Тимоте де Фомбель - Глаза Элизы
— Если я скажу «нет», он сообщит о Мано, и мы все попадем в лапы Джо Мича.
— Ты не скажешь ему «нет».
— А что же я скажу? Перестань издеваться надо мной, Мо!
— Ты не скажешь ни да, ни нет, Мая. Ты просто не пойдешь на свидание.
— Не пойду?
— Ну да, потому что будешь уже далеко.
— А Мано?
— И Мано будет с тобой, и папа, и мама, и Мило.
— А ты?
На улыбающееся лицо Мо набежала легкая тень.
— Не стоит об этом думать. Я прекрасно со всем справлюсь. Пообещай, что уведешь их всех и не будешь думать обо мне. Я справлюсь.
Мама права, я немного эгоист, так что справлюсь самостоятельно. Обещай мне!
Мая во все глаза смотрела на брата.
— Без тебя мы не уйдем, — твердо сказала она.
Мо взял ее за руки, а Мая спросила:
— Родители знают?
— Нет, пока никто ничего не знает. Кроме тебя и…
— И кого?
— Мано. Я рассказал ему обо всем. Только благодаря этому он и держится, иначе уже умер бы в своей норе.
Они услышали три удара позади камина. Это был Мано. Сердце Маи сжалось. Разве могли они лишить Мано надежды, которая давала ему силы жить?
— Пообещай мне, — повторил Мо.
Мая обняла брата, прижалась лбом к его лбу и посмотрела ему прямо в глаза — в ее глазах стояли слезы.
— Обещаю, — тихо сказала она.
Мо кивнул.
— Ты скажешь родителям и Мило, что я вас догоню. А теперь спи и ничего не бойся.
— Когда мы уходим?
— Увидишь. Вернее, услышишь. Как только зазвучит музыка, не теряй ни секунды: выводи Мано и бери с собой всех остальных — путь будет свободен.
В эту ночь начальник гарнизона в Селдоре спал неважно. Он ворочался с боку на бок, сон никак не шел к нему. От нетерпения Гаррика прошибал пот. На рассвете он получит в свое полное распоряжение прекрасную девушку. Она станет его охотничьим трофеем, будет ему стряпать, стирать, вести дом. У него будет жена на зависть всем его подчиненным. Да они просто с ума сойдут от зависти!
Гаррик чувствовал, что счастлив. Она непременно скажет ему «да». По-другому и быть не может!
Гаррику вспомнилась первая пойманная им мушка. Ему было шестнадцать, и он сбил ее на лету. Сейчас он переживал нечто похожее на то незабываемое удовольствие…
Не успел начальник гарнизона окончательно погрузиться в романтические грезы, как до его слуха донесся необычный шум.
До того необычный, что Гаррик сел в постели: он слышал вальс! Гаррик вскочил на ноги и подбежал к окну.
Вальс. Кто-то играл вальс в казарме… Музицировать на Дереве в такой час было все равно что готовить яичницу с салом у Джо Мича на макушке. Это был не проступок. Это было преступление!
Если Мич узнает, что Селдор стал площадкой для ночных концертов, Гаррик будет вальсировать с червями в темной яме. Начальник гарнизона впрыгнул в сапоги и выскочил из дому. По двору в бестолковой суете носились солдаты.
— Это там, где вольеры! — крикнул кто-то из темноты.
— Всех запру в вольеры, если не схватите мне чокнутого! — рявкнул Гаррик.
Солдаты уже толпились у решеток. Последние пленники были отправлены в котловину, так что вольеры стояли пустыми. Их обыскали все до одного, стараясь понять, откуда доносится музыка.
Издалека казалось, будто взбудораженные солдаты танцуют с факелами в руках — огненные цепи невольно двигались в ритме вальса. Словно в Селдоре снова гремел бал, какими когда-то славилась Вершина. Но вблизи в столпотворении солдат не было ничего праздничного.
— Хватайте его! — ревел Гаррик.
Но как схватишь невидимку? Зато музыка добиралