Туве Янссон - Муми-папа и море
Он подошел к северному окну и открыл его. Немного погодя он сказал:
— Я не могу разглядеть, движется лес или нет. Ветер все крепчает. Он, наверное, достиг силы восемь.
Муми-папа захлопнул окно и вернулся к столу.
— Деревья будут двигаться позже, — сказала Малышка Мю, ее глаза сверкали. — С кряхтением и стонами, на ощупь, все ближе и ближе к скалам — вот так!
— Не думаешь же ты, что они попытаются пробраться сюда, правда? — воскликнула Муми-мама.
— Конечно попытаются, — сказала Малышка Мю, понижая голос. — Разве вы не слышите, как валуны стучат внизу? Они собираются отовсюду и толпятся у двери. Деревья приближаются, смыкаются вокруг маяка. Потом они вскарабкаются на стены и окажутся прямо за окнами, затемняя комнату…
— Перестань! — закричал Муми-тролль, пряча мордочку в лапы.
— В самом деле, дорогая, — сказала Муми-мама, пожалуйста, не придумывай такие вещи!
— Сохраняйте спокойствие, вы все! — сказал Муми-папа. Нет никаких причин тревожиться. Не надо изводить себя только потому, что несколько несчастных маленьких кустов испугались моря. Кустам, сами понимаете, гораздо хуже. Я займусь этим.
Темнело, но никто не ложился спать. Они нашли еще трех птиц, а Муми-папа углубился в рисование кухонного шкафа.
Из-за шторма, бушующего снаружи, комната казалась очень уютной. Время от времени кто-нибудь заводил разговор о рыболове, гадая, нашел ли он термос и выпил ли кофе.
Муми-тролль заволновался. Пришло время идти к Морре. Он пообещал ей, что она сможет потанцевать сегодня. Он сьежился на стуле и притих.
Малышка Мю глядела на него глазами, похожими на блестящие черные бусины. Внезапно она сказала:
— Ты оставил на веревку на берегу.
— Веревку? — сказал Муми-тролль. — Но я принес…
Малышка Мю яростно лягнула его под столом. Муми-тролль покорно встал:
— В самом деле, оставил. Я должен сходить за ней. Если вода поднимется, ее смоет.
— Будь осторожен, — сказала Муми-мама. — Повсюду столько корней, а ламповое стекло у нас только одно. Можешь поискать внизу папину тетрадь.
Прежде чем закрыть дверь, Муми-тролль взглянул на Малышку Мю. Но она занималась головоломкой, беспечно насвистывая сквозь зубы.
Глава 8. СМОТРИТЕЛЬ МАЯКА
Остров двигался всю ночь. Мыс рыболова незаметно отнесло еще дальше в море.
Приступы дрожи один за другим сотрясали остров, как будто холод пробегал у него по спине, а черное озеро уходило все глубже и глубже в скалы. Оно то поднималось, то опускалось, и хотя волны проникали в него из моря, озеро не наполнялось. Его огромный зеркальный черный глаз опускался все ниже, окруженный по краям бахромой из морской травы. По берегу вдоль кромки воды бегали взад-вперед маленькие полевые мыши, и песок уходил из-под их лап. Валуны тяжело переворачивались, обнажая бледные корни растений.
На рассвете остров уснул. Деревья достигли подножия маяка; глубокие дыры остались там, где раньше лежали валуны, разбросанные теперь по вересковому полю. Они ждали следующей ночи, чтобы подкатиться поближе к маяку. Великий осенний шторм продолжался.
В семь часов Муми-папа вышел проведать лодку. Вода опять поднялась, а юго-западный ветер вздувал море все выше. Муми-папа нашел рыболова лежащим на дне «Приключения». Он играл с горсткой камешков. Он заморгал из-под челки, но ничего не сказал. «Приключение» не было привязано, и волны били в борт лодки.
— Разве ты не видишь, что лодку вот-вот унесет в море? возмутился Муми-папа. — Ее бьет о камни. Посмотри только! Давай-ка! Вылезай и помоги мне!
Рыболов перекинул свои кривые ноги через борт лодки и вылез на берег. Его глаза были, как всегда, добрыми и кроткими. Он сказал:
— Я не сделал ничего плохого…
— И ничего хорошего тоже, — отрезал Муми-папа. С огромным усилием он оттащил лодку сам.
Пыхтя и отдуваясь, он сел на песок. Вернее, на то, что осталось от песка. Сердитое море, казалось, ревновало песок, и каждую ночь его становилось все меньше. Муми-папа кисло посмотрел на рыболова и спросил:
— Ты нашел кофе?
Но рыболов только улыбнулся.
— С тобой что-то не в порядке, не могу понять, что именно, — сказал как бы сам себе Муми-папа. — Ты и не человек вовсе. Ты больше похож на растение или тень, будто никогда и не рождался.
— Я рождался, — немедленно ответил рыболов. — У меня завтра день рождения.
Муми-папа так удивился, что начал смеяться.
