Сергей Михалков - Стихи. Сказки. Басни. Пьесы
Проголосовав единственное предложение, пассажиры крепко пристегнулись ремнями к креслам и замерли на своих местах.
Решив сажать самолёт, Трусохвостик уселся в кресло пилота.
Перед ним и вокруг него было множество разных кнопок, ручек, выключателей, приборов, похожих на часы, и ещё всякой всячины. Спящих Медведя и Суслика пассажиры давно уже вытащили из тесной кабины, и теперь они храпели в дальних креслах самолёта. На них уже никто не обращал внимания. Все думали только о Трусохвостике и о его верной помощнице, которая помогала ему в такую трудную минуту.
Преданно поглядывая на самого отчаянного храбреца на свете, она ловко справлялась с обязанностями бортрадиста, переговариваясь с Аистом, который решил лично руководить столь необычной посадкой самолёта.
— Вы меня понимаете? — спрашивал издалека Аист.
— Понимаем! — отвечала Кошечка и показывала Трусохвостику на ту кнопку или ручку, которую он должен был нажать или потянуть на себя.
Нельзя сказать, чтобы с самого начала всё шло как по маслу. Трусохвостик нажимал случайно не на ту кнопку, и самолёт почему-то начинал задирать кверху нос. Тогда Трусохвостик быстро хватался за какую-нибудь ручку, и самолёт тотчас переходил в другое, не менее опасное положение.
Бедная Хавронья чувствовала себя прескверно. Она наелась до отвала и теперь ужасно страдала от всех виражей и мёртвых петель, которые проделывал в воздухе самолёт, управляемый Трусохвостиком.
Козёл и Коза, прижавшись друг к другу и закрыв глаза, не шевелились. По всему было видно, что они приготовились к худшему.
Только Кенгурёнок был доволен. Он был ещё маленький и ничего не понимал. Когда самолёт кидало то вверх, то вниз, Кенгурёнок весело смеялся. Ему казалось, что он качается на качелях.
А Мопс, самовлюблённый Мопс, продолжал читать. Впрочем, может быть, он просто делал вид, что читает. Весьма вероятно, он вообще не умел читать и держал газету в лапах так, ради пущей важности.
Тем временем Трусохвостик не без труда освоился с профессией пилота. Надо отдать должное Аисту. За его спиной был большой опыт старого лётчика, и он очень подробно и точно давал с земли указания. И если у Трусохвостика поначалу получалось не всё достаточно удачно, то это ведь тоже не удивительно: есть летучие мыши, но летучих зайцев что-то не видели!
Наконец наступил решающий момент.
Трусохвостик облюбовал большую поляну и сделал над ней круг. Вокруг поляны рос лес. Хорошо, что это был не густой сосновый бор с вековыми деревьями, а всего-навсего небольшая берёзовая рощица. Но тем не менее это был лес, через который надо было перелететь, раньше чем сажать самолёт на землю.
Глядя вперёд, Трусохвостик вцепился в штурвал самолёта обеими лапками. Он понимал, что сейчас, именно сейчас и никогда больше, всё зависит от его личной выдержки и мужества.
Если бы не противный понедельник! Если бы не тринадцатое число!
«Держись, Трусохвостик!» — подбодрил он сам себя и повёл самолёт на посадку.
— Держись, Трусохвостик! — тихо мяукнул за его спиной нежный голосок.
— Выручай, Трусохвостик! — прошептали все пассажиры самолёта разом.
В это мгновение крылья самолёта, как бритвой, срезали макушки берёз у молодой рощицы. Самолёт задрожал. Ещё одно мгновение — толчок, ещё толчок, — и он остановился на краю поляны, упёршись двумя пропеллерами в огромную копну свежего сена…
Трусохвостик потянулся и… открыл глаза. Как же он удивился! Самолёт стоял на земле. Пассажиры спускались по трапу. Последними выходили из самолёта чёрный Кот и рыженькая Кошечка. Проходя мимо Трусохвостика, она даже не взглянула в его сторону, а её усатый спутник толкнул его своим чемоданом. Толкнул и даже не извинился.
Трусохвостик сидел в каком-то оцепенении. Значит, это был сон? Значит, он не совершил никакого подвига? Ему хотелось заплакать от обиды. Но тут он вспомнил про приметы: понедельник — тяжёлый день, тринадцатое число — роковое число!
