Мария Грипе - Тайник теней
Здесь им, похоже, не найти Оке.
– Что же нам делать? – спрашивает Ингеборг.
– Он точно живет где-то здесь, я знаю, – говорит Каролина.
Они снова выходят на булыжный двор, останавливаются и осматриваются. И тут из двери подъезда высовывает нос женщина из подвала.
– Стойте, стойте и пяльтесь во все глаза! Если думаете, что вам это поможет! – ехидно кричит она. Рослая, сильная и злобная.
– Надеюсь, это не мама Оке. А то было бы его очень жаль, – шепчет Ингеборг Каролине.
В то же самое мгновение в одном из темных окон наверху мелькает чье-то лицо. К счастью, не в том подъезде, вход в который преградила собой женщина. А в соседнем.
– Каролина, смотри! – шепчет Ингеборг и указывает пальцем, но в окне уже никого нет.
Каролина так ничего и не успела разглядеть. Но Ингеборг уверяет, что видела ребенка. Возможно, это Оке. Каролина предпринимает последнюю попытку.
– Он живет там, наверху? – спрашивает она женщину, указывая пальцем на окно, но та только презрительно на нее смотрит.
– Так я тебе и сказала! Думаешь, я настолько глупа? Нет, мы все здесь во дворе друг за друга горой!
Она поворачивается к ним спиной и исчезает внутри подъезда.
– Идем туда! – решительно говорит Каролина. Они торопливо поднимаются по скрипучим ступенькам. Не так уж легко вычислить, в какую дверь нужно постучать. Они прислушиваются, но в подъезде слишком шумно.
– Мне кажется, это здесь! – наконец заявляет Каролина.
В таком случае это квартира, из которой доносился детский плач. Но сейчас ребенок молчит, а когда они стучат, из квартиры не доносится ни звука. Девушки ждут. Спустя некоторое время за дверью Каролине чудится легкий шорох. И она громким голосом говорит:
– Жаль, что торт пропадет. Оке бы он понравился. Придется нам уходить!
Ингеборг отвечает ей:
– Да, не можем же мы тут вечно стоять.
Через какое-то мгновение ключ в замке осторожно поворачивается. Дверь медленно открывается – и оттуда высовывается бледное личико Оке. Увидев прямо перед собой Каролину, он поспешно втягивает голову обратно, но оставляет дверь приоткрытой. В комнате позади него – кромешная тьма.
Каролина вытаскивает из сумки коробку с тортом и протягивает ее Оке.
Но тот и бровью не ведет.
– Это торт, – говорит она.
Но мальчик лишь молча взирает на нее.
– Возьми. Это тебе. Подарок к Новому году.
Оке продолжает стоять неподвижно. Ингеборг делает к нему несколько шагов, в руке у нее маленький сверток. Но, увидев выражение лица Оке, она тотчас забывает о своем подарке. Сейчас нужно сделать все, чтобы мальчик хотя бы взял торт. Каролина все еще стоит, протягивая ему коробку. Но он непонимающе смотрит на нее и на торт.
– Я подумала, вам понравился бы торт к Новому году, – снова начинает она.
Но Оке и не собирается его брать.
– Ты однажды приносил ко мне домой письмо. Помнишь? Тебя зовут Оке. А меня – Каролина. Я много раз тебя видела. И ты меня наверняка тоже видел.
Она говорит без остановки, чтобы Оке легче было принять подарок, но тот лишь стоит с широко раскрытыми глазами и с удивлением смотрит на нее.
– Ты один дома?
А вот этого не нужно было спрашивать! Дверь тут же с грохотом захлопывается. Ключ торопливо поворачивается в замке. Теперь им уже ничто не поможет. Остается только уйти. Оке все равно не откроет. Он потерял к ним доверие.
– Попытаемся снова в другой раз, – говорит Ингеборг. – Теперь мы хотя бы знаем, где он живет.
Каролина убирает торт обратно в сумку, и они медленно бредут вниз по лестнице. Но вдруг резко останавливаются.
– Какие же мы глупые! – перебивая друг друга, шепчут они. Возвращаются назад и тихонько кладут перед дверью коробку с тортом и маленький сверток Ингеборг.
Затем быстро уходят.
На другой день, в канун Нового года, выпадает снег. Когда Каролина утром выглядывает в окно, все вокруг белым-бело. Они с Ингеборг договорились встретиться на кладбище. Каролина спешит на улицу, в снежную метель.
И неожиданно сталкивается с Оке.
Он появляется откуда-то из подворотни, и Каролина догадывается, что он уже давно ее там поджидает. Вид у него такой, будто он продрог до костей. Увидев Каролину, мальчик тут же останавливается, и она тоже. Он молчит и не сводит с нес глаз. Лицо его ничего не выражает, он серьезно смотрит ей прямо в глаза. Каролина пытается осторожно улыбнуться.
