Жаклин Уилсон - Лили сама по себе
Как бы то ни было, когда мы зашли в квартиру, ребятишки всё равно пробежались по каждой комнате – очевидно, в поисках мамы. Поняв, что в квартире никого нет, они расстроились.
– Пора купаться, пора купаться, пора купаться! – нарушила я молчание. – Можете залезть в ванну втроём, мы добавим в воду жидкости для мытья посуды, и будет много пузырей. Давайте снимайте грязную одежду и прекратите бегать по квартире – вы всюду оставляете грязные следы.
– Сейчас ты похожа на настоящую маму, – сказал Бэкстер.
Я стала наполнять ванну, щедро плеснув туда жидкости для мытья посуды. Помогла Пикси снять одежду и поболтала малышку в воде, разрешив ей попрыгать в пузырях. Бэкстер с Блисс голышом вбежали в ванную – туловища у них были розовыми, а лица, руки и ноги шоколадно-коричневыми.
– Ты тоже залезай в ванну, Лили! – попросила Блисс.
– Нет, там больше нет места. Я вымоюсь через минуту после того, как отмою вас, – пообещала я.
Я разрешила им немного поиграть, пока разбирала их одежду. Выстирать их футболки с джинсами не представляло труда, а вот с их куртками была проблема. Я попробовала протереть их старым ковриком, но только размазала грязь, оставив повсюду пятна. Так и бросила их лежать мокрой кучкой, решив подождать до утра. По крайней мере мне удалось как следует отскрести ребятишек. Я начала их отмывать, а они уворачивались, извивались и пищали, но вскоре их тела порозовели.
Вытащив одного за другим малышей из ванны, я завернула их в полотенца. Бэкстер с Блисс были уже большими и вытирались сами, но я всё равно их бережно растёрла, а потом запеленала Пикси и взяла её на руки, будто она моя малышка.
Я нашла им всем чистые трусы и футболки и усадила перед телевизором, а сама пошла неспешно принимать ванну.
Мне пришлось её сначала оттереть, потому что всё дно было покрыто прилипшей грязью, но когда наконец ванна стала чистой, я наполнила её водой, взбив ещё больше пузырей. Вздохнув, я откинулась назад и до подбородка погрузилась в мыльную пену. Кровь стучала у меня в висках. Было так приятно вытянуться во весь рост. Из-за того что я всё время тащила на себе Пикси, у меня болели руки и спина. Закрыв глаза, я стала играть в игру «Лили сама по себе»: потягивая из бокала напиток, я лежала в своей красивой мраморной ванне нефритового цвета, усыпанной лепестками роз. Как следует расслабившись, я бы вышла из ванны, схватила бы из шкафчика двадцать белоснежных полотенец и вытерлась бы насухо. Скользнула бы в шёлковый халат и, неторопливо пройдя в свою белую гостиную, расположилась бы на большом белом диване, включив огромный, во всю стену, телевизор. В полной тишине я бы посмотрела фильм, рядом со мной никто бы не дергался и не дрыгал ногами, никто бы не вырвал из рук пульт управления, никто бы не жаловался, что фильм девчоночий, слишком страшный или слишком глупый. Я была бы Лили сама по себе, и никто и никогда не смог бы меня побеспокоить, и если бы зазвонил звонок, я бы его просто проигнорировала…
А звонок звонил! Я так резко села, что вода перелилась через край ванны.
– Это мама вернулась! – закричал Бэкстер, и я услышала, что он побежал.
– Нет-нет, не подходи к двери, Бэкстер! – закричала я, выпрыгивая из ванны и тоже на бегу.
Бэкстер подскочил к двери раньше меня, подпрыгнул и открыл задвижку, крича:
– Мама, мама, мама!
Это была не мама. Я услышала мужской голос. Нет, слава богу, это был не Мики. Это был добрый, мягкий грудной голос, тот голос, который рассказывал бы вам разные истории, и вы никогда бы не устали их слушать… Это был мистер Эбботт! И, о боже, я так и стояла, без одежды, а вода капала в коридоре на пол! Я побежала в ванную, закрыла за собой дверь и прижалась к ней. Впилась зубами в ноготь большого пальца, гадая, что же мне делать. Вопреки всем сомнениям, я надеялась, что Бэкстеру удастся как-нибудь от него отвязаться, даже если он захлопнет дверь перед самым его носом, но я услышала разговор, а потом шаги. О боже мой! Теперь мистер Эбботт был у нас в квартире!
Совершенно беспомощная, я стояла и дрожала в ванной. Потом услышала стук в дверь.
– Лили? – это была Блисс. – Лили, это твой учитель, мистер Эбботт, пришёл тебя навестить.
– Ну, я не могу с ним разговаривать. Я принимаю ванну. Послушай, скажи ему, что я заболела. Скажи, что мы все заболели.
– Да Бэкстер уже понарассказывал ему кучу всего, но он всё равно говорит, что хочет тебя видеть. И маму.
И что же мне было теперь делать? Не могла же я позволить Бэкстеру проболтаться?! Если его не остановить, он обо всём поведает мистеру Эбботту.
