Робин ЛаФевер - Теодосия и последний фараон
– Вот как. В таком случае мы должны послать за ними. – Он поднес к губам два пальца и коротко свистнул. Спустя считаные секунды в небе появилась темная тень. Сокол! Он резко, камнем ринулся вниз и опустился прямо на раскрытую ладонь жреца. Старик что-то шепнул соколу, свирепо наблюдавшему за мной своим умным круглым глазом. Закончив шептать, жрец подкинул сокола в воздух и молча проследил за тем, как он улетает прочь.
– Что теперь? – спросила я.
– Теперь подождем, – ответил старичок.
– Вы хотите сказать, что они прибудут прямо сейчас?
Жрец кивнул и уселся у подножия одной из колонн возле входа в храм. Немного подумав, я сделала то же самое.
Спустя некоторое время (точнее, через полчаса, если верить часам профессора Квиллингса) вдали послышался перестук копыт.
– Вот и они, – улыбнулся мне старичок.
Еще пара минут, и во двор храма въехало трое всадников. На них были длинные развевающиеся черные накидки и головные повязки, перехваченные зелеными и золотыми шнурками.
– Ты звал нас, Барути? – спросил один из них, соскакивая со своего коня на землю.
– Не я вас звал, Хальфани. Это она оставила приношение для вас, – указал в мою сторону жрец.
Хальфани резко развернулся на каблуке и пронзил меня свирепым взглядом, напомнившим мне взгляд сокола. Меня захлестнула волна властной энергии, она была намного сильнее той, с помощью которой когда-то пытался покорить мою волю Ови Бубу. Когда я – хоть и не без труда – устояла перед этим напором, Хальфани прищурился, быстрым шагом прошел к жертвеннику, достал мою записку, молча прочитал, а затем с непроницаемым лицом обратился ко мне:
– Откуда вам известно, как нужно оповещать нас?
– Это сказал мне Ови Бубу.
Царившая тишина взорвалась – все уаджетины заговорили одновременно. Я словно ненароком сунула руку в карман и сжала свой кусочек Вавилонского камня.
– Ови Бубу здесь?
– Если так, почему он не явился сам?
– Что вам известно о Том, Кто Мертв Для Нас? – этот вопрос был задан по-английски и адресован мне.
– Тот, Кто Мертв… О, вы имеете в виду Ови Бубу? Я знаю, что он сильно сожалеет о своем поступке. Это он прислал меня, потому что у меня есть то, что вы очень желаете получить. На самом деле это настолько ценная вещь, что, вернув ее, Ови Бубу надеется, в свою очередь, вернуть ваше расположение и доверие.
Снова последовал взрыв эмоций, на этот раз окрашенных гневом.
Наконец жрецу удалось утихомирить всех, и он сказал:
– Думаю, нам стоит вначале взглянуть на то, что принесла эта девочка, а потом уже решить, стоит ли еще раз осуждать Ови Бубу.
– Я привезла Изумрудную табличку, чтобы вернуть ее вам, – нервно сглотнув, ответила я.
Хальфани выступил вперед, обшарил меня глазами и спросил:
– И где же она? При вас ее нет.
– Конечно нет, – согласилась я. – Сначала я должна была убедиться в том, что смогу связаться с вами, и только потом тащиться через весь город с этой табличкой. Она, сами понимаете, не та вещь, чтобы выставлять ее напоказ.
– Где гарантия, что вы не лжете?
– А какой мне смысл лгать? – вопросом на вопрос ответила я.
Хальфани посмотрел на мою записку, которую по-прежнему держал в руке.
– Здесь написано также, что у вас имеется доказательство ваших добрых намерений.
– Да. Оно здесь. – Я протянула ему свой грязный потертый ридикюль. – То самое доказательство.
Хальфани осторожно взял из моей руки ридикюль, вернулся к своим товарищам, затем открыл ридикюль и удивленно пошатнулся назад.
– Шар Ра! – И они все трое принялись жарко шептать о чем-то.
Затем Хальфани обернулся ко мне и спросил:
– Как этот Шар оказался у вас?
Я посмотрела на золотой, мерцающий в лучах солнца артефакт. Если эти уаджетины такие же, как Ови Бубу (а разве можно сомневаться в этом?), они почуют ложь за сто шагов. Так что лучше всего говорить с ними придерживаясь правды, хотя и в самых минимальных дозах.
– Он хранился в музее, где работают мои родители.
Уаджетины быстро заговорили на арабском, Хальфани выслушал их, кивнул головой и задал мне следующий вопрос:
– Вы нашли один только шар?
– Нет, – призналась я, слегка переминаясь с ноги на ногу. – Там был еще жезл. Жезл Осириса.
– Где же Жезл? – спросил Хальфани, на шаг приближаясь ко мне.
Не думает же он, будто я прячу этот Жезл у себя под юбкой?
– Я оставила его в Лондоне. В Брат… э… у очень мудрого и надежного человека. Он сказал, что слишком рискованно держать Жезл и Шар вместе. Особенно во время путешествия.
– Он прав, – кивнул головой уаджетин. – Ни один человек не в силах управлять такой мощью.
Ну, слава богу. Наконец мы с ним хоть в чем-то пришли к согласию.
