Александр Воронцов - Юнгаши
— Шикарный корабль! — восхищенно шепнул Дима. — Очень на большую яхту смахивает.
— А это и есть яхта, — шепнул ему в ответ Марат. — Еще в прошлом веке построена, специально для царской семьи. Только хорошо она революции послужила. В семнадцатом году на ней Центробалт помещался.
— А что такое Центробалт? — спросил Дима.
О Центробалте Марат знал многое. Когда-то его отец был членом этого революционного органа балтийских моряков, участвовал в свержении Временного правительства. Отец часто вспоминал о событиях того времени, рассказывал Марату о своих встречах с матросом-большевиком Дыбенко, возглавлявшим Центробалт. Красочно описывал он плавания на «Полярной звезде». Поэтому Марат легко ответил на вопрос Димы.
— Центробалт — это Центральный комитет Балтийского флота, штаб революционных моряков Балтики.
— А председателем его был матрос-большевик Дыбенко, один из первых красных адмиралов, — со знанием дела добавил Сашок.
— Вот это да, знаменитый корабль! — не уставал восхищаться Дима.
— Знаменитых кораблей на Балтике много, — сказал Марат. — Краснознаменный крейсер «Аврора», линкор «Октябрьская революция»… Что ж, пошли.
— «Вперед вы, товарищи, все по местам…» — опять начал было напевать Сашок, но встретив осуждающий взгляд Марата, осекся и виновато закончил: — Двинули.
Ребята пошли к сходне.
«Здравствуй, мой корабль!» — подумал Марат, когда они поравнялись с кормой красавицы яхты. Ощущение у него было такое, будто он вступал в новый, неведомый доселе мир, где должна была осуществиться его самая желанная и долгожданная мечта.
Поднимаясь на борт «Полярной звезды», как положено, отдали честь Военно-морскому флагу. Едва сдерживая волнение, Марат по всей форме доложил дежурному о прибытии.
— Новичков у нас принимает старпом, — сказал дежурный, с любопытством разглядывая необычное пополнение, и на всякий случай пояснил: — Старпом — это старший помощник командира корабля.
— Знаем, — за всех ответил Марат.
— Вот к нему и пойдем. Там и замполит сейчас.
Дежурный проверил, на все ли пуговицы застегнута у него шинель, и, придерживая кобуру с пистолетом, направился в носовую часть корабля.
Юнги, теснясь и озираясь, последовали за ним.
С момента вступления на палубу корабля, который становился теперь для них родным домом, ребята притихли, переживая значительность происходящего.
Все здесь было для них ново и необычно.
Миновав длинный коридор носовой надстройки и поднявшись на несколько ступеней вверх по металлическому, отделанному фигурным литьем трапу, они оказались у полированной деревянной двери с табличкой: «Старпом». Дежурный поправил фуражку и негромко постучал.
— Войдите, — послышалось из-за двери.
Дежурный открыл дверь и ввел ребят в просторную светлую каюту, в глубине которой за столом сидел моряк средних лет в форме капитана 3 ранга. Рядом с ним стоял другой, с нашивками старшего политрука на рукавах кителя. Оба они изучали какую-то бумагу, лежавшую на столе. Вошедших встретили вопросительными взглядами.
— Разрешите доложить? — вышел вперед дежурный. — Пополнение привел. — Он кивнул на ребят.
— Кто старший? — спросил старпом.
Марат, поняв, что пора ему действовать, сделал два шага вперед и на одном дыхании выпалил:
— Товарищ капитан 3 ранга, группа выпускников учебного отряда КБФ прибыла в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
Старпом некоторое время помолчал, поиграл желваками, оглядел ребят с ног до головы.
— Та-ак, — протянул он. — Значит, «для прохождения дальнейшей службы»?
По всему чувствовалось, что он впервые видит таких юнцов во флотской форме.
— Так точно! — подтвердил Марат.
— А предыдущую службу, значит, проходили?.. — Старпом, не закончив вопроса, ожидал ответа.
— В роте юнг Школы связи учебного отряда КБФ, — отчеканил Марат.
— А практиковались на «Комсомольце»? — вставил старший политрук.
— Так точно.
Ответы и тон, какими они произносились, понравились старпому. Он удовлетворенно кивнул и сказал:
— Добро, связисты нам нужны. И прибыли вовремя… успели… А то завтра могли и не застать.
«Значит, завтра что-то ожидается», — подумал Марат, но спрашивать не стал. Не положено лишние вопросы задавать.
— Они, видать, ребята шустрые, — сказал старший политрук, глядя на юнг с лукавинкой. — В комсомоле состоите?