– Скажи ему, что я иду, – зашипела я. У меня не было времени искать чистую одежду. Натянув на себя набухшие от грязи мокрую футболку и джинсы, я выскочила из ванной.
Мистер Эбботт сидел в гостиной с Бэкстером. Пикси примостилась на подлокотнике его кресла. Она трещала как сорока, рассказывая всякую всячину о тётке с собакой, но к счастью, казалось, что мистер Эбботт слушал её невнимательно. Бэкстер носился в трусах по комнате, говоря учителю, что не знает, где мама, да ему и всё равно, потому что она плохая.
– Бэкстер! – резко сказала я. – Не смей так говорить о маме! Конечно же, ты знаешь, где она – мама опять пошла в аптеку нам за лекарством от расстройства желудка.
– Расстройство, расстройство, расстройство, – подхватила Пикси. Я не знала, что она имеет в виду – расстройство желудка или расстройство по поводу того, что у нас плохая мама. Я была уверена, что она сама тоже не знает.
Мистер Эбботт пристально на меня посмотрел. Я почувствовала, что сильно краснею. Что он должен обо мне подумать, если я вся такая грязная?
– Привет, Лили, – мягко сказал он. – Мне жаль, что вы все заболели. Тебя три дня не было в школе. Ты ходила к врачу?
Я замешкалась:
– Ну, мама сказала, что если нам не станет лучше, она нас завтра отведёт.
– Да, это правильное решение.
– Эта… эта болезнь очень заразная. На вашем месте я бы долго у нас не задерживалась. Вы же не хотите заразиться, мистер Эбботт? – пугала я.
– Ну, я просто посижу, пока ваша мама не вернётся, – ответил он.
В горле у меня пересохло. Я попыталась сглотнуть.
– Я… я пойду приготовлю вам чай, – в отчаянии сказала я. – Бэкстер, Блисс, прекратите скакать в одних трусах! Идите наденьте джинсы, чистые!
– Ты сама вся грязная, – вредным голосом заявил Бэкстер.
– Делай что тебе говорят, Бэкстер, – свирепо велела я. – А ты, Блисс, найди Пикси её комбинезон. Пикси, оставь мистера Эбботта в покое и иди с Блисс.
– Мне нравится мистер Эбботт, – сказала Пикси, гладя его по щеке.
– Ты мне тоже нравишься, Пикси, – сказал мистер Эбботт. Он улыбнулся, когда она запрыгала по комнате на одной ножке. Потом пошёл за мной в кухню.
– Милая крошка, очень дружелюбная. Она пыталась влезть ко мне на колени.
– Да она просто хочет привлечь внимание, – сказала я, ставя чайник.
– И Пикси тоже плохо себя чувствовала? По-моему, сегодня она в отличном расположении духа, – заметил мистер Эбботт.
– Ой, ей было очень плохо, нам всем было плохо… – солгала я.
– Ты, конечно, выглядишь немного усталой и измученной, Лили. Как жаль, что ты сегодня пропустила нашу поездку в галерею!
– Да, – с грустью согласилась я. – Очень жаль!
– Я ещё и из-за этого заглянул к вам. Купил тебе небольшой сувенир, – сказал мистер Эбботт, вытаскивая из кармана маленький бумажный пакетик.
– Ой, мистер Эбботт! – воскликнула я. Я была так приятно удивлена, что даже опрокинула чашку.
– Не волнуйся ты так! Тут ничего особенного, просто несколько открыток.
Мне пришлось разливать кипяток по чашкам, держа чайник обеими руками – так они у меня дрожали. Мистер Эбботт купил мне подарок! Я пошла к холодильнику за молоком и тут же вспомнила, что у нас его нет. В смятении я пыталась сообразить, что же делать. Вряд ли к чаю можно предложить мистеру Эбботту мороженое.
Мистер Эбботт наблюдал за мной.
– Я пью чай без молока, – быстро сказал он.
– Ой, и я тоже! Так гораздо вкуснее, – благодарно поддакнула я учителю. Я протерла блюдца полотенцем в тех местах, где чай случайно пролился. – Пожалуйста! Вам с сахаром?
Я знала, что у нас есть целый пакет сахара, но мистер Эбботт от него тоже отказался. Я сидела напротив учителя, ужасно стесняясь своих мокрых волос и грязной одежды.
– Вот, – сказал он, вкладывая мне в руки бумажный пакетик.
Я открыла его. В нём было шесть открыток с фотографиями картин – синих, розовых, алых и золотых.
– Я подумал, что если ты не можешь пойти в галерею, пусть она к тебе придёт, – сказал мистер Эбботт. – Я выбрал всех ангелов, которых только смог найти. Я помню, что однажды у нас с тобой был очень интересный разговор о крыльях. У этих ангелов чудесные разноцветные крылья. И посмотри, как они отличаются друг от друга по размеру. У этого маленькие хрупкие крылышки, сворачивающиеся веером, в то время как у другого крылья гораздо больше его самого. Если бы он задумал тебя навестить, ему бы пришлось очень осторожно входить в лифт, а то его крылья там бы застряли.
