Фред Адра - Лис Улисс
— Второй ярус, — негромко объявил Марио, и голос его прозвучал гулко. — Идемте. — Он отодвинул решетку и ступил наружу. Кот и пингвин с опаской последовали за ним.
— А ты уверен, что с этого яруса есть выход? — с тревогой спросил Евгений.
— Нет, — ответил шпион. — Но он хотя бы ближе к поверхности, чем те пять, что под нами.
— Логично, — хмуро согласился Константин.
— Мы уже довольно глубоко под землей, — заметил Евгений, которому от этой мысли становилось довольно жутко и начинало казаться, что стены коридора медленно сужаются.
— Да, глубоко, — не сбавляя шага, спокойно отозвался Марио.
— Интересно, как сюда воздух проникает? — произнес любознательный Константин, который, хоть и был довольно мрачен, но особо напуганным не выглядел.
— Не интересно, — возразил Марио. — Проникает, и спасибо ему. Молодец.
— Раз воздух проникает, значит, где-то рядом выход, — сделал вывод Евгений, от чего ему стало немного спокойней.
— Раз воздух проникает, значит, это кому-то выгодно, — возразил Марио, и Евгению снова стало намного неспокойней.
— Кому выгодно? — встревожился он.
— Тем, кому на этом ярусе хочется подышать, — объяснил коала.
— Нам? — с робкой надеждой предположил Евгений.
— Не думаю, — ответил Марио.
Между тем коридор и не думал заканчиваться, и это беспокоило все сильнее. Внезапно Марио остановился, приложил палец к губам и прижался ухом к стене.
— По ту сторону что-то есть, — насторожился он. — Здесь где-то должна быть дверь. Будьте внимательны!
Дверь обнаружилась буквально через несколько шагов, из-за нее доносился непонятный шум. Марио толкнул дверь, та поддалась. Шпион дал знак остальным следовать за ним и нырнул в открывшийся проем. Константин и Евгений последовали за ним.
Друзья оказались в гигантском зале, заполненном причудливыми механизмами. Крутились колеса, бежали резиновые ленты, стучали молоточки, все шумело, пыхтело и шипело, на экранах дисплеев мелькали цифры и диаграммы, из труб со свистом вылетал пар. Друзья подошли к ближайшей машине, прочитали на табличке «Преобразователь ничего в ничто» и недоуменно переглянулись. Подошли к другой машине. Табличка на ней гласила: «Коварная установка 24». Следующий за ней агрегат носил название «Растворитель врага». Около нее суетился, нажимая какие-то кнопки и уткнувшись носом в монитор, шимпанзе в грязной, местами рваной, серой рясе. На носу у него пристроились огромные очки с толстыми линзами.
Марио негромко кашлянул, и сверхобезьянец, испуганно подпрыгнув, повернулся к пришедшим.
— О, это вы! Я не ждал вас сегодня! — удивленно воскликнул он.
Друзья переглянулись, и по молчаливому согласию говорить было предоставлено Марио, как наиболее искушенному в вопросах конспирации.
— А когда вы нас ждали? — спросил он.
— Через полгода, — ответил сверхобезьянец.
От этого заявления Марио растерялся, но уже через пару мгновений взял себя в лапы.
— Нам показалось, что лучше сейчас.
— Конечно, как угодно! — охотно согласился шимпанзе. — Вам ведь виднее, когда проводить инспекцию.
Ага! Вот и объяснение странного поведения сектанта. Марио заметно расслабился.
— Да, нам, там наверху, виднее, — согласился он.
— Прекрасно, я готов! Но вы ведь не брат Бабуин, верно?
— Нет, конечно, — ответил коала. — К сожалению, брат Бабуин не сможет присутствовать. Он очень занят — вместе с Его Святейшеством сейчас готовит к обряду перехода в сверхобезьянство триста тысяч пятьсот сорок семь желающих. Сами понимаете, это много работы.
— Ого! — уважительно произнес шимпанзе. — А с кем тогда имею честь?
— Брат Люцифер, — представился Марио. — А это, — он кивнул в сторону Константина и Евгения, — брат Вельзевул и брат Азазель.
— Очень приятно! Ну, про меня вы, разумеется, знаете. Брат Бенедикт.
— Конечно, знаем, — подтвердил Марио.
— Рады познакомиться лично, — добавил Константин.
Довольный публичной известностью, Брат Бенедикт улыбнулся и проинформировал:
— Меня еще называют Сумасшедший Самоучка.
— Очень забавное прозвище, — бесцветным голосом сказал Марио. — Давайте приступим к инспекции.
— Да-да, я готов! Только где же документация?
— Мы тщательно изучили всю документацию, теперь она у нас в головах, — нашелся Марио.
— А… Понимаю, — кивнул Сумасшедший Самоучка.
