Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты
Он урчал и рычал, плевался и пукал. Вскоре он оказался за спиной у спасателя, и только тогда человек обернулся и увидел чудовище. Он вскрикнул тоненьким голосом и прыгнул в фонтан перед отелем.
Зверь сердито вздохнул и покосился на разбегавшуюся толпу, но ни за кем не погнался, а подошел к фонтану, высунул длинный красный язык и начал глотать воду.
— Если бы он не был так велик, я бы сказала, что он напоминает ежа, — подумала Сирли, отбежавшая на безопасное расстояние и оттуда с интересом разглядывавшая животное. — Ох, как позавидует Сийм, когда я ему скажу, что видела колючее страшилище. Интересно, съест оно Билла или нет?
Но огромный зверь только пил воду, и его красный язык болтался в фонтане. Спасатель вжался в стенку фонтана и попытался сделаться малюсеньким, но время от времени он ощущал прикосновения языка, и однажды он вместе с водой едва не оказался в желудке чудовища, но тут гигант сердито рыкнул и выплюнул человека обратно в фонтан, словно попавший в еду волос.
Люди завизжали, а некоторые дети захлопали в ладоши, как в цирке. Один мальчик сказал другому:
— Он мог бы проглотить человека и тут же выкакать, вот потеха была бы!
По мнению Сирли это было бы в самом деле интересно — сразу и жутко, и интересно. Но такого развлечения колючее чудовище и Билл своей многочисленной публике не доставили. Завыли сирены, и несколько полицейских машин вылетели к месту происшествия. Огромный зверь перестал пить, плюнул в сторону полицейских и пустился наутёк. Он протопал между домами и исчез из виду. Несколько полицейских машин попытались преследовать его, но не догнали.
Спасателю помогли выбраться из опустевшего наполовину фонтана и отвели в отель. Сирли было немного жаль, что она осталась без автографа, но зато она видела чудовище.
Надо было торопиться домой, чтобы рассказать об этом отцу, матери и Сийму.
48
Этим вечером в доме непрерывно удивлялись. Удивлялись купленным Сиймом шторам и выспрашивали, откуда он взял денег на покупку. Сийм, естественно, не стал посвящать родителей в тайны сумасшедшего дома. Он скорчил хитрую рожу и заявил:
— Нашёл!
Затем прибыла Сирли и рассказала обо всем, что случилось со спасателем. Снова все удивились, а Сийм немножко поплакал, исключительно из зависти, что сестра видела колючее страшилище, а он нет.
— Ещё успеешь увидеть его, — утешала Сирли. — Вдруг он придёт пить твоё молоко.
— Не придёт, — всхлипнул Сийм. — Молоко скисло, теперь оно совсем невкусное.
— Слава Богу! — решила мама. — Нам и не надо, чтобы оно здесь бродило. Чего доброго опрокинет дом. Не плачь, Сийм. Ты такой молодец! Глянь, какие красивые новые шторы ты нам купил! Если бы я маленькой девочкой нашла деньги, я бы все истратила на конфеты и игрушки. А ты у нас очень практичный!
Это было приятным и внушительным утешением, и Сийм перестал плакать, подошёл к окну и с тоскою посмотрел на пустую улицу.
— В самом деле ужасно, что такому животному позволяют свободно разгуливать! — откликнулся отец.
— Оно держит в страхе весь город. Сегодня на работе только о нём и говорили; многие даже взяли отпуск, чтобы отсидеться дома за железными дверьми, пока опасность не минует.
— Завтра точно нельзя выпускать детей из дому! — решила мама. — Да и нам было бы неплохо несколько дней оставаться дома.
— Мы в субботу собирались на рыбалку! — напомнил от окна Сийм.
— Об этом и речи быть не может, пока этот чёрт разгуливает кругом, — ответил отец. — За городом он особенно опасен, ведь там негде от него укрыться!
Сийму снова стало грустно. Одна плохая новость за другой. Слёзы затмили его взор, он начал тереть кулаком глаза, и когда снова стал ясно видеть, то… Да, тогда он увидел, что перед домом стоит нечто огромное и колючее. И это нечто обнюхивало его, Сийма, блюдце с молоком.
— Мама, папа! — завопил Сийм. — Оно всё-таки пришло!
— Задёрните шторы! — крикнула мама. — И спрячемся в другой комнате.
Но семья не собиралась никуда прятаться, а столпилась у окна. И мама в том числе. У других окон, очевидно, тоже собрался народ, потому что животное злобно оглядело дом, фыркнуло, плюнуло и опрокинуло носом блюдце.
— Все-таки скисло, — охнул Сийм. — Теперь оно рассердится!
