Владислав Крапивин - Нарисованные герои

– Готов перископ. Слазь с кровати, Андрейка, позвал Павлик, наша подводная лодка плывет по Индийскому океану. Смотри, как плещут волны. Э, да ты спишь!.. Ну ладно. Спи, только завтра никому ни слова о перископе. Это наша тайна.

– Хорошо. Тайна, – пробормотал я сквозь сон. Голубой глазок перископа расплывался у меня в глазах в целый океан. Волны бежали на берег, усыпанный белыми камешками.

На следующий день мы обо всем договорились. Было решено играть в подводную лодку. Павлик усовершенствовал перископ. На передней стенке коробки он укрепил циферблат от сломанного будильника. Сбоку было прорезано окошечко. Свет от него направлялся карманным зеркальцем на карту, и мы могли определить в темноте, где плывет наш корабль.

Лодке дали название «Победа». В то время это слово было особенно дорогим каждому человеку.

Спуск на воду и первое погружение мы наметили на семь часов вечера.

Мама вернулась с работы рано. Раньше я всегда радовался этому, но сегодня мне не сиделось дома. Когда за окнами совсем стемнело, я сказал, что пойду играть к Павлику.

– Ну, вот ты какой, – с легким упреком ответила мама. – Вчера жаловался, что я поздно прихожу, а сегодня посидеть со мной не хочешь.

– Я не надолго, мамочка…

– Ну, иди, иди, – улыбнулась она. – Играйте, раз уж вы такие друзья-товарищи.

– Мама, а друг и товарищ это одно и то же? – спросил я, останавливаясь в дверях.

– По-моему, не совсем, сынок. Друг еще лучше, чем товарищ. Товарищей может быть много. Вот пойдешь в школу, и у тебя будет целый класс товарищей. А друг это, когда все пополам, все общее: и горе, и радость, и… – мама чуть улыбнулась, – тайны общие.

– Мы с Павликом самые настоящие друзья, – гордо сказал я.

Все было готово. Перископ стоял на столе. Ровно стучали ходики, минутная стрелка подползала к двенадцати.

– Приготовиться к погружению, капитан.

– Есть, капитан.

Мы не спорили о командных постах, оба были капитанами.

Я встал у выключателя.

– Начать погружение, – скомандовал Павлик.

– Есть.

Павлик сунул штепсель в розетку, вспыхнул голубой глазок. От зеркальца на карту прыгнул светлый зайчик и остановился на самой середине Индийского океана, где находился известный только нам Остров Капитанов. Он был нарисован химическим карандашом и служил базой подводной лодке «Победа».

– Сделайте запись о погружении, товарищ капитан, – сказал я Павлику.

При слабом свете перископа Павлик сделал первую запись в вахтенном журнале – той самой тетради, которую я нашел в сундуке:

«27 января. 19 часов. Подводная лодка «Победа» совершила первое погружение у Острова Капитанов и вышла в океан. Курс на Филиппинские острова. Капитан Вересков».

Мерцал голубой глазок, чуть заметно двигался по карте светлый зайчик. Мы не кричали, не подавали громких команд. В полумраке «боевой рубки», как мы называли комнату, слышались два тихих напряженных голоса.

– Справа подводные скалы. Лево руля.

– Есть, капитан.

– Еще левее.

– Есть еще левее.

– На горизонте неизвестное судно. Курс норд-вест.

– Приближается.

– Это немецкий крейсер.

– К бою.

Тишина. Только в глазке перископа разбегаются голубые волны от стремительного хода подлодки.

– Огонь.

Павлик тихонько жужжит, подражая ходу пущенных торпед. Потом хлопает ладонью по столу.

– Готово. Крейсер идет ко дну. Сделайте запись, капитан.

Я пишу крупными печатными буквами: «Идем в океане. Потопили немецкий крейсер. Капитан Кедрин.»

– Ничего, – говорит Павлик. – Только надо указать курс, точное время и координаты.

– Кор… динаты?

– Ко-ординаты. То есть место. Тебе надо научиться читать градусную сетку.

– Я научусь.

– Полный вперед.

Шли дни. Все вечера, когда никого не было дома, проходили у нас в игре. Мы не только топили немецкие крейсера. Нас манили к себе теплые коралловые острова, берега, заросшие джунглями, шумные портовые города. Нам хотелось тайн и приключений, и мы выдумывали их. Но, чтобы выдумывать, надо было кое-что знать. Однажды, попав к берегам Гренландии, мы засомневались, есть ли там белые медведи, а после этого крупно поспорили о том, водятся ли в озере Виктория крокодилы. Можно было, конечно, фантазировать как угодно, но Павлик не хотел. Он записался в детскую библиотеку и стал приносить нам нужные книги. Мы совершили вместе с «Наутилусом» Жюля Верна кругосветное путешествие (потопив при этом немецкую эскадру). Прочитав книжку о Миклухо-Маклае, мы подружились с дикарями Новой Гвинеи. Очень пригодилась подшивка довоенных журналов «Всемирный следопыт», которую Павлик выменял у кого-то в школе на самодельный пугач.

