Тамара Крюкова - Маг на два часа
— Нет, это точно. А если смешать жёлтую с красной, то получится оранжевая, — подтвердил Митя.
— Зачем её мешать? Мы оранжевую прямиком из Оранжевой реки возим, — возразил Волк.
— А куда вы возите краски? — живо заинтересовался Митя.
— Вестимо дело, на ярмарку красок. Там их тьма-тьмущая, — ответил капитан.
Митя вдруг почувствовал, что они находятся на правильном пути. Он был уверен, что на этой замечательной ярмарке найдётся что-нибудь для папы. Во всяком случае, если принести из Игрландии немножко волшебных красок, то бесцветных героев можно будет раскрасить. А может, даже удастся узнать, как увидеть мир не в мрачных тонах, а в ярких красках.
— Вы нам подскажете, как попасть на ярмарку? — попросил Митя.
— Смотря на какую. Ярмарок-то много, — просипел Волк.
— На самую главную.
— Туда, где тьма-тьмущая красок, — подтвердил Авося, которому не терпелось отправиться дальше.
— А сюда вы как попали? — вопросом на вопрос ответил Волк.
— Ну, во-первых, я маг, — скромно сказал Митя. — А во-вторых, сделал научное изобретение.
— Ну тогда для вас это раз плюнуть, — сказал Морской Волк, с уважением поглядев на Митю, и добавил: — Стоит только пожелать, дунуть, плюнуть — и вы там.
Митя, Авося и Мефодий попрощались с моряками и взялись за руки.
— Хотим на ярмарку, где видимо-невидимо красок, — пожелал Митя, дунул, плюнул и …
Глава 22
ЯРМАРКА КРАСОК
Митя глядел во все глаза и ничего не видел. То есть совсем ничего. Кругом была непроглядная тьма.
— Называется, увидели всё в другом свете, — мрачно сказал Мефодий.
— Интересно, куда это нас занесло? — с опаской спросил Митя.
— Туда, куда ты хотел, — буркнул Авося.
— Я ведь хотел на ярмарку, где красок видимо-невидимо, — возразил Митя.
— Конечно, невидимо в такой темнотище, — согласился Мефодий.
— Всё оттого, что кое-кто даже пожелать толком не умеет, — ехидно вставил Авося.
— Значит, я кое-кто, а ты нет! — обиделся Митя. — Сам заладил: «Тьма-тьмущая красок, тьма-тьмущая красок», — передразнил он магистра чароделия.
— А тебя никто не заставлял меня слушать, — вступил в спор Авося.
Назревала нешуточная ссора, и Мефодий решил, что ему следует вмешаться.
— Если вы будете ругаться, то ничего хорошего из этого не выйдет. Не лучше ли отправиться ещё куда-нибудь? Мало ли интересных мест на белом свете! На этой ярмарке свет клином не сошёлся, — попытался он примирить Митю с Авосей.
— Нет, сошёлся! — упрямо топнул ногой Митя и добавил: — И я хочу пролить свет на это дело!
Тотчас мощный луч клином вонзился в темноту. Не успели друзья опомниться, как всё вокруг было залито ярким, солнечным светом. У них зарябило в глазах от разноцветных палаток, киосков и лотков. Это была не просто ярмарка, а целый город красок. Яркие магазинчики пестрели красками всех видов и оттенков. В витрине одного павильона штабелями лежали тюбики с масляной краской, в другом продавались всевозможные фломастеры, а в третьем — карандаши.
Увидев на прилавке коробочки с пастелью, Митя похвалился:
— А у меня дома тоже есть пастель. Я уже умею ею рисовать.
Авося недоверчиво покосился на друга и, не удержавшись, съязвил:
— А диваном или креслом не пробовал? Постелью он рисует!
— Да не постелью, а пастелью. Это вроде карандашей, — Митя указал на витрину.
— Ты меня не путай. Я сам знаю, что к чему, — сказал Авося с видом человека, который знает, что такое постель и для чего она существует.
Митя решил промолчать, поняв, что спорить бесполезно.
Они прошли дальше, мимо огромного магазина, где торговали ведёрками с краской для пола, потолка, окон и дверей. В следующем павильоне продавалась акварель, а чуть дальше — гуашь.
— Интересно, где тут продаётся краска для портретов? — с умным видом огляделся Мефодий.
— Краски для портретов не бывает, — улыбнулся Митя.
— Ещё как бывает! — возразил Мефодий. — Ты рисуешь портреты неправильной краской, поэтому их не вешают в музее.
Отчасти Мефодий был прав: картинки, нарисованные цветными карандашами, в музеях не выставляли. Митя ходил с родителями в картинную галерею и видел, что почти все картины там написаны масляными красками. Но сам он ещё не дорос до персональной выставки, потому что пользоваться тюбиками с маслом и палитрой пока не умел.