– Знаешь, куда я иду сейчас?
Оке качает головой.
– Я иду на кладбище, чтобы слепить из снега маленьких ангелов на детских могилках. Хочешь пойти со мной?
Мальчик отводит глаза, но видно, что его это заинтересовало.
Каролина наклоняется и лепит снежок.
– Снег мокрый. Сегодня могут получиться отличные ангелы. Ну что, пойдешь со мной?
Но тут ее взгляд падает на его руки. Он глубоко засунул их в карманы. У него нет рукавиц, догадывается она. А без них невозможно возиться со снегом. Дома у нее есть лишняя пара, но они, разумеется, слишком велики.
– Ты можешь меня подождать? Я только сбегаю за одной вещью!
Оке не отвечает, и Каролина мчится наверх, чтобы взять деньги. По дороге на кладбище они купят Оке новые варежки. Здесь за углом магазин одежды.
Но когда Каролина выходит на улицу, Оке и след простыл. Какая досада! Не следовало упускать его из виду, а надо было подняться домой вместе с ним.
Каролина оглядывается по сторонам.
Нет, нельзя больше стоять, нужно торопиться, чтобы Ингеборг не пришлось долго ждать. Проходя мимо небольшого магазинчика, она на минуту останавливается. В витринах разложены варежки и шапки – толстые, теплые. Каролина поспешно заходит в магазин и покупает пару коричневых варежек с зелеными поперечными полосками. Для Оке. Она может оставить их у него под дверью.
Но, выйдя на улицу, она видит Оке, который быстро бежит в сторону кладбища. Засунув руки в карманы. Вместо пальто на нем перешитый из взрослого потрепанный пиджачишко.
– Оке! Постой!
Он останавливается и поджидает ее.
– Вот, возьми!
Каролина протягивает ему варежки.
Но Оке тут же вытаскивает руки из карманов и с торжествующим видом машет ими у нее перед носом.
У него уже есть варежки!
Хвастаться тут, пожалуй, нечем – варежки тонкие, со слишком узенькой меховой опушкой. Но какие-никакие, а все же! А Каролина стоит со своими роскошными рукавицами, на ярлычке которых написано: шерсть – 100 %, высший сорт, патентованная вязка, цвет – табачный, зеленая кайма, цена – 45 эре.
Но тут словно ангел спасения появляется Ингеборг! Она тотчас смекает, в чем дело – Каролине ни словом не пришлось ей пояснять. Ингеборг решительно срывает ярлычок и натягивает варежки на руки Оке, поверх его старых, серых.
– Ну вот и отлично! Теперь у тебя двойные варежки, – говорит она. – Как у меня. Без них не обойтись, когда хочешь играть со снегом.
Оке внимательно разглядывает свои руки, а затем без лишних слов идет с ними на кладбище. Идея со снежными ангелами ему понравилась, и он тут же забывает о своей робости, высовывает кончик языка и, пыхтя от усердия, с задумчивым видом принимается за работу. Но вскоре обращается к Ингеборг, которую, по-видимому, считает специалистом по ангелам.
– Все умершие дети становятся ангелами! – решительно заявляет он.
– Может быть…
– Я знаю. Ведь они не грешили столько, сколько взрослые!
– В этом ты, пожалуй, прав…
– А потом они станут богатыми!
– Что? Кто станет богатым?
Оке с видом знатока кивает.
– Человек богатеет, когда становится ангелом.
– Да что ты?!
– Совершенно точно. Даже если при жизни он был бедняком.
– А ты, Каролина, что об этом думаешь?
Ингеборг выглядит такой растерянной, что Каролине приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не рассмеяться.
– По правде говоря, я точно не знаю, – серьезно отвечает она. – Мне никогда еще не приходилось встречать будущего ангела.
Но потом больше не может сдерживаться.
– Кроме тебя! – смеется она и бросает снежком в Ингеборг.
– Нельзя бросаться снежками на кладбище! – наставительно говорит Оке.
– Прости. Ты прав. Из меня, пожалуй, не выйдет ангела, – говорит Каролина.
На это Оке ничего не отвечает и только с сочувствием смотрит на нее, а затем возвращается к своей работе. Вскоре он целиком погружается в лепку ангелов. До тех пор, пока ангелы не начинают в точности соответствовать его замыслу.
– Ангелы должны быть упитанными, – объявляет он через некоторое время. – Потому что если при жизни они были послушными, то после смерти им дают много еды.
– Не знаю, нуждаются ли ангелы в еде, – говорит Ингеборг.
– А с чего же они такие толстые?
– Бывают и худые.
Но Оке упрямо мотает головой. Нет. Все ангелы толстые.
Он уже закончил свою работу. На всех детских могилках теперь есть снежные ангелы.
– Это подарок детям к Новому году, – изрекает он.
