Михаил Самарский - На качелях между холмами
— Не знаю, — отвечает Маша и краснеет.
Я заметил, Машка часто краснеет. Чуть что, сразу заливается, становится как помидор. Но общаться с ней все равно интересно и приятно. И красивая она очень.
— Маш, а твоя мама знает, что ты пробовала курить? — неожиданно спросил я.
— Нет, — Машка, как мне показалось, даже испугалась вопроса. — Ты что? Мне стыдно в этом признаться. А твои родители знают?
— Да, — сказал я.
— Сам признался?
— Что я дурак, что ли? — усмехнулся я. — Отец поймал.
— Так он же сам курит, как он узнал? — удивилась Машка.
— Сначала заподозрила мама, давай меня обнюхивать. Я говорю, что в электричке было накурено. Вроде убедил. Но тут пришел папа.
— И что? — вытаращила глаза Машка.
— А то! Папа оказался хитрее мамы в сто раз. Говорит ей: что ты ему лицо нюхаешь. А ну-ка, — это он мне говорит, — дай руку. Понюхал пальцы, да как врежет мне по затылку, у меня искры из глаз посыпались.
— Пальцы понюхал?
— Ну да, — кивнул я. — Лицо-то я умыл, зубы почистил, полмешка жвачки сжевал, а на пальцах запах табака так и остался. Вот так я лоханулся. Но не только я. Папа точно так же погорел в детстве. Мне потом дед рассказал. Он его тоже по пальцам вычислил. Так что, если мой сынок в будущем закурит, я знаю, как вывести его на чистую воду.
Машка рассмеялась:
— Ты так смешно сказал: мой сынок…
— Ну а что тут смешного? — усмехнулся я. — Все мы когда-то станем взрослыми. Дети пойдут, внуки…
— А мне даже не верится, — говорит Маша. — А сколько у тебя будет детей?
— Ну, не знаю. Двое, наверное, — говорю. — Нас же с Лилькой двое у родителей. Тоже двоих заведу.
— А я хочу много-много детей. Не меньше пяти.
— Ни фига себе, — удивился я. — А справишься?
— Конечно, справлюсь. У нас есть знакомые, они часто бывают у нас в гостях. Так вот у них семеро детей. Представляешь?
— Не представляю, — помотал я головой. — Это не семья, а детский сад какой-то.
— Зато они такие дружные. Я как-то была у них в гостях. Старшей девочке уже семнадцать. А младшему всего два годика. Так вот все помогают маме. Старшая кушать готовит, младшие пылесосят, посуду моют, мусор выносят. У каждого свои обязанности. И знаешь, у них в квартире идеальный порядок. Все постели заправлены, чистота кругом, на подоконниках цветов, как в оранжерее. Так мне у них понравилось.
— Порядок — это хорошо. А у меня с порядком проблемы, — говорю.
— В каком смысле? — удивилась Машка.
— Вот ты скажи, ты всегда кровать заправляешь, после сна.
— Конечно, — говорит Машка. — А как же…
— А я вот не пойму, зачем из этого трагедию делать? Мама меня готова задушить, если я кровать утром не заправлю. Ну забыл, ну и что? Да и вообще, кто в мою спальню заходит? Кто там видит мою кровать? Зачем ее заправлять, если вечером все равно ложиться спать. Понимаю, когда в отпуск уезжаем или…
— Нет, Мишка. Ты не прав. Кровать необходимо заправлять каждый день. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что в течение дня постель пылится. А когда она закрыта, пыль вовнутрь не попадет. Понял? Это же элементарная гигиена. Твое здоровье.
— Ерунда все это, — махнул я рукой.
— Нет, нет и еще раз нет. Твоя мама права. Кровать нужно заправлять. Понял?
— Понял, — говорю. — Можно подумать, ты никогда не забывала заправлять кровать.
— Ну, если честно, было пару раз, но не более. И то просто опаздывала в школу и забыла. Так что приучайся…
— Хорошо, постараюсь. А вообще, женщины такие зануды. Я имею в виду маму и бабушку, хотя Лилька недалеко от них ушла. Они постоянно меня ругают.
— За что?
— Ну, то я куртку свою не там бросил, то рубашку, то майку. Ты видела, у нас в прихожке диван стоит? Ну вот какая разница, куртка лежит на диване или висит на вешалке. Так чуть ли драться на меня не бросаются: ты почему куртку не повесил. Да сдалась она вам, эта куртка? Лучше в мире жить, чем грызть постоянно то меня, то папу, то дедушку. Представляешь, мама сама носит нашу фамилию, а нам говорит, что все Мировы — поросята. Скажи, это справедливо?
— Так она же в шутку это говорит, — рассмеялась Машка. — У нас, кстати, то же самое. Папа везде оставляет свои вещи. Например, смотрит телевизор, жарко ему стало, рубашку или майку снял и забыл. Мама потом ругается. Так что это, наверное, во всех семьях такое бывает.
