Легенда о Земле - Алексей Гучинович Балакаев
Как-то Бамба пришёл из школы и весело поспешил бабушке навстречу.
— Бабушка, а нам сегодня учитель знаешь про кого рассказывал? Про богача Шонтаева!.. Он как раз тут жил, где мы сейчас живём.
Бабушка внезапно побледнела.
— Тьфу, тьфу, и не вспоминай про этого человека! — вскричала она.
— Почему? — удивился Бамба.
— Говорю тебе, не вспоминай про него!
— Почему, бабуня? Ведь он давным-давно тут жил…
И вдруг бабушке стало плохо. Она медленно опустилась на пол и повалилась на спину.
Испуганный Бамба выбежал из дому и закричал. На крик прибежали Наран и Болха. Они вдвоём подняли бабушку и уложили на кровать. Прибежал с улицы и Бембя. Увидев бабушку в таком состоянии, он громко заревел.
А бабушка, полежав немного, очнулась и стала ртом ловить воздух, задыхаясь.
— Наран, скорее за врачом! — крякнула Болха, а Бамбе приказала: — Беги отца позови.
Старушка, как только услышала о враче, взмолилась:
— Не надо, не надо врача!.. Я… я… — И опять голова её упала на подушку.
Так, почти не двигаясь, она пролежала до самого вечера. А вечером к кошу Харцхи подкатила «скорая помощь». Женщина в белом халате вышла из машины и спросила у Болхи:
— Где больная?
— Пойдемте…
Они вошли в дом, выпроводили на улицу всех мужчин, и врач принялась внимательно осматривать бабушку. Болха с нетерпением ждала результата. Наконец врач сказала:
— Странно… Старушка-то, в общем, здорова. И сердце у неё нормальное, несмотря на такой преклонный возраст. Не могу понять, в чём дело.
Она снова наклонилась к больной, опять начала её прощупывать, простукивать и, закончив, вновь удивилась:
— Всё в норме.
И тут подняла голову бабушка.
— Я не больна, дочка, — тихо сказала она, — это у меня от… от испуга.
— От испуга? Кто же вас напугал? И чем?
Болха недоуменно смотрела то на врача, то на свекровь, не зная, что и сказать.
— Кто же её так напугал? — строго спросила врач.
Болха беспомощно развела руками:
— Не знаю… Когда маме стало плохо, дома никого не было.
Тогда врач вновь наклонилась к старушке:
— Кто напугал вас, скажите.
Бабушка чуть шевельнула губами:
— Шонтаев Джалджи…
— Кто такой этот Шонтаев? — И врач снова посмотрела на хозяйку.
Теперь побледнела и Болха.
— Я сейчас позову мужа, он знает.
Вошли Харцха и Наран.
— Кто такой Джалджи Шонтаев? — так же строго спросила Харцху врач. — Больная уверяет, что этот человек её напугал.
— Кто? — не понял Харцха. — Шонтаев? — И вдруг, не удержавшись, рассмеялся: — Да этот человек знаете когда жил? Ещё до революции.
И он рассказал врачу всё, что знал о богаче Шонтаеве.
— Странно, — выслушав Харцху, сказала врач. — Но какая-то связь тут есть…
Она выписала лекарства, дала необходимые советы и, пообещав на следующее утро навестить больную, уехала.
А бабушке наутро стало лучше. Она проснулась вместе со всеми, поела, сама оделась и вышла на улицу.
— Мама, — испугался Харцха, — может, тебе ещё полежать надо?
Старушка покачала головой. И вдруг спросила:
— А где Бамба?
— Бамба в школе…
— Ах да, я и забыла!..
Она села на табурет, чтобы погреться на утреннем солнышке.
А как только Бамба и Бембя прибежали из школы, она позвала их и спросила:
— Что вам рассказывал о Шонтаеве учитель?
Бамба удивился её вопросу и даже испугался. «Сейчас ей опять будет плохо», — подумал он, а Бембя сказал:
— Он говорил, что это был злой и очень богатый человек, что у него было много овец и лошадей, денег и воды…
Дальше Бембя, наверное, забыл, что ещё рассказал о Шонтаеве учитель, но Бембю выручила только что прибежавшая Кермяш.
— Наш учитель сам мало знает о богаче Шонтаеве, — сказала она, — и он велел расспросить о нём взрослых. Он хочет знать о Шонтаеве всё-всё…
— Зачем? — спросила бабушка.
— Не знаю, — ответила Кермяш.
Бабушка долго молчала, долго о чём-то мучительно думала и вдруг сказала:
— Бамба, позови сюда отца и мать, и вы все сами оставайтесь. Я буду говорить вам о богаче Шонтаеве, а вы хорошенько запомните всё и расскажите завтра о нём своему учителю. Пусть об этом изверге знают все. Я не хочу теперь, чтобы его тайна ушла со мной в могилу. Пусть люди вечно проклинают этого изверга! Пусть не будет ему покоя и на том свете!..
Когда все собрались, заглянула и Людмила Ивановна.
— Оставайся и ты, — сказала бабушка, — друзьям об этом тоже бы надо знать.
И она тихо повела свой рассказ о свирепом богаче Шонтаеве.
— Беспощаднее Шонтаева не было человека в нашей степи, — начала бабушка. — В этой местности он был хозяин. И тот, кто становился на его дороге, уходил раздавленным в землю. Люди проклинали Хар Булук, убегали от этой степи подальше. Однажды прокляла Хар Булук и я и дала клятву никогда больше не возвращаться сюда и даже не вспоминать об этом месте. Но клятву свою я не сдержала. Я не хотела вспоминать о Хар Булуке, но мне то и дело напоминали о нём. Я не хотела возвращаться сюда, но меня привезли… А теперь… теперь слушайте. Слушайте все… Я всё помню и всё вижу, хоть и слепа…
Бабушка замолчала, закрыла ладонями глаза, и Бамбе вдруг стало жалко её до слёз. «Почему она, такая хорошая, такая добрая, — и слепая? И что она хочет рассказать о Хар Булуке и о Шонтаеве? Что она знает?»
А бабушка отвела от лица ладони и продолжала свой рассказ….
Вот что в тот день узнали Бамба и Бембя.
Все несчастья бабушки начались отсюда, с Хар Булука. Ровно сорок лет назад в этой степи их бабушка лишилась глаз, и солнечный ясный день превратился для неё в сплошную ночь. Не стало с того дня для неё ни высокого голубого неба, ни простора весенней калмыцкой степи с цветущими тюльпанами и голубыми ковылями. Сорок лет жизни в мрачной темноте! Где найти такую мерку, чтобы измерить её горе? Где те весы, чтобы взвесить её муки, её отчаяние? Она тогда была молода, но молодость стала не радостью ей, а тяжёлой ношей. Она хотела наложить на себя руки, но был маленький Харцха, отец Бамбы и Бемби. Она хотела уйти на край света, чтобы унести с собой эту чёрную муку, но куда могла уйти слепая и неграмотная батрачка? Однако она нашла в себе силы и ушла. Пусть не на край света, не за тридевять земель, но на новом месте она больше не слышала этого
