Пётр Гаврилов - Егорка
— Наверно, я Пупсику стропы не такие сделал. Придумаю другие и ещё кого-нибудь спущу. Кого бы только?
И мальчик, наморщив лоб, стал думать.
Вдруг он поджал под себя ноги и от страха раскрыл рот: в дверь вползало что-то накрытое серым макинтошем. Рукава макинтоша волочились по полу и шипели.
«Что ж это такое? — мелькнуло в голове мальчика. — Укусит или не укусит? Или я ещё сплю?»
И вдруг ему припомнились слова отца о загадочном подарке. Мальчик соскочил с дивана. Чувствуя, как по всему телу разбегаются колючие мурашки, он наступил на один рукав макинтоша, как на хвост ядовитой змеи.
Макинтош остался на месте, а из-под него вылез живой медвежонок. Он задвигал носом, чихнул, фыркнул, встал на задние лапы и вдруг сделал Алёше под козырёк.
— Подарок! Мой подарок! — вскрикнул восхищённый мальчик и, всплеснув руками, опустился перед медвежонком на корточки. — Кушать хотите? — спросил Алёша и побежал на кухню.
На полке стояла банка с мёдом. Алёша наполнил мёдом блюдце и вернулся в комнату.
Медвежонок уже учуял запах мёда и ковылял навстречу, радостно урча и облизываясь.
За окном прогремел гром, сверкнула молния, и полил проливной дождь. С крыши в большие кадки потекла вода, весело и звонко булькая.
Егорка кончал второе блюдце и делал вид, что не замечает, как мальчик, торопясь и волнуясь, подпоясывает его какими-то белыми тесёмками и что-то прикрепляет за спиной.
Вот Алёша поднялся на ноги, открыл дверь на балкон. В комнату ворвалась дождевая пыль. Опять полыхнула молния и жутко зарокотал гром…
Чудо-юдо
Лётчики возвращались с совещания, прыгая через лужи. Дождь перестал, но небо ещё было закрыто косматыми тяжёлыми тучами. Яркие звёздочки робко пытались выглянуть из-за туч.
Душный, тёплый ветер гулял над землёй, стараясь всем испортить настроение.
— Фу, гадость какая! — поморщился Васин Маленький. — Весь наш праздник сведёт на нет эта дрянь погода!
Васин Большой улыбнулся в темноте:
— Погода-то наша! Синоптики ручаются на завтра за солнце и за ясное небо. Я о другом думаю. Как жаль, что подохла свинья. Вот уж не вовремя! Все ребята в городе ждут, как свинья Машка будет прыгать с парашютом, а где свинья? Нету свиньи… Вот я и думаю, какое бы живое чудо-юдо отыскать взамен Машки?
Не успел Васин Большой закрыть рот, как мимо них пронеслось какое-то мохнатое тело и угодило прямо в бочку, полную воды. Брызги окатили лётчиков с ног до головы. Бочку накрыла белая материя.
Васин Большой бросился к кадке и откинул материю. В кадке кто-то отчаянно булькал, пуская пузыри.
— Опять наш Егорка под воду ныряет! — крикнул лётчик и вытащил мокрого и фыркающего Егорку.
— Удивительно, какой беспокойный зверь! — засмеялся Васин Большой и поднял Егорку на руки. — Да он весь в тесёмках! Узнаю тут чьи-то руки…
— И я узнаю! — засмеялся Васин Маленький. — Это всё он, «Смерть куклам»! Ну что мне с ним делать? Надо же было придумать: медведя — на парашюте! Ах, Лёнька, Лёнька! Медведя — на парашюте!
Васин Большой слушал друга с широко раскрытыми глазами. Вдруг он опустил Егорку на землю и хлопнул себя по лбу:
— Есть чудо-юдо!
Праздник
Наступил торжественный день праздника. Синоптики не ошиблись: солнце щедро светило с ясного неба.
На трибунах водного стадиона не оставалось ни одного места, где бы не сидело по два человека, а народ всё шёл и шёл, с оркестрами, с песнями и цветами.
Ребята взобрались на плечи взрослым.
Далеко-далеко лежало голубое море, сегодня по-особому тихое и ласковое. Оно было такое, что его хотелось погладить ладонью.
Боевые корабли Большого флота от палубы до клотика расцветились разноцветными флагами. На громадных мачтах вились и шумели на ветру алые вымпелы.
Вот всё стихло, и на трибуну стадиона взошли пятьдесят краснофлотцев. Они были во всём белом, в форменках с синими воротниками.
Подняв к небу пятьдесят золотых фанфар, краснофлотцы протрубили сигнал.
Праздник начался.
С палуб кораблей пыхнули белые облачка орудийных залпов. Громовое эхо покатилось по голубому морю, как шар кегельбана, пущенный весёлой рукой по деревянному настилу.
