен причинить вред живому существу.
К счастью, Леди лучше, но ведь она могла погибнуть!
В кабинете старшего вожатого я очутилась впервые. Совершенно безликая комнатка со светлыми стенами, большим окном, закрытым жалюзи, из-под которых просачивались отдельные брызги света, столом с ноутбуком, креслом с высокой спинкой. Немного оживляли пространство развешенные по стенам постеры с изображением лошадей. Значит, и Андрей любил этих благородных и чудесных животных.
– Садитесь. – Вожатый кивнул нам на гостевые стулья и оперся о край стола. – Рассказывайте.
Денис изложил ситуацию – абсолютно так, как слышал ее от меня.
На протяжении его короткой речи старший вожатый хмурился все сильнее.
– Ты действительно уверена, что цветы, которые ты видела, это наперстянка? – спросил он.
– Да, я ведь рисую, у меня неплохая зрительная память, – забормотала я. – Я еще подумала, что красивые цветы, наверное, для фотосессии… яркие такие… А может, Алина, не разбирается в растениях?..
Андрей с Денисом обменялись многозначительными взглядами, по которым становилось ясно: оба считают меня как минимум странной.
– Жаль, никто, кроме тебя, не видел ее в тот момент, – вздохнул старший вожатый. – Опытный человек сразу бы понял, что у нее опасное растение.
Я моргнула и вдруг отчетливо вспомнила Диму. Он наверняка видел Алину…
– Что-то еще? – Денис, следивший за мной, как коршун, заметил набежавшую на мое лицо тень. – Погоди, ты упоминала, что встретила Диму. Он мог видеть Алину?
– Да. Но, пожалуй, не разглядел цветы. Алина очень быстро ушла.
– Понял. – Андрей отвернулся к окну. – Ступайте, я разберусь. Надо поставить в известность директора лагеря. У нас ЧП большого масштаба.
Мы молча покинули кабинет.
– Не сомневайся, ты все сделала правильно, – сказал Воронков уже на улице.
Я промолчала. На душе все равно было нехорошо. Я даже не ответила в мессенджере на вопрос Иры про соревнования – подруга не знала, что случилось.
Мы с Денисом остановились неподалеку от административного корпуса и наблюдали, как в здание вошли сначала старший вожатый с Алиной, которая нервничала и оглядывалась, будто собиралась сбежать при первой возможности, а затем злой, раздраженный Дима. Не представляю, что происходило в кабинете, но там, похоже, было жарко.
Спустя некоторое время на ступеньках появился Дима и быстро направился прямиком ко мне. Глаза парня сузились, лицо побелело, и он перестал казаться симпатичным, как обычно.