– Но в любом случае Жезл принадлежит нам, – сказал Хальфани, сжимая в руке Шар Ра. – И его необходимо тоже вернуть.
– Я полагаю, тот человек считает точно так же, сэр.
Не удивительно, что Ови Бубу бежал от этих людей. С ними просто невозможно вести дела.
– Почему этот ваш «мудрый человек» сам не приехал сюда? Почему трусливо спрятался за девичью юбку?
Ну, все, они меня достали. Я подбоченилась и заговорила, сердито глядя на уаджетинов:
– Раньше я думала, что вы – благородные Глаза Гора, а не громилы из подворотни, но Виг… «мудрый человек» не поехал на встречу с вами сам потому, что, если к вам приблизится взрослый человек, вы его, скорее всего, убьете на месте. Так объяснил нам Ови Бубу, и мы решили, что у меня – ребенка – будет шанс хотя бы на то, что мне позволят говорить.
По выражению лица Хальфани я поняла, что мой выстрел пришелся в самое яблочко.
– Кроме того, у того человека хромая нога, и ему трудно передвигаться, – сказала я. Это чистая правда, не придерешься. – Но что еще более важно, я выполняю сейчас обещание, которое дала Ови Бубу, когда он лежал при смерти. Я обещала ему вернуть вам артефакты, он обещал, что вы не причините мне зла.
– Значит, Ови Бубу умер? – сочувственно спросил старый жрец.
– Нет, он выжил. Но был очень тяжело ранен и до сих пор еще не поправился. Потому и не смог приехать сам, – ответила я, внимательно наблюдая за стариком.
После моих слов уаджетины вновь разразились потоком арабских слов. Сжав в кармане Вавилонский кирпич, я едва успевала выдергивать отдельные фразы.
– …просто забрать Шар и покончить с этим.
– Почему просто не забрать Шар, потом заткнуть ей рот и забрать табличку из тайника?
– Нет, нужно выполнять обещание, которое дал Ови Бубу, по крайней мере, для начала. Позже мы всегда сможем отказаться от этого.
Наконец Хальфани взмахом руки заставил всех замолчать и обратился ко мне:
– Шар использовали. Откуда вы узнали, как можно это сделать?
Он узнал о том, что Шаром пользовались, просто взглянув на него? Интересно.
– Шар использовал Ови Бубу. Против очень злых людей. Именно тогда он и был ранен – спасая мне жизнь. После этого, думая, что он умирает, я обещала ему вернуть Шар и табличку в Египет.
Египетский маг мог с легкостью оставить меня тогда в руках Змей Хаоса, но не сделал этого и тем самым запустил всю цепь последующих событий.
– Хорошо, – сказал наконец Хальфани. – Мы принимаем этот Шар как знак доброй воли и будем ждать, когда вы принесете нам табличку. Сколько времени вам потребуется, чтобы сходить за ней и вернуться?
– Сегодня это невозможно! – возразила я.
– Тогда завтра на заре. – Он окатил меня новой волной своей гипнотической энергии, желая убедиться в том, что я все сделаю так, как он прикажет.
Этот трюк у него не прошел.
– Вы имеете хоть какое-то представление о том, как мне трудно незаметно отлучиться из дома? Моя мама ничего не знает о наших с вами делах, и я не собираюсь посвящать ее в них. Сегодня, например, мне пришлось притвориться больной, чтобы меня оставили одну дома.
– Притворитесь снова, – пожал плечами Хальфани.
Я едва сдержалась, чтобы не притопнуть на него ногой.
– У вас самого была когда-нибудь мать? Если бы была, вы бы знали, что, если ребенок за один день не поправился, у него должна быть высокая температура, или сыпь на теле, или рвота – матерям необходимо видеть симптомы болезни. Я, конечно, умею притворяться, но не настолько хорошо.
Довольно долго Хальфани стоял молча, со странным выражением на лице, а затем спросил:
– Когда вы снова сможете выйти из дома в город?
– Думаю, что послезавтра. Завтра я весь день пробуду вместе с матерью на солнце, а на следующий день скажу, что перегрелась.
– Хилые инглизы, – пробормотал один из уаджетинов.
– Не забывайте, что я притворяюсь, – парировала я.
– Довольно! Мы вернемся послезавтра, – решительно заявил Хальфани, а затем ехидно уточнил: – В какое время вам будет удобно?
Глава четырнадцатая. Дейр эль-Бахри
Хорошая новость – мне удалось вернуться домой раньше мамы и Набира, я опередила их буквально на четверть часа. Плохая новость – мама сразу принялась хлопотать возле меня, желая убедиться, что мне стало лучше. Вот и пришлось мне изображать, с одной стороны, что мне стало лучше, а с другой стороны – не забывать волочить «после болезни» ноги и прикидываться вялой. Довольно сложная роль, поскольку нужно было сыграть только что отступившую болезнь, но при этом показать, что у меня вполне хватит сил на то, чтобы назавтра принять участие в раскопках. А пропустить завтрашний день я не могла никак, ведь планировалось исследовать участок возле Дейр эль-Бахри и храма Хатшепсут. Не могу же я оставаться дома, когда предстоит проверить мою собственную теорию о местонахождении храма Тутмоса!
