Лора Инглз Уайлдер - Долгая зима
— Вы у меня умницы, — похвалила их мама. — Кое-что мы сможем найти в лавках для... — Тут она глянула на Грейс. — Но вы знаете, что у папы в этом году не было работы. Поэтому у нас нет денег на подарки, но можно и без них сделать веселое Рождество. Я приготовлю что-нибудь вкусное на обед, потом мы откроем журналы и почитаем, а когда стемнеет, папа поиграет нам на скрипке.
— У нас осталось очень мало муки, мама, — напомнила Лора.
— Лавочники просят по 25 центов за фунт, — поэтому папа ждет поезда, — отозвалась мама. — Для пирога все равно ничего нет, а для торта нет ни яиц, ни масла. И сахар в городе кончился. Но ради праздника мы непременно что-нибудь придумаем.
Лора задумалась. Она уже давно вышивала крестиком рамку из тонкого серебристого картона. По бокам и на верхней части рамки будет узор из голубых цветочков и зеленых листьев, а по внутренним краям пройдет голубая полоска. Аккуратно пропуская разноцветные ниточки сквозь дырочки в картонке, Лора вспомнила, с какой завистью Кэрри всегда смотрела на эту красивую вещицу, и решила, что подарит ей рамку на Рождество. А себе она когда-нибудь вышьет другую.
Как хорошо, что она кончила плести себе кружева на нижнюю юбку. Теперь можно будет подарить их Мэри. А маме она подарит картонную коробочку с таким же узором, как на рамке. Мама сможет подвесить коробочку к углу своего зеркала и собирать в нее очески волос, из которых она потом сделает себе накладку.
— Но что мы подарим папе? — спросила Лора.
— Право, не знаю, — отозвалась мама. — Не могу ничего придумать.
— У меня есть несколько центов, — сказала Кэрри.
— Можно взять их из тех денег, что приготовлены мне на колледж, — предложила Мэри, но мама возразила: их трогать нельзя.
— У меня есть десять центов, — задумчиво проговорила Лора. — А у тебя сколько, Кэрри?
— У меня пять.
— Нам надо двадцать пять. Тогда мы сможем купить папе подтяжки. Ему очень нужны новые подтяжки.
— У меня есть монетка в десять центов, — обрадовалась мама. — Значит, все в порядке, Лора. Завтра утром, когда папа пойдет на работу, вы с Кэрри сбегаете в лавку и купите ему подтяжки.
Наутро, покончив с домашними делами, Лора и Кэрри перешли покрытую снегом улицу в лавку мистера Хартхорна. Он сидел там один. На полках вдоль обеих длинных стен не было ничего, кроме нескольких пар мужских сапог, женских туфель и двух или трех рулонов ситца.
Бочонок из-под бобов был пуст. Бочонок из-под печенья был пуст. В остатках рассола на дне бочонка с мясом не было ни кусочка солонины. В длинном плоском ящике из-под трески не было ничего, кроме щепотки соли, рассыпанной по дну. Ящик из-под сушеных яблок и ящик из-под сушеной черники были пусты.
— Я распродал все припасы, и теперь до прихода поезда ничего не будет, — развел руками мистер Хартхорн. — Когда поезда застряли, я как раз ожидал новую партию товара.
В стеклянной витрине лежало несколько красивых носовых платков, гребешков, шпилек и две пары простых подтяжек тускло-серого цвета.
— Достать их вам? — спросил мистер Хартхорн.
Лоре не хотелось отказывать ему, но она глянула на Кэрри и увидела, что именно этого та и ждет.
— Нет, спасибо, мистер Хартхорн. Сейчас мы их не возьмем, — решилась Лора.
Очутившись снова на искрящейся от снега улице, она предложила Кэрри зайти в лавку Лофтуса посмотреть, нет ли там подтяжек покрасивее.
Наклонив головы навстречу холодному ветру, они пошли по обледенелой дорожке к «Галантерее и Бакалее» Лофтуса.
В лавке тоже было хоть шаром покати, и голоса отдавались в ней гулким эхом. Все ящики и бочонки были пусты, а там, где всегда красовались консервы, осталось всего две плоских банки с устрицами.
— Я ожидаю товар с завтрашним поездом, — сообщил мистер Лофтус девочкам.
В витрине лежала пара синих подтяжек с красивым вытканным узором из красных цветочков. Лора никогда еще не видела таких замечательных подтяжек. Они как раз подойдут папе.
— Сколько они стоят? — Лора была уверена, что очень дорого, но подтяжки стоили всего двадцать пять центов, и она протянула мистеру Лофтусу две своих монетки по пять центов, пять Кэрриных монеток и мамин серебряный десятицентовик, взяла изящный пакетик, и вскоре с порывом ветра их втолкнуло прямо в дверь дома.
