Невиданные чудеса Дивнозёрья - Алан Григорьев
Тайка стояла на пригорке в заснеженном лесу. Не в дивнозёрском, а в каком-то другом, незнакомом. А навстречу ей вышла… вы не поверите — та самая белая волчица, только не нарисованная, а живая, с глазами зелёными, как бутылочное стекло. Тайке стало страшновато — дикий зверь всё-таки. Она собиралась было попятиться, но ноги словно приросли к месту. Мелькнула мысль: а вдруг съест? В следующее мгновение Тайка решила: а ну и пусть! Всё лучше, чем терпеть тычки, подножки и обзывательства!
— Что тебе нужно, человечье дитя? — произнесла волчица низким грудным голосом.
— Забери меня, — Тайка молитвенно сложила руки.
— Куда?
— В лес, к волчатам. У тебя же есть волчата?
— Хочешь стать одной из нас? — хмыкнула волчица.
— А что, нельзя?
— Вообще-то можно. Но хорошо ли ты подумала? Стать волком и убежать в лес может только тот, кому нечего терять в человечьем мире. Ты готова навсегда проститься с Дивнозёрьем?
И тут Тайка задумалась. Нет, она совсем не против была бы расстаться со школой, ненавистной математикой, вечно придирающейся Марьиванной и вредными одноклассниками. Но как бросить бабушку? Останется она одна-одинёшенька на старости лет. Мамка-то в городе живёт, в деревню ни за что не вернётся…
Видя её замешательство, волчица щёлкнула зубами:
— А думаешь, волчатам легко живётся? Они тоже ссорятся, мирятся, дерутся за лучший кусок мяса.
— Хочешь сказать, везде плохо?
— Хочу сказать, что жизнь — разная. Сегодня дёготь, завтра — мёд. Ты поймёшь это рано или поздно: я чую в тебе силу, волчий дух.
— Ага, значит, я из ваших! — Тайка запрыгала от радости.
— Да, и я с удовольствием увела бы тебя в лес. Но неужели никто не будет скучать по тебе?
— Бабушка будет, — Тайка шмыгнула носом. — И Никифор ещё. И Шурик, когда приедет летом и увидит, что меня нет. Кикиморы тоже проснутся по весне — расстроятся. И Пушок… мне кажется, он хоть и коловерша, но всё понимает и любит меня не только за то, что я угощаю его печеньем.
— А теперь представь, скольких хороших людей и нелюдей ты ещё не встретила? У них не будет возможности полюбить тебя, если вы не познакомитесь, — волчица заглянула ей в глаза, и Тайка поёжилась от этого пронзительного взгляда. Брр, как будто в душу смотрит.
— Тогда дай мне острые зубы! И я покусаю всех обидчиков.
Волчица ощерилась, но, вопреки ожиданиям, не рыкнула, а рассмеялась:
— Ишь, какая забияка! Даже у волчат зубы не сразу отрастают и шкурка сперва мягонькая, щенячья. Не спеши, всё придёт в срок.
— А в срок — это когда? — Слёзы опять подступили к горлу. Ну почему, чтобы в жизни случилось что-то хорошее, сперва надо вдоволь нахлебаться плохого?
То ли волчица могла подслушивать мысли, то ли у Тайки всё так ясно читалось на лице, но ответила она на второй, не заданный вслух вопрос:
— А ты сказки-то читала, ведьмина внучка? Не бывает так, чтобы счастье сразу на блюдечке с голубой каёмочкой. Сперва испытания пройти надобно.
— Так давай пройду! — закивала Тайка. — Скажи, что нужно сделать? Яблоко молодильное добыть? Так оно у бабушки в серванте лежит. Я мигом!
— Не нужно мне яблоко, — поморщилась волчица. — Тем более, не твоё.
— Тогда, может, Змея Горыныча победить? Я могу… только, наверное, не очень большого.
— Все твои «Горынычи» — из шестого бэ. Ты ещё не поняла? Это и есть испытание.
— Да ну, — Тайка повесила нос. — Какое-то оно не сказочное.
Волчица толкнула её лапой, опрокидывая в снег.
— Ишь, привередина! «Это испытание не то, дайте мне другое» — ты представляешь себе, чтобы Иван-Царевич такое сказал? Или Василиса Премудрая?
— Да, что-то я глупость ляпнула, — Тайка встала, отряхнулась и поклонилась волчице. — Спасибо за науку… ой, я даже имени твоего не спросила. Вот балда!
— Меня зовут Люта, и я мать всех волков, а вы — мои любимые дети, — волчица лизнула её в нос. — Однажды ты соберёшь свою стаю, где все будут друг за дружку горой, и вы вместе будете защищать тех, кто слаб и не может за себя постоять. Это станет возможно, потому что ты на своей шкуре знаешь, каково это — когда тебя обижают ни за что.
— Ох, поскорей бы… — Тайка улыбнулась. Волчица озвучила её заветную мечту — завести настоящих друзей. Таких, чтобы всегда были рядом, а не только на лето приезжали. Радостно было узнать, что это все-таки может сбыться.
— Ну что, готова проснуться, ведьмина внучка? — Люта в нетерпении взрыла лапой пушистый снег.
— Погоди! Я одного не понимаю… а сейчас-то мне как быть? Я плачу — меня дразнят. Я молчу — меня снова дразнят, пока не заплачу. Блокнот с рисунком испортили, юбку мелом пачкают, у портфеля лямку оторвали…
— Знаешь, что… — волчица заговорщически прищурилась.
— Что?
— Иногда укусить обидчика — не грех. Разрешаю! А теперь просыпайся на счёт три: раз, два…
— Ой, а можно ещё один вопрос? Мы увидимся снова? — Тайка на всякий случай скрестила за спиной пальцы — на удачу. Очень уж ей не хотелось расставаться с мудрой Лютой. Вот было бы здорово, если бы они могли видеться во снах?
— Увидимся, когда подрастёшь, девочка-волчонок. Три!
И Тайка проснулась.
* * *Она совсем не помнила, что ей снилось, но явно что-то очень хорошее. После этого сна осталось сладкое послевкусие, какое бывает от коричного печенья с карамелью.
За окном уже светало. Нужно было собираться в школу, но даже это не испортило ей настроения. Почему-то Тайке казалось, что сегодня всё будет иначе.
Она быстро