— Итак. Мы хотим услышать про эту машину, — коала указал на «Растворитель врага» за спиной брата Бенедикта.
— Это растворитель врага, — объяснил шимпанзе.
— И в чем же заключается его функция?
— В растворении врагов.
— Ах, вот оно что… Теперь понятно, — сказал Марио. — И как он работает?
— Внутрь машины помещается враг, и она его растворяет.
— Ага… А если внутрь машины помещается не враг?
— Ну… Тогда она и его растворяет, — ответил брат Бенедикт.
— Другими словами, в этом случае машина не соответствует своему названию? — суровым тоном вставил Константин.
— Я все предусмотрел. — Сумасшедший Самоучка хитро улыбнулся и взял с панели машины несколько табличек, на которые друзья до сих пор не обращали внимания. — Вот, просто в подобном случае надо поменять табличку на «Растворитель не врага». Тут еще есть «Растворитель друга» и «Растворитель непонятно кого».
— Хм, великолепное решение, — одобрил Марио. — Браво!
— Спасибо, — смущенно сказал брат Бенедикт. — Я стараюсь.
— Мы отметим ваше старание в своем отчете, — пообещал Марио. — Думаю, вас наградят и даже позволят сидеть по левую лапу от Его Святейшества.
— Правда? — обрадовался Сумасшедший Самоучка.
— Конечно. Вы будете по левую, я по правую. Будем сидеть и ждать прихода Сверхобезьяна.
— Как здорово!
Марио повернулся и подошел к другой машине, «Коварной установке 24».
— Расскажите про нее! — велел он брату Бенедикту.
— Эту машину я построил после того как Его Святейшество объяснил, что главным козырем ордена в захвате власти над миром является коварство. Вот эта машина и вырабатывает коварство.
— В каком смысле? — не понял Марио.
— Я пока не знаю. Это создание моего гения. Его сумасшедшей стороны. Скорее всего, толку от машины никакого не будет. Но подобные изобретения позволяют мне оставаться Сумасшедшим Самоучкой.
— То есть вы потратили время на создание никому не нужной машины? — грозно спросил Марио, и под его взглядом брат Бенедикт съежился. — Безобразие! Это ваше разгильдяйство тоже войдет в отчет. Не сидеть вам по левую лапу от Его Святейшества! Вместо этого вас подвесят за подмышки в экзекуторской. Так и будете ждать Сверхобезьяна!
— Простите, я не хотел… — жалобно залепетал брат Бенедикт. — Не надо за подмышки.
— Это решит трибунал! Вас будут судить по законам военного времени!
— По-по-почему военного? Ведь никакой войны нет.
— Как давно вы не выходили на поверхность? — встрял Константин.
— Не помню… Давно.
— Так вы ничего не знаете?
— Чего не знаю? — еще сильнее испугался брат Бенедикт.
— До вас не доносился грохот взрывов? Стоны раненых? Убитых?
— Н-нет…
— Вы счастливый зверь, раз ничего не знаете. Наверху вовсю идет война.
— Как война?!
— Да. На нас напала армия броненосцев, — заявил Константин. — Напала подло, из-за угла.
— Так что вас будут судить именно по законам военного времени, — добавил Марио. — Думаю, вас расстреляют. Будете ждать Сверхобезьяна мертвым. Вам же лучше: спокойно дождетесь и воскреснете.
— Но, может, можно что-нибудь сделать? — с отчаянием в голосе спросил брат Бенедикт. — Я ведь построил и много полезных машин!
— Вот как? — скептически произнес Марио. — Ну-ка, давайте проверим. А построили вы, скажем, машину для эвакуации? Так, чтобы прямо отсюда — и наверх!
— Есть такая машина! — обрадовался шимпанзе. — Идемте, я вам покажу!
— Э-э… Постойте, — сказал Евгений. — Я хочу знать, почему у этой коварной установки номер двадцать четыре? До нее было еще двадцать три?
Марио и Константин кинули на пингвина уничтожающие взгляды, но тот даже не заметил.
— Нет, только одна. Дело в том, что мое любимое число — двадцать три, — объяснил брат Бенедикт. — Поэтому я и построил машину, которая называлась «Коварная установка 23». Но она взорвалась, и мне пришлось построить еще одну машину — двадцать четвертую.
— Спасибо за объяснение, — с нажимом сказал Марио. — А теперь ведите нас к машине для эвакуации.
— Э-э… Постойте, — снова произнес любознательный Евгений. — Я хотел спросить, для чего нужна машина, преобразующая ничего в ничто.
Константин подумал, что если кого-то надо отдать под трибунал, так это Евгения. Марио подумал то же самое. Но об этом удивительном событии, когда двое подумали абсолютно одинаковую мысль, никто никогда не узнал.
