Даир Славкович - Красобор
— И фрицев перехитрили, — смеялся Матрос, — и сами живы. Еще повоюем! А, Костя?
Галстук на автомате
В лесу, по пути в лагерь, подрывники встретились с группой партизан своей бригады, которые тоже возвращались с задания. Вместе остановились в небольшой березовой роще: стоял знойный полдень, надо было дождаться темноты. Но роща оказалась редкой, и, как ни маскировались, засек их воздушный фашистский разведчик. Он сделал круг над рощей и улетел. Теперь надо было скорее уходить. Нарушались все законы безопасности, но выбора не было. Вблизи виднелся заливной луг, голый, ровный, без кустов и кочек.
— Здесь за километр бельмом на глазу будешь, — хмуро сказал дядька Базыль.
— Да уж, не спрячешься и не убежишь, — промолвил пожилой усатый партизан, — лес далеко, а слева река.
— Надо вправо, по картофельному полю идти, — предложил товарищ Борис. — К бору ближе. Если рощу начнут бомбить, можно отлежаться в бороздах.
— Тогда дорогу придется пересекать, — сказал командир диверсионной группы, с которой встретились подрывники.
— Шут с ней, с дорогой, — дядька Базыль махнул рукой. — Перебежим! А там и до леса рукой подать.
По картофельному полю идти было неудобно: ноги попадали то на грядки, то в междурядье. Люди оступались.
— Поднажмем, хлопцы! — торопил товарищ Борис. — Быстрее!
И все ускорили шаг, тревожно посматривая в ту сторону, где исчезла «рама».
Однако не небо грозило партизанам бедой…
Не успели пройти и половины поля, как послышался рев моторов на дороге, которую партизаны спешили перебежать.
Пришлось залечь в бороздах.
— Не шевелиться! — приказал товарищ Борис. — Может, проедут мимо.
Но у немцев, видимо, был иной план. Две машины остановились у самого картофельного поля.
— Как раз в том месте, где нам дорогу переходить, — прошептал Костя.
— Да, маленько не согласовали с нами, — зло усмехнулся Матрос.
Между тем часть солдат спрыгнула и залегла по ту сторону дороги в низкорослом можжевельнике. Остальные кружным путем поехали к березовой роще. С другой стороны к ней спешили мотоциклисты.
Партизаны тихо переговаривались:
— Вишь, засада. Хитро придумали!
— В клещи рощу хотят взять.
— Им и невдомек, что в березняке никого нет.
— Радости мало. Прочешут рощу и — сюда.
— Путь назад отрезан, — сказал командир диверсионной группы. — Выход один: вперед — и первыми атаковать. Кто прорвется, тот прорвется. А так… Все тут ляжем.
— Принято! — согласился товарищ Борис. — Только раньше приказа головы не поднимать.
Поползли по бороздам, стараясь, чтобы не качалась ботва.
— Так и бригаду миновать можно, — усмехнулся Матрос.
— Прикуси язык, весельчак, — цыкнул дядька Базыль, — шутить по ту сторону дороги будем.
Впереди оказался небольшой бугор. Картошка на нем не проросла. Партизаны поползли по краю бугра.
До дороги было уже совсем близко. И тут их заметили. Фашисты поняли: засада раскрыта.
— Партизан! Сдавайсь! — послышался громкий голос. — Вы окружены!
В ответ грянул залп. И тогда застрочили фашистские пулеметы и автоматы из-за дороги. Пули свистели над головами, прошивали ботву.
— Задержка — смерти подобна! — Товарищ Борис отстегнул от пояса «лимонку». — Сейчас остальные фрицы сюда слетятся.
— Жаль, знамени нет! — Матрос сбросил с себя куртку, остался в полосатой тельняшке.
Костя ощутил горячий озноб, как наяву увидел перед собой комиссара Муравьева со знаменем в пылающем Столбцовском лесу. Рука лихорадочно выхватила из-за пазухи пионерский галстук, который юный партизан всегда носил с собой. «Только бы успеть!» Дрожащими пальцами он прикрепил галстук к стволу автомата. Вот оно, боевое красное знамя! Могучая огненная сила подняла Костю с земли:
— Вперед! Бей гадов!
Партизанское «ура!» заглушило выстрелы и пулеметные очереди. Все, как один, ринулись на врага, к дороге.
Через несколько мгновений лес принял тех, кто прорвался через вражеские ряды… Когда отошли достаточно далеко и остановились, чтобы перевести дух и перевязать раненых, Костя дрожащими руками отвязал от горячего ствола галстук. На маленьком знамени — две круглые дырочки от пуль. Френч также был прострелен в нескольких местах.
— А ты, парень, знаменосец хоть куда! — похвалил Жора. — Матросская косточка.