— Ты хорошо помнишь это, — сказал он. — Так у тебя есть день рождения, правда? Подумать только! И сколько же тебе лет, можно узнать?
Но рыболов повернулся к нему спиной и зашагал по берегу.
Муми-папа направился обратно к маяку. Он очень переживал за свой остров. Земля, где рос лес, была покинута и покрыта глубокими ямами. Вересковое поле пересекали длинные борозды, оставленные деревьями на пути к маяку. Там они и стояли растрепанное воплощение страха.
— Хотел бы я знать, как успокоить остров, — размышлял Муми-папа. — Острову и морю не годится ссориться. Они должны быть друзьями…
Муми-папа застыл на месте. Со скалой, на которой стоял маяк, творилось что-то неладное. Она сжималась очень мелкими движениями, как кожа, покрывающаяся морщинами. Пара серых валунов перевернулась в вереске. Остров пробуждался.
Муми-папа прислушался. По его спине побежали мурашки. Он был уверен, что ощутил легкое биение, которое передавалось всему его телу и подбиралось все ближе. Казалось, оно исходит из недр земли.
Муми-папа лег в вереск и прижался ухом к земле. И он услышал, как бьется сердце острова. Этот звук был глуше, чем звук прибоя, — мягкая пульсация глубоко внизу.
— Остров живой, — подумал Муми-папа. — Мой остров такой же живой, как деревья или море. Все живое.
Он медленно поднялся.
Можжевельник тихо пробирался среди вереска волнистым зеленым ковром. Муми-папа убрался с его дороги и стоял неподвижно, будто примерз к месту. Он видел, как шевелится остров — живое существо, сжавшееся на дне моря, беспомощное от страха. «Страх — ужасная вещь, — думал Муми-папа. — Он приходит внезапно и завладевает всем, и кто защитит маленькие существа, оказавшиеся на его пути?» Муми-папа побежал.
Он пришел домой и повесил шляпу на гвоздь.
— В чем дело? — спросила Муми-мама. — Разве лодка…
— С ней все в порядке, — сказал Муми-папа. Семья смотрела на него, и он добавил: — Завтра у рыболова день рожденья.
— Да?! Правда?! — воскликнула Муми-мама. — Это поэтому у тебя такой странный вид? Что ж, мы должны устроить для него праздник. Представляете! Даже у рыболова есть день рождения!
— И подарок найти нетрудно, — сказала Малышка Мю. Маленькие пакетики, полные морской травы, пучок мха или, может, просто мокрое место!
— Ты ведешь себя не очень-то любезно, — упрекнула ее Муми-мама.
— А я вовсе не любезна, — ответила Малышка Мю.
Муми-папа стоял у окна, глядя на остров. Он слышал, как семья обсуждает два очень важных вопроса: «Как убедить рыболова войти в маяк и как доставить ящик виски с мыса». Но он мог думать только о робком сердцебиении острова глубоко под землей.
Ему придется поговорить об этом с морем.
* * *Муми-папа стоял на уступе смотрителя маяка и был похож на резную фигуру на носу своего галеона-острова.
Он ждал настоящего шторма, но шторм оказался совсем не таким, как Муми-папа себе представлял. Не было красивой жемчужной пены на волнах — во всяком случае, не при ветре силой восемь. Вместо этого пену сдувало с поверхности моря, как сердитый серый дым, и вода была измята и изборождена морщинами, будто лицо, искаженное гневом.
Внезапно, как это иногда бывает, Муми-папа обнаружил, что начать разговор с морем очень легко — не вслух, конечно.
«Ты уже достаточно взрослое, и тебе не пристало так себя вести. Неужели нужно так пугать бедный маленький остров? Ему и без того приходится трудно. Ты должно радоваться, что он здесь. Что за жизнь была бы у тебя без его берегов, о которые ты разбиваешь свои волны? Подумай хорошенько! Здесь есть маленький пучок деревьев, выросших согнутыми тебе в угоду, горсть бедной земли, которую ты изо всех сил пытаешься смыть, и несколько истрепанных скал, которые ты так отполировало, что от них едва ли что-нибудь осталось. И у тебя хватает духу пугать их!»
Муми-папа наклонился вперед и строго взглянул на разбушевавшееся море. «Ты, кажется, кое-чего не осознаешь, сказал он. — Это твоя обязанность — оберегать и утешать остров, вместо того, чтобы так вести себя. Ты понимаешь?» Муми-папа прислушался, но море не давало ответа.
— Ты пыталось проделать то же самое с нами, — говорил он. — Ты досаждало нам, как только могло. Но мы все же справляемся, вопреки тебе. Я научился понимать тебя, и именно это тебе не нравится, правда? И мы не сдались, верно ведь? Кстати, — продолжал Муми-папа, — справедливости ради надо сказать, с твоей стороны было очень благородно дать нам этот ящик виски. Я знаю, почему ты это сделало: ты признало поражение, ведь так? Но отыгрываться на острове не очень-то красиво. Я говорю все это только потому… потому что ты мне нравишься.
