Виталий Сертаков - Егор Молотков и сыпучая карта
– Ах, вот ты о чем, – звонко рассмеялась Гайкина. – Эта глупая железка до сих пор со мной. Я вначале испугалась и чуть не убежала из школы. За это мне до сих пор очень стыдно перед Нестором Альбертовичем…
– Ничего-ничего, – ухмыльнулся охотник. – Ты просто немножко растерялась. Растеряться может каждый. Главное – выбрать, на чьей ты стороне. Порядок и послушание!
– Я чуть не убежала, пока нас вели в спортзал, но меня поймали твои друзья, – Гайкина снова рассмеялась, будто вспомнила о чем-то очень веселом. – Твои одноклассники оказались честными и старательными ребятами. Их никто не просил, они сами меня догнали и привели к улучшителям.
– Никто не просил? – Мир в голове Егора перевернулся. – Ты хочешь сказать… что мои одноклассники схватили тебя еще до того, как их… улучшили?
– Ах, ну, конечно, до того, – хихикнула Гайкина. – Твои одноклассники очень обиделись, что я хочу уйти одна. Теперь я понимаю, что вела себя плохо. Я думала о себе, а надо было думать о школе. Никто не должен отрываться от коллектива. Только когда мы вместе, мы – сила и лучшие!
Егор окончательно растерялся. Ему казалось, что внутри Гайкиной крутится диск с чужой записанной речью и никак не может остановиться.
И тут в дверь приемной вежливо постучали. Один из амбалов открыл замок и впустил… бывшего директора школы. За то время, что Егор его не видел, Николай Сергеевич перепачкался еще сильнее. Его седеющие волосы почернели от сажи, костюмные брюки были закатаны до колен, а вместо пиджака и рубашки красовалась уже привычная серая футболка… с портретом Нестора. Бывший директор встал по стойке «смирно», щелкнул босыми пятками и громко доложил:
– Господин директор, двенадцать отрядов дальнего действия сформированы! Мы готовы к наступлению! Разрешите отправляться?
Нестор Альбертович на полном серьезе вытянулся и даже приложил кулак к виску, почти как настоящий военный.
– Карты города получены?
– Так точно! – выпучив глаза, гаркнул Николай Сергеевич.
– Стройте ваших людей, – приказал охотник. – Затем обернулся к своей охране и добавил: – Молоткова возьмите с собой. Пусть посмотрит, что такое настоящая дисциплина.
Здоровый бугай-десятиклассник стянул руки Егора за спиной и пинками погнал перед собой. Еще трое во главе с толстым полицейским шли вокруг, прикрывая своего начальника. Гайкина почему-то оказалась рядом с Нестором, она даже несла его толстый портфель.
В коридоре напротив актового зала очень тихо бурлила толпа. Бывший директор свистнул в свисток, и все мигом построились, разбившись на стройные шеренги. Егор смотрел и не верил своим глазам. Людей было очень много, они полностью заполнили коридор тремя шеренгами метров по пятьдесят в длину. Во главе каждой десятки стоял военный, полицейский или еще кто-то в форме, и обязательно с серой повязкой. Молотков заметил пожарника и даже чернокожего военного в форме своей страны. Рядом с каждым командиром стоял медик или человек в белом халате, изображавший медика. Сильные мужчины держали на плечах знакомые желтые ящики, женщины несли штанги для палаток и рулоны с тканью. У каждого за спиной висели рюкзаки, набитые подарками. На три отряда «дальнего действия» приходился один серый охотник в черных очках. Каждый охотник нес в руке громоздкий серый ящик с устройством, которое Лера так сладко называла «улучшителем». Ожидая приказа, люди смотрели прямо перед собой, задрав подбородки. Среди них не было ни одного школьника.
– Слушайте меня, бойцы! – произнес в микрофон Нестор Альбертович. – Сейчас вы отправитесь на важное задание. Вы – первые и самые лучшие. Вам поручено улучшать других людей в дальних районах нашего прекрасного города. Вы поставите палатки там, где указано на карте, и будете говорить прохожим, что в городе распространился опасный вирус, поэтому нужно срочно проверить глаза. Вы будете улучшать наших прекрасных людей. Каждый из тех, кому вы проверите зрение, пойдет домой или на работу и приведет к вам всех своих друзей! Если кто-то будет мешать или откажется проверять зрение… Кто этот человек?
– Враг и предатель! – рявкнули бойцы.
– Верно. А что мы будем делать с врагами и предателями?
– Спасать и лечить!
– Верно! А где мы будем их спасать и лечить? – Нестор выкрикивал все громче, обходясь без микрофона. При этом он ничуть не напрягался, а слушатели побагровели и орали в ответ, как настоящие солдаты перед боем:
– В самой лучшей школе!!
– Верно! А какой наш главный лозунг?
– Нестор сказал – я сделал!!!
Тут бывший директор опять засвистел в свисток и крикнул:
– Напра-ава! Ша-агом марш!