— Геройский малый, — подтвердили партизаны.
А впереди была не одна сотня километров по тылам врага, по Витебской, Гродненской, Минской, Гомельской, Смоленской и Калининской областям. Впереди были десятки больших и малых боев и много расставаний навсегда с боевыми товарищами…
Один за всех, все за одного
Операция предстояла трудная и ответственная: уничтожить маслозавод, который работал на немецком оборудовании и снабжал маслом фашистскую армию. Завод охраняли немцы и полицаи.
Разведчики побывали в окрестных деревнях Моталь, Пышковичи, Поречье. Почти во всех деревнях стояли небольшие гарнизоны врага, посты задерживали и проверяли каждого подозрительного.
И все же группа разведчиков, среди которых был Костя, сделала свое дело: на карте комбрига появились отметки о вражеских укреплениях, пулеметных точках, минных нолях, постах, казармах, дорогах, которые надо перекрыть, путях, но которым может вестись погоня. Боевая задача усложнялась тем, что одновременно с маслозаводом предстояло уничтожить спиртзавод и шерстобитную фабрику, которые тоже работали на фашистов. Для выполнения боевой операции был выделен третий отряд. Все три предприятия находились рядом. Руководил операцией заместитель начальника штаба бригады Яков Бочкарев.
Маслозавод находился на берегу реки Ясельды, на открытом месте. Подойти к нему днем было практически невозможно.
…Августовские ночи росистые, звездные. И хотя было тепло, от напряжения перед штурмом Костю пробирала дрожь. Во скольких операциях, боевых разведках побывал уже юный партизан! Товарищи не без оснований считали его опытным бойцом. Однако перед каждым новым боем мальчика охватывало душевное волнение: к войне невозможно привыкнуть.
Все лежат в цепи и ждут момента, когда будет дана команда: «Вперед! В атаку!..»
Неподалеку подал голос дергач.
— И сна нет на эту птицу! — возмутился старшина Вислоус. — Кричит, кричит… К Дюкову бы этого коростеля на перевоспитание!
Костя представил, как повар перевоспитывает коростеля, и невольно улыбнулся. Нервное напряжение отпустило. Ведь это такое родное, привычное: тихая ночь, голос дергача в лесу. Как будто Костя не в штурмовом отряде, а у себя дома, на Рысевщине…
Снять охрану тихо не удалось. Завязалась перестрелка. Фашисты успели выбежать за ворота завода и занять оборону. Но все же первая группа партизан, начавшая атаку, забросала гранатами доты и пулеметные точки противника.
И тут же в небо взлетела зеленая ракета. Сигнал к общей атаке! Цепи штурмового отряда поднялись и короткими перебежками пошли на врага.
Вскоре уже горело складское помещение, вокруг гремела отчаянная стрельба. Первый взвод ворвался на завод и разбивал машины, ломал оборудование.
Не прошло и часа, как завод был занят партизанами.
Утихли выстрелы и на шерстобитной фабрике и спиртзаводе.
Партизаны готовили транспорт для вывоза масла в свой лагерь. Из леса прибыли подводы. Не теряя ни минуты времени, партизаны начали грузить ящики с ценным продуктом. Костя впервые в жизни видел так много масла.
И вдруг из соседнего с маслозаводом дома ударил пулемет. На фоне пожарища фашистскому пулеметчику были хорошо видны партизаны. Вот упал один боец, покачнулся другой… Тяжело рухнул на землю и забил копытами изрешеченный пулями конь.
— Ложись! — прозвучала команда.
Виктор Колос вскинул карабин и начал посылать пулю за пулей туда, откуда стрелял враг. Но фонтанчики взрытой вражескими очередями земли запрыгали вокруг Виктора, вынудили его отползти за опрокинутую телегу. Ближе всех от огневой точки врага находился старшина Вислоух. Он сделал рывок, чтобы преодолеть открытое место, но тут же пулеметная очередь прижала его к земле.
— Беги, старшина, я прикрою! — крикнул Костя и короткими очередями начал стрелять из автомата по дому, где засел враг.
Фашистский пулеметчик перенес огонь на Костю. Мальчик отвечал ему короткими очередями. И вдруг пулемет замолчал: от удара ногой вылетела оконная рама на чердаке и вслед за нею — фашист. Это старшина Вислоух выбросил пулеметчика.
…Погрузку масла завершили быстро — надо было спешно отходить: с постов передали, что из Логишина, отрезая партизанам обратный путь, к маслозаводу движется большая колонна немецких машин.
Чтобы запутать немцев, было решено: обоз с трофеями пойдет старой дорогой, а группа прикрытия — другой, и постарается отвлечь внимание немцев на себя.