Было ясно, что это и есть замполит, о котором говорил дежурный.
— Так точно, все трое — комсомольцы, — продолжал чеканить Марат.
— В общественной работе участвовали?
— А как же? — заволновался Сашок. — Вот он, — показал на Марата, — членом бюро был. Дима — в редколлегии стенгазеты. А я в самодеятельности занимался.
— На гитаре играешь, поешь или танцуешь? — Замполит заитересованно посмотрел на него.
— Пою немного, — потупился Сашок. — И танцую… Яблочко… Чечетку могу.
— Тоже пригодится, — одобрил старпом. Он даже вроде повеселел немного и закончил разговор не так официально, как начал: — Ну что, товарищи юнги, с прибытием вас к новому месту службы. Уверен: не подведете. Подробно в курс вас введут непосредственные начальники.
— Есть! — Ребята подтянулись, приободрились, сдержанно заулыбались.
— Вижу, рады прибытию на корабль. Это похвально, так держать. — Старпом тоже улыбнулся и обратился к дежурному: — А теперь проводите новичков к командиру связистов. И проследите, чтобы устроили их по всем правилам, как положено на флоте.
И начались боевые будни
Только ночью Марату стал ясен смысл реплики о завтрашнем дне, случайно брошенной старпомом. Часа через два после отбоя на «Полярной звезде» была сыграна тревога. По корабельной радиотрансляционной сети прозвучала команда: «Корабль к бою и походу приготовить!»
И сразу все пришло в движение, люди быстро заняли места на боевых постах.
Юнг еще накануне распределили по заведованиям. Командир БЧ-4 старший лейтенант Рассадин, познакомившись с ними и поздравив с прибытием, разъяснил:
— К самостоятельному несению вахты вы еще не готовы. Полагается сдать зачет. А пока будете дублерами-учениками у штатных специалистов.
«Опять учениками, опять зачеты сдавать», — с досадой подумал Марат. Однако ничем своего неудовольствия не выдал. За время пребывания в роте юнг он твердо усвоил, что воинская дисциплина — вещь серьезная и необходимая. Распоряжения старших не обсуждаются. Одно из главных правил воинской службы гласит: «Приказ начальника — закон для подчиненного». Приказы должны выполняться без рассуждений. Точно и в установленный срок.
— Есть дублерами! — с готовностью ответили ребята.
А Дима несмело попросил:
— Можно нас в одно отделение…
Он не докончил, заметив, как нахмурилось лицо старшего лейтенанта.
— В одно не получится, — сказал Рассадин. — Будете служить в разных группах, но в одной боевой части. Связистами. Так что… почти вместе. В одной матросской семье. У нас много отличных моряков, есть с кого пример брать. И учтите: корабль наш исторический, задачи выполняем важные. Так что предупреждаю насчет дисциплины, чтобы никаких фокусов.
Тут Марат не выдержал.
— У вас ведь подводники служат. — Сказал и с невинным видом уставился на старшего лейтенанта.
— Конечно, и подводники, — уточнил Рассадин. — То есть, вообще-то, они на подводных лодках воюют. А у нас, на плавучей базе, отдыхают после походов, пополняют запасы, ремонтируют механизмы. Да вы и сами увидите.
Но Марата интересовало другое.
— А если я захочу на подводной лодке служить?
— Захотеть мало. — Рассадин посмотрел на него с нескрываемым любопытством. — Туда не каждого взрослого берут, а вас, юнг, попросту запрещено. Указание такое есть: не моложе восемнадцати. Так что придется подождать, пока подрастете.
«Ну, это мы еще посмотрим, — подумал Марат, но в спор вступать не стал. — Из всякого правила бывают исключения».
При распределении Сашок попал в отделение гидроакустиков. Наверное, учли, что у него музыкальный слух. Дима стал телефонистом, а Марат — радистом.
И вот тревога, аврал, срочный выход в море.
В считанные секунды Марат добежал до корабельной радиорубки. Здесь его боевой пост. Первый в жизни. Числится он дублером радиста, но, что должен делать, пока представляет смутно. Аппаратура, конечно, знакомая, да обстановка не совсем ясна.
— Садись вот сюда, — указал ему на кресло рядом с собой старший радист Милованов. Они познакомились еще вчера. — Наблюдай за моими действиями.
Внешне Милованов не производит впечатления солидного человека. Мелковат ростом, узковат в плечах. Лицо у него задумчивое, вроде даже рассеянное. Но держится он спокойно, уверенно, не суетится. Словно все, что произойдет, знает заранее. И голос хоть и негромкий, но твердый, какой-то покоряющий.