Люди повернулись и в колонне по три зашагали к выходу. Нестор отдавал им честь, но не так, как в нормальной армии: фуражку он не носил, поэтому прикладывал пухлый кулак к виску. Его охранники и Лера Гайкина тоже приложили кулаки к виску. У Гайкиной на щеках блестели слезы. Рассматривая марширующих бойцов, Молотков почти забыл про резь в связанных руках. Выпучив глаза, мимо прошли продавщица и кассирша из соседнего гастронома. Высоко задирая ноги, прошагали двое пьяниц, грузчики из молочного отдела. За ними, шатаясь под тяжестью палатки, протопали трое дедов. Егор и их узнал: эти трое вечно грелись на солнышке позади школы. Дальше тянулась совсем разношерстная толпа – рыночные торговки в белых нарукавниках, уличные гитаристы без гитар, байкеры в кожанках, маляр в оранжевом комбинезоне, девушки в форме горного техникума…
– Теперь ты понял, как это здорово быть одним из нас? – спросила Гайкина. Ее темно-серые глаза сияли от счастья.
– Но вы же все врете! – не выдержал Молотков. – Нет никакого вируса, никто не болен! Вы всех заманиваете обманом!
– Это вовсе не обман, – хихикнул Николай Сергеевич и почесал одну грязную босую ногу о другую. – Ты еще маленький, Молотков. Когда несешь людям счастье, это всегда борьба. А в борьбе любые средства хороши!
– Думаешь, наша проверка зрения приносит вред? Это не так, – снизошел до объяснений Нестор. – Улучшение так и называется потому, что усиливает в человеке его лучшие качества.
– А если я не хочу улучшаться? – прохрипел Молотков. – Мне и так хорошо и совсем не нравится петь ваши дурацкие песни и ходить строем!
– Тебе не нравятся наши песни? – вскипел бывший участковый и больно сдавил мальчику шею. – Видали мы таких умных! Нестор Альбертович, позвольте, я один разберусь с этим маленьким мерзавцем.
– Усадите его, – невозмутимо приказал новый директор школы. – Нет, не пытайтесь удалить насекомое с его руки. Оно слишком быстрое. Мы займемся этим позже.
Егору сунули под коленки стул, а руки за его спинкой сковали наручниками. Коридор перед актовым залом опустел, но ненадолго. Вдали из спортзала уже показалась новая партия «улучшенных» граждан. Их вела женщина-охотница и на ходу тренировала.
– Молотков, знаешь, почему мы с тобой еще разговариваем? – изобразил улыбку Нестор Альбертович. – Ты верно напомнил, что у нас тоже есть начальство. А оно верит, что ты можешь стать таким же хорошим механиком, как твой дед. У тебя есть способности. Ты уже сослужил отличную службу, когда снял запретную магию с калитки. Скоро, очень скоро мы получим карту…
– Я вам не служу и служить не собираюсь! – выкрикнул Егор.
– Но гораздо больше пользы Егор Молотков может принести в наших мастерских, – невозмутимо продолжал Нестор. – Так полагает наше начальство. Проблема вот в чем. Если тебя улучшить, ты станешь послушным и верным бойцом. Но есть опасность, что ты потеряешь дар механика. Существует техническая проблема, которую нам пока не удалось решить до конца. Хорошие бойцы почему-то глупеют… Но это тебя не касается. Сейчас тебя отведут в комнату для размышлений. Даю сутки на обдумывание: либо ты идешь к нам на службу добровольно, либо…
Главный охотник стремительно нагнулся и клацнул треугольными зубами в сантиметре от носа мальчика. Егор ощутил кисловатый запах нагретого металла и машинного масла.
– Наше начальство уже делало тебе предложение, Молотков. Но ты уперся. Больше никто не ждет от тебя добровольного согласия. Сегодня мы улучшим твоих родителей, друзей и знакомых. Завтра станем сильнее в сто крат, послезавтра – в тысячу. У тебя просто не останется выбора…
– Я все равно не буду на вас работать! – заявил Егор.
– В твоем распоряжении сутки, – повторил Нестор. – И запомни: тех, кто не желает улучшаться, мы отправим работать в шахты, а шахты – это навсегда.
Глава восемнадцатая,
в которой папаша Чесноков жалуется на дочку, библиотекарь прощает Егору две книжки, а заключенные раскачивают тюрьму
Гардероб младших классов оказался очень удобным местом для размещения временной тюрьмы. Кто-то когда-то придумал разделить раздевалки железной сеткой, чтобы старшие ученики не мешали младшим или чтобы вещи не перепутались. Слева, в секции 1-го «А», сидели библиотекарша, девятиклассница Рогачева, Вовка Стрижаков и еще одна девушка с забинтованной головой. Она позже рассказала, что работает курьером, приехала с пакетом от районного начальства и угодила в приемную Нестора. Причем проверять зрение не отказалась, но серые линзы почему-то не прижились. А тех, на ком линзы не приживались, мгновенно отправляли за решетку. Справа, в секции 1-го «В», держали избитого папашу Чесноковой и накрепко связанного охранника Юру Литвинова. Он – единственный, кто серьезно дрался с охотниками, вырвался и почти успел добежать до своей машины.