Управляемая капитанами, которые хотели увидеть весь мир и всюду искали приключений, подводная лодка «Победа» носилась по обоим полушариям земного шара. Зайчик от зеркала перископа скользил из Балтийского моря в Караибское, от берегов Австралии к Северному полюсу, и синий карандаш вслед за ним отмечал запутанную линию маршрута.

В корабельном журнале появлялись все новые записи. Я до сих пор храню эту тетрадку в синем клеенчатом переплете – историю нашего корабля.

В середине февраля произошло событие, о котором в корабельном журнале подлодки «Победа» сообщалось следующим образом: «17 февраля. 20 час. 03 мин. 0? 62? ю.ш., 173? 08? в.д. Курс зюйд-ост. Два часа назад на необитаемом острове была обнаружена девушка Галя. Ее высадили туда пираты. Она назначена штурманом на «Победу». Капитан Вересков».

Случилось это так.

Однажды мы сидели в комнате у Павлика. Я листал журнал «Всемирный следопыт», а Павлик решал задачу о бассейне и двух трубах, в которые втекает и вытекает вода. Задача не получалась. Павлик отчаянно грыз ручку и даже иногда вспоминал черта. Наконец он захлопнул тетрадь и сказал:

– Глупая задачка. Кому нужно наливать в бассейн воду через одну трубу, если она сразу выливается через другую. Завтра спишу у кого-нибудь. А сейчас вытаскивай перископ, Андрей.

Я не был знаком со школьными делами, но тут испытал смутное беспокойство, потому что это случалось не в первый раз. Желая скорее начать игру, Павлик часто совал в портфель тетрадь с нерешенными задачками.

– Тебе не попадет за то, что ты все время списываешь? – спросил я.

– А кто узнает? У нас в классе ябед нет, – бодро ответил он.

Но на следующий день Павлик вернулся приунывшим. По арифметике он принес две двойки: за домашнее задание и за контрольную работу. Но его огорчали не сами двойки и даже не предстоящий разговор с матерью, во время которого она могла воспользоваться ремнем для подкрепления своих слов. Павлика угнетало другое. Сегодня состоялся совет отряда, где ребята дали ему нахлобучку и назначили одну девочку подтянуть его по арифметике.

Я сочувственно поглядывал на друга. Плохо, если девчонка начнет командовать тобой.

– Она здорово вредная?

– Кто? Галка? Не знаю. Я на нее даже внимания не обращал до сих пор. Вот придет сегодня, сам увидишь.

– Может быть, еще не придет, – попытался я утешить Павлика.

Но Галя пришла. Она нерешительно остановилась у порога и поздоровалась. Я сделал вид, что не слышу, и уткнулся в журнал.

– Виделись уже, – буркнул Павлик. – Раздевайся. Брось пальто на кровать.

Галя сняла пальто и мальчишечью шапку-ушанку и подошла к столу. Это была тоненькая девочка с рыжеватыми косичками и мелкими веснушками на переносице.

– Ну, будем заниматься?

Павлик нехотя вытащил задачник и тетрадь.

Скоро Галя освоилась со своим положением репетиторши и стала даже покрикивать на Павлика.

– Ну как ты не понимаешь! – то и дело восклицала она. – Тут все просто!

Павлик пыхтел, стараясь понять решение и бросал злые взгляды на мучительницу.

Они кончили заниматься, когда совсем стемнело. Я с нетерпением ждал этого момента. Мне хотелось скорее узнать, чем кончилась встреча нашей лодки с неизвестным судном под черным флагом. Вчера мы не могли это выяснить, помешал приход Лены и Володи.

Видя, что занятия окончены, я захлопнул журнал и сказал:

– Павлик, сейчас займемся перископом, ладно?

От взгляда Павлика мне захотелось провалиться к центру Земли. Ведь я, сам того не желая, проболтался о нашей тайне при посторонней девчонке! А Галка оказалась очень любопытной. Она тут же сунулась не в свое дело:

– Какой перископ, Павлик? Покажи, а?

– Это наше дело, – хмуро ответил он.

– Ну и не надо…

– Это тайна, – поддержал я Павлика. Так я сделал вторую ошибку. Как потом выяснилось, Галя больше всего на свете любила тайны. Сейчас у нее от волнения округлились глаза и выступил румянец.

– Ой, Павличек, расскажи. Я же никому не скажу, – тихо попросила она.

– Ты все равно ничего не поймешь.

– Пойму, вот увидишь!

Она чуть не плакала. Павлик вопросительно взглянул на меня. Я непреклонно покачал головой.