И, словно вызванные выстрелами, из-за гор показались воздушные эскадрильи. Их нельзя было сосчитать, но они прошли над трибунами мгновенным смерчем, осыпая людей дождём живых цветов.
Вот последние ряды самолётов мелькнули над людьми, и раздался усиленный микрофоном голос Васина Маленького. Ему поручено было объяснять сегодня всё, что произойдёт на празднике.
— Воздушный праздник начался! Сегодня воздушные, морские и сухопутные силы Красной Армии продемонстрируют перед вами, товарищи, сражение на воде, под водой, на земле и в воздухе. Боевая обстановка такова. Противник напал на нашу землю. Отбив его нападение, части Красной Армии двинулись вперёд. Враг во всеоружии. Он готов отразить нападение. Силы наши и неприятеля почти равные. К месту боя подходят наши тяжёлые корабли. Они разбили в море эскадру противника и идут, чтобы поддержать наш десант огнём своих дальнобойных орудий. Внимание! В дальнейшем моих объяснений не потребуется. Вы сами всё увидите и поймёте. Внимание! Наши самолёты приближаются…
На трибунах стало так тихо, что было слышно, как у людей на руках тикают часы.
Грозные эскадрильи тяжёлых самолётов нависли над горизонтом.
И вот откуда-то с сияющего голубизной неба на укрепления противника стали падать пикирующие бомбардировщики. Яростно завывая моторами, они обрушивались на неприятеля, целясь всем самолётом.
Вот, чуть не дотронувшись до земли, они снова взмыли ввысь и исчезли в небе так же внезапно, как и появились.
Взрывы, огонь и чёрный дым окутали укрепления противника.
Так повторилось три раза. Теперь на месте укреплений противника всё было разворочено, как будто тут произошло извержение нескольких вулканов.
Одновременно с нападением пикирующих бомбардировщиков из-за моря начали методически громыхать тяжёлые орудия линкоров.
Дело становилось жарким…
Сотни тяжёлых самолётов заслонили солнце.
На крылья самолётов выходили парашютисты.
Вниз головой, как купальщики в воду, ныряли они в пространство; сотни других падали из люков самолётов.
Блистающие парашюты надувались над головами людей: в руках у них были наготове автоматические пулемёты. Но парашютистов встретили с земли пулемётчики, уцелевшие после налёта бомбардировщиков. Тогда из-под парашютов смертельным градом посыпались на землю пачки ручных гранат.
Таинственно раскрывались светло-зелёные парашюты. Они бережно несли на землю тяжёлые пулемёты и другое оружие. К ним уже спешили приземлившиеся парашютисты.
Десант, усилив своё вооружение тяжёлыми пулемётами, повёл наступление на противника.
Яростно застучали пулемёты, в непрерывную трескотню слились залпы автоматических винтовок.
Искусно скрытые, вырвались навстречу десанту танки и, подымая пыль, пошли в атаку.
Сражение развивалось с переменным успехом.
Тут десант удачно подбил пять неприятельских танков; там танки, поливая парашютистов свинцовым дождем, окружали отряды воздушного десанта.
Но уже во фланг отрядам танков мчались наши танки-истребители и жарко начинали клевать врага.
Десант кое-где уже прорвал укрепления противника и вёл бой врукопашную и ручными гранатами.
Горячо защищаясь, противник отходил к морю.
Тут опять раздался спокойный голос Васина Маленького:
— Вы видели, товарищи, что будет с врагом, если он попытается вступить на нашу территорию.
Трибуны ответили ему радостными криками. К лётчику тянулись сотни рук с букетами цветов…
Летит!
Но тут Васин Маленький, улыбаясь, посмотрел на часы и поднял руку. Шум на трибунах стих.
— Ребята! — сказал лётчик. — О вас мы думаем, когда совершаем наши полёты. О вас мы будем думать в бою. Вы, ребята, наше счастье и наша надежда, — продолжал Васин Маленький. — Мы приготовили для вас небольшой сюрприз. Сейчас с высоты пяти тысяч метров прыгнет к вам на руки удивительный парашютист. Он умеет плясать «Яблочко», но ещё больше любит есть яблоки и мёд. Он побывал на земле, на воде, под водой и теперь вот летит на скоростном самолёте. Он ходит и плавает, но не человек. Сейчас полетит — но не птица. Потешней и веселей его никого на свете нет… Ну, приготовьтесь, ребята! Самолёт уже в воздухе…
В то время как на трибунах все подняли головы, выискивая в небе красный скоростной самолёт, Между Прочим — он тоже был на трибунах — выбил свою трубочку, прошептал что-то Клюеву на ухо, и они стали пробираться к выходу.
— Летит, летит! Вон он! — закричали ребята, соскакивая с плеч отцов.