— Скажите, пожалуйста, который час? — вежливо обратился Трусохвостик к проходившему мимо него большому и симпатичному Медведю в красивой авиационной фуражке.
— Тринадцать ноль-ноль! — ответил басом пилот самолёта № 13–13.
С тех пор Трусохвостик перестал быть суеверным и считается среди зайцев самым разумным зайцем. Мы не скажем, «самым храбрым», но если мы скажем «самым разумным», то не ошибёмся…
Благодарный Заяц
(Башкирская сказка)
Решил отец, решила матьНа праздник в дом родню позвать:— Пускай сегодня на обедПридут и бабушка и дед,Пускай придут сестра и брат,Пускай придут и зять и сватИ приведут с собой детей.Беги, сынок, зови гостей!
Но плохо слушал Ишбулат,Что Ишбулату говорят;Он пробежался по селуИ полсела позвал к столу.И вот на праздничный обедПришли: и бабушка и дед,Сестра и брат, и зять и сват,А с ними дядька Салават,За ним Кугуй и Юлдыбай,И Кадыргул, и Саранбай,И Халима, и Аминбек —Ну, словом, сорок человек!
Уселись гости кое-какИ тут же съели бишбармак,За пять минут исчез пирог,За ним исчез бараний бок.— Как быть? — отца спросила мать. —Что мне ещё на стол подать?Я в дом одну родню ждала,А в дом явилось полсела!— Спроси сынка, — сказал отец, —Пусть отвечает сорванец!
А сорванец и сам не рад —В лесу горюет Ишбулат.Сидит и плачет на пеньке.Вдруг зашуршало в тростнике,И вышел Заяц на лужок:— Не надо плакать, мой дружок!
Но пуще плачет Ишбулат,И слёзы катятся, как град.— Не плачь! — Зайчишка повторил. —Я знаю, что ты натворил.Но ты зимою как-то разМеня от лютой смерти спас,И я тебе — не серебром,А за добро плачу добром.Ступай домой и слёз не лей —Всё обойдётся, ей-же-ей!
Пришёл из леса Ишбулат,А гости всё в гостях сидят.Явившись вместе на обед,Сидят: и бабушка и дед,Сестра и брат, и зять и сват,А рядом дядька Салават,За ним Кугуй и Юлдыбай,И Кадыргул, и Саранбай,И Халима, и Аминбек —Ну, словом, сорок человек!Они сидят и молча ждут,Что им ещё поесть дадут.
— Как быть? — отцу сказала мать. —Нас перестанут уважать!— Так не гуляли мы давно! —Вздохнул отец, взглянув в окно,И замер вдруг, открывши рот…
И тут увидел весь народ:Из леса к дому звери шли.Медведи в ульях мёд несли.За ними следом волки шли,Они баранину несли.
А там ещё лисицы шли,Гусей и кур они несли.
А там ещё олени шлиИ в вёдрах молоко несли.
И зайцы шли, и белки шли —Грибы и ягоды несли.
И полевые мыши шли,Зерно в мешках они несли…
Три дня, три ночи напролётШёл пир горой, гулял народ.И я там был, и пил, и ел,И с Зайцем рядышком сидел!
Жадный Вартан
(Армянская сказка)
С овечьей шкурой к скорнякуЗашёл Вартан-сосед:— Из этой шкуры шапку сшитьТы можешь или нет?
— Могу! — сказал в ответ скорняк,На шкуру посмотрев.— А выйдет две? — спросил Вартан,На корточки присев.
— И две сошью.— А три?— И три!— Сошьёшь четыре?— Да!— А пять?— Ну что ж, могу и пять,Коль в этом есть нужда!— Быть может, выкроишь все шесть?— Могу, раз надо так!— Где шесть, там — семь! — сказал Вартан.
— Идёт! — сказал скорняк.Когда заказчик через деньЗа шапками пришёл,Семь шапок выложил скорнякНа свой рабочий стол.— Да разве это мой заказ? —Вскричал в сердцах Вартан. —Когда ты шапки мне кроил,Ты был, должно быть, пьян?Что с ними делать мне теперь?Куда прикажешь деть?Ведь ни одну из них нельзяНа голову надеть!
— Но ты же сам того хотел! —Сказал в ответ скорняк. —Больших семь шапок из овцыНе выкроишь никак!
Ремесло
(Восточная сказка)