Животное и в самом деле рассвирепело. Его фырканье становилось всё громче, колючий загривок встал горбом, ноги царапали землю. И в этот самый момент из дому вышел господин Баранн, который решился впервые после своей простуды совершить коротенькую прогулку.
— Теперь оно сожрёт господина Баранна! — сказал Сийм и прижал руки к груди, чтобы унять сердце, которое буквально разрывалось от радости и возбуждения.
Животное и господин Баранн стояли перед домом и пялились друг на друга. Так они стояли долго. Животное начало успокаиваться, его колючки улеглись вдоль хребта, и оно казалось уже не устрашающим, а каким-то печальным.
Господин Баранн следил за ним. Поначалу он ужасно испугался и думал спастись бегством, но тут его охватило странное оцепенение, он уже не мог отвести взгляда от существа, и чем дольше он смотрел, тем более знакомым казалось животное господину Баранну. Какое-то странное чувство счастья зародилось в желудке, поднялось в сердце — и внезапно ударило в голову и прояснило её. Господин Баранн вспомнил всё.
Он был маленьким мальчиком и жил в городской квартире с отцом и матерью и очень хотел, чтобы у него было одно животное. Одно малюсенькое животное. Господин Баранн мечтал не о кошке или собаке, он мечтал о еже. Однажды в деревне у знакомых он видел ежа; тот в сумерках приходил к веранде лакать молоко из оставленной для него миски. Но в городской квартире держать ежей нельзя, и маленькому господину Баранну оставалось только мечтать до тех пор, пока из-под его кровати не вылез крошечный ёжик и не стал лакать молоко, неведомо откуда оказавшееся в тапке господина Баранна.
Господин Баранн был счастлив донельзя. С тех пор ёж оставался его тайной мечтой. Когда никто не видел, ёжик вылезал из-под кровати и топотал по комнате. И так продолжалось много лет, до тех пор, пока господин Баранн не вырос и не решил стать умным человеком, который читает только сложные книги и не позволяет себе мечтать. Он многому научился, многое написал, и ёжик под кроватью постепенно испарился из его памяти. Переезжая на другую квартиру, он не взял с собой ежа. А позднее господин Баранн ни разу не побеспокоился о судьбе своей забытой мечты. Он даже не помнил о том, что когда-то был такой ёжик. И вот теперь он вдруг узнал своего любимца.
Господин Баранн присел на корточки, вытянул руку перед собой и начал потихоньку говорить. «Пот, пот, пот, — приговаривал он. — Подойди сюда, маленький! Пот, пот, пот!»
И огромное животное начало ссыхаться, оно уменьшалось на глазах, и через несколько минут оказалось маленьким ёжиком, который счастливо притопал к господину Баранну и лизнул ему руку.
Господин Баранн взял зверюшку на руки, прижал к груди и отнёс домой.
49
В субботу утром отец и Сийм уехали на рыбалку. Огромное злобное животное превратилось в маленького ёжика, бояться стало нечего, и беспомощные попытки отца перенести рыбалку на более поздний срок или вовсе отменить её ничего не дали.
Сийм поначалу очень удивился, когда увидел, как колючее существо ссохлось до размеров ёжика.
— Что сделал с ним господин Баранн? — спросил он у Сирли. — Выпустил воздух?
Сирли была рада, что хотя бы на этот раз ей как старшей сестре удастся кое-что объяснить младшему брату.
— Сийм, разве ты не помнишь, что говорил дворник? — сказала она. — Если человек забывает свою тайную мечту, она уходит в лес и становится чудовищем. С мечтой господина Баранна именно это и произошло. Но теперь она вернулась к своему хозяину, и снова всё хорошо.
Сийм посмотрел на Сирли с уважением.
— Иногда ты бываешь даже мудрой, — сказал он.
Он был доволен, что рыбалке уже ничто не сможет помешать.
Теперь Сийм сидел на заднем сиденье, пел и то и дело спрашивал отца:
— Скоро приедем?
— Сейчас, сейчас, — бормотал отец. На этот раз он заранее отыскал на карте одну речку, чтобы не блуждать в лесу, как тогда. Но на уме у него было другое. И когда они, наконец, подъехали к реке и выбрались из машины, он душераздирающе охнул и сказал:
— У нас нет дождевых червей.
— Нароем! — сказал Сийм. Отец достал из машины лопатку и пошевелил ею песок.
— Ни одного червя не видно, — сказал он мрачно.
— Я пойду поищу в лесу, а ты пока не подходи к реке.
Но Сийм не собирался слушаться отцовского запрета и сразу проскользнул на старый лодочный причал. Вода была по-осеннему серой, и по ней в неизвестном направлении плыли желтые берёзовые листья. Сийм взял с берега камень и кинул в воду.