— И Юрка, мой друг, мне жаловался как-то. Им тоже с отцом достается.
— Ну, вот видишь, — рассмеялась Машка, — получается, не женщины зануды, а все мужчины разгильдяи…
Что за манера, сразу выводы делать. «Все…»
Глава 17
Оказывается, Машка ничего не забывает. Утром следующего дня она потащила меня в церковь. Там мы пробыли недолго. Мне кажется, в церкви и невозможно долго находиться. Хотя моя бабулька утверждает, что из нее вообще выходить нельзя. Но это она, конечно, так образно выражается. Я даже не знаю, что по этому поводу сказать. Наверное, я еще до конца не осознал ее слова.
Экскурсия в храм мне понравилась. Красиво там. Только запах не очень мне нравится. Конечно, с электричкой не сравнишь, но все равно очень душно. А так ничего. Мы поставили свечки, как объяснила Маша, за здравие своих родных, затем в церковной лавке купили небольшую иконку, которую решили подарить моему новому другу Владимиру. Мы же так ничего сами и не соорудили, а сделать подарок очень хотелось. Кстати, на иконе был изображен лик святого Владимира — тезки моего нового друга. Владимиру, наверное, понравится. По дороге домой Машка стала прощупывать меня на предмет моей религиозности.
— Я смотрю, — говорит, — ты как-то равнодушен к церкви. Не веришь в Бога?
— Не знаю, — пожал я плечами. — У нас только бабушка любит ходить в церковь, а остальные так, иногда. По каким-то праздникам. А ты? Такая верующая?
— Да, я верю в Бога, — говорит Машка. — И мама моя верит, говорит, что без веры в Бога жить нельзя.
— Что-то на монашку она у тебя не похожа, — усмехнулся я.
— При чем тут монашка? — удивилась Маша. — Дело ведь не в том, как одевается человек. Главное, заповеди соблюдать. Ты знаешь заповеди Христа?
— В смысле эти, не убий, не укради, не… что там еще?
— Эх, ты! Небось, и Евангелие ни разу не читал?
— Почему же? — говорю. — Читал. Бабушка давала. Ну, по правде, так полистал.
— А ты почитай. Интересно очень. Там Христос всякие чудеса творит, людей лечит, воскрешает, помогает.
— Маш, ну а ты сама в это веришь? Это же все легенды, сказки.
— Какие сказки, Миша, ты что? Христос — это историческая личность. И все его чудеса были на самом деле. Люди это видели.
— Ну, а где он сейчас?
— Как где? — оторопела Маша. — Везде. Бог это все, что вокруг нас.
— Ну, а кто его видел? Ты видела Бога? Кто-нибудь его видел?
Мария замолчала и некоторое время шла молча.
— Обиделась, что ли? — спрашиваю.
— Нет, — говорит Машка. — Не обиделась. Ты вот спрашиваешь, видел ли кто-нибудь Бога. А скажи мне, ты ум видел?
— Чего? — Я даже остановился. — Чего видел?
— Ум свой видел? — повторила Маша.
— Как я его увижу? Ум же это… ну…
— Вот видишь? Но при этом ты не скажешь, что у тебя нет ума. Правильно?
— Но я же могу это показать, то есть видеть не вижу, но ум…
— Все правильно! Мы не видим ума, не видим любви, не видим зла. Мы только видим проявления всего этого. Правильно?
— Ну, в общем-то, да.
— Вот так же и Бог. Мы видим проявления Бога на каждом шагу. Если не Бог, кто же все это создал? — Машка остановилась и раскинула руки.
— Природа, — говорю.
— А природу? Кто создал природу?
Машка совсем меня запутала. Нет, вы посмотрите, какая философша нашлась. Это ж надо. Нужно их с бабушкой поближе познакомить. Та любительница о Боге поговорить.
— Это все в Евангелии написано? — интересуюсь.
— Нет, в Евангелии пишется о жизни Христа, о его деяниях, о распятии, о воскресении. Там не сразу можешь все понять. Но к нам в школу приходят священники и рассказывают более доступным языком. Мы задаем им вопросы, в общем, интересно очень.
— А мой дед говорит, что священников в школу пускать нельзя.
— Это еще почему?
— Говорит, что мешают нам учиться.
— Он не верит в Бога?
— Он бывший коммунист, — говорю. — А они в Бога не верят.
— Это плохо. Но твоя бабушка ведь верит.
— Бабушка верит, а дедушка нет, — рассмеялся я.
— Наверное, часто ругаются?
— Да чего им ругаться? Дед говорит, что это диалектика.
За этим разговором мы и не заметили, как пришли домой.
По дому бегала сияющая Лилька. В обед приехал Игорь с громадным букетом цветов. Лилька дулась недолго. Да и чего дуться? Приехал, значит любит. Но Машке он почему-то не понравился. Дискуссионные качели поскрипывали, Машка отмахивалась от комаров.