— Когда я вырасту, обязательно научусь рисовать маслом, — вслух решил он.
— По-моему, у некоторых с головой не всё в порядке. Маслом можно только жирные пятна ставить, когда на нём жаришь, — проворчал Авося.
— А по-моему, у некоторых ругательное настроение, и они хотят поссориться, — сказал Митя.
— Вовсе нет! — мгновенно возразил Авося. — Просто мы ходим, ходим, а ты так ничего и не выбрал.
— Это оттого, что тут ничего не подходит. Разве эти краски помогут папе? Ему нужна какая-то волшебная краска, но я не знаю, где её искать. Может, её не существует, — вздохнул Митя, у которого от обилия красок голова шла кругом.
И тут он увидел примостившуюся между большими праздничными павильонами крошечную лавчонку, на которой было написано:
ВСЕ ЦВЕТА РАДУГИ только для писателей
Митя боялся поверить в такую несказанную удачу.
— Это ведь как раз то, что нам нужно, — с трепетом произнёс он и толкнул дверцу.
Внутри стоял полумрак. Свет едва проникал через небольшое оконце, затянутое паутиной. Видимо, дела в магазинчике шли хуже некуда. Прилавок был покрыт густым слоем пыли. Тут не было не только что цветов радуги, а вообще ни одной, даже самой завалящей краски. Митя приуныл и разочарованно развёл руками.
— Как всегда. Именно того, что нужно, нет.
— Смотря, что тебе нужно, — донеслось из полутёмного угла, и друзья заметили, что они не одни.
В магазинчике было ещё три человека. Выглядели они, как иностранцы, но все трое были совершенно не похожи друг на друга.
Один, с холёными руками и манерами аристократа, был одет в смокинг и прикрывал лицо венецианской карнавальной маской.
У другого, напротив, было открытое загорелое лицо и крепкая, мускулистая фигура. На нём была клетчатая рубашка и брюки из прочной холщовой ткани, а на ногах — туристские ботинки на толстой ребристой подошве.
Третий незнакомец кутался в чёрный плащ. Он держался в тени и так низко надвинул на лоб широкополую шляпу, что лица было не разглядеть.
Вся троица угрюмо сидела перед плакатом с надписью:
КАЖДЫЙ ОХОТНИК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ, ГДЕ СИДИТ ФАЗАН.
— Так зачем вы сюда пожаловали? — унылым голосом переспросил человек в маске, скользнув по вновь прибывшим взглядом.
— Я думал, что найду тут краски для писателей, — оробев, пожал плечами Митя.
Иностранцы с нескрываемым интересом уставились на друзей.
— Значит, ты писатель? — обрадовался загорелый.
— Пока ещё нет, — честно признался Митя.
— В таком случае вы охотники?
— Нет, — хором сказали Митя и Авося, а Мефодий, который старался не забывать, что он хищник, как бы невзначай заметил:
— Смотря кто.
— Я уж точно не охотник, — сказал Митя. Он не любил охоту, потому что считал, что нельзя убивать зверюшек.
— Тогда незачем отрывать страшно занятых людей от дела, — раздражённым полушёпотом проговорил человек в плаще.
— Для меня загадка, как можно шататься без всякой цели, — презрительно фыркнул человек в маске.
Все трое опять погрузились в созерцание плаката, словно никого, кроме них, тут не было.
«Чего это они разозлились?» — подумал Митя, а вслух сказал:
— У нас есть цель. Нам нужны краски. На вывеске было написано, что тут продаются все цвета радуги, вот мы и зашли.
Таинственная троица снова поглядела на друзей, и тот, что кутался в плащ, мрачно заметил:
— Какой ужас! Они попались на ту же удочку, что и мы.
— А что с вами случилось? — спросил Митя.
Иностранцы переглянулись, и человек в маске пояснил:
— Видите ли, дело в том, что все мы — охотники.
Митя раскрыл рот от удивления. Уж если кто и выглядел, как охотник, то, конечно, не этот господин с бабочкой, манерно державший позолоченную маску. Между тем незнакомец интригующим тоном продолжал:
— Я сеньор Дэтэктиво, большой охотник до загадок и загадочных историй.
— А я — охотник до приключений, месье Авантюр, — отрапортовал загорелый и обменялся с каждым из вновь прибывших энергичным рукопожатием.
— Должен сказать, вам страшно не повезло, что вы попали сюда, хотя я ужасно рад знакомству, — зловеще прошептал третий и, поклонившись, представился: — Охотник до страшных рассказов, мистер Триллер.