Перед сном никто даже не заикнулся о том, чтобы развесить рождественские чулки. Грейс была еще маленькая и не знала, что в сочельник вывешивают чулки, а все остальные не рассчитывали ни на какие подарки. Но еще никогда они не ожидали Рождества с таким нетерпением, потому что рельсы были расчищены и завтра должен прийти поезд.
Наутро Лора проснулась с радостной мыслью: «Сегодня придет поезд!» Окно не замерзло, небо было чистое, и прерия розовела в лучах раннего солнца. Поезд непременно придет, и Лора с удовольствием подумала о рождественских сюрпризах, которые она всем приготовила.
Стараясь не разбудить Мэри, она тихонько выскользнула из постели и натянула одеяло. Было очень холодно. Она открыла коробку, в которой держала свои вещи, вынула клубок кружев, аккуратно завернутый в папиросную бумагу, потом нашла красивую открытку, из тех, что ей дали в воскресной школе, вышитую цветами рамку, картонную коробочку для волос и с руками, полными подарков, на цыпочках спустилась вниз по лестнице.
Мама удивленно подняла на нее глаза. Стол был накрыт, и она укладывала возле каждого прибора маленький полосатый пакетик в красную и белую полоску.
— Веселого Рождества, мама! — прошептала Лора. — Что это такое?
— Рождественские подарки, — тоже шепотом ответила мама. — А ты что принесла?
Лора молча улыбнулась и положила свои пакетики возле тарелок Мэри и маминой, а потом вставила в вышитую рамку открытку из воскресной школы.
— Это для Кэрри, — шепнула она.
Они с мамой полюбовались прекрасной рамкой, а потом мама завернула ее в папиросную бумагу.
Кэрри, Грейс и Мэри уже спускались вниз по лестнице и кричали: «Веселого Рождества!», «Веселого Рождества!».
— А-ах! — взвизгнула Кэрри. — А я думала, что мы будем ждать, когда привезут бочонок с рождественскими подарками. Ой! Вы только посмотрите! Посмотрите!
— Что это такое? — спросила Мэри.
— Возле каждой тарелки лежит подарок! — пояснила Кэрри.
— Нет, нет, Грейс! Не трогай. Подождем папу, — сказала мама, и Грейс стала бегать вокруг стола, глядя на пакетики, но не смея к ним прикоснуться.
Папа принес молоко и отдал маме, чтобы она его процедила. А потом зашел в пристройку и, широко улыбаясь, вручил ей две банки устриц из лавки Лофтуса.
— Чарльз! — воскликнула мама.
— Приготовь нам устричный суп на рождественский обед, Каролина! Я надоил немного молока, но это, наверное, последнее. Эллен больше доиться не будет. Может, на суп хватит.
— Я разбавлю его водой! — отозвалась мама.
Тут папа увидел накрытый стол.
— Веселого Рождества, папа! — смеясь, закричали Лора и Кэрри.
— Папа очень удивился, шепотом сообщила Лора Мэри.
— Да здравствует Санта Клаус! Старик нам все это привез потому, что нет поезда! Ура! — весело вскричал папа.
Все расселись по местам. Мама ласково отвела в сторону ручонки Грейс и сказала:
— Сначала посмотрим, какой подарок получил папа.
Папа взял свой пакет.
— Интересно, что тут лежит и кто мне это подарил?
С этими словами он развязал шнурок, разверзнул бумагу и поднял вытканные красными цветочками подтяжки.
— Вот это да! Как же мне теперь носить шубу? Такие красивые подтяжки невозможно прятать. Это вы все мне приготовили. Я буду с гордостью их носить! — сказал он, обводя всех взглядом.
— Подожди, Грейс. Теперь очередь Мэри, — сказала мама.
Мэри развернула длинный моток кружев, осторожно погладила их пальцами, и лицо у нее засияло от радости.
— Я отделаю ими белую нижнюю юбку и возьму ее с собой в колледж.
Кэрри внимательно рассматривала свой подарок. На открытке был изображен Добрый Пастырь в белых и голубых одеждах, со снежно-белым агнцем на руках. Серебристый картон, вышитый голубыми цветами, был для нее превосходной рамкой.
— Ой, как красиво, как красиво! — шептала Кэрри.
Мама сказала, что коробочка для волос — именно то, что ей нужно.
Наконец Грейс сорвала обертку со своего подарка и просто захлебнулась от восторга. Два плоских деревянных человечка стояли на платформе между двумя красными столбиками. Они держались руками за два шнурка, плотно скрученных у них над головами. Одеты они были в остроконечные красные шапочки и синие курточки с золотыми пуговками. На них были брюки в красную и зеленую полоску и черные сапожки с поднятыми кверху носками.
Мама осторожно нажала на столбик. Один человечек перекувыркнулся, а второй занял его место. Первый опустился вниз, второй поднялся вверх, и оба принялись плясать и кувыркаться, кивая головами и дергая руками и ногами.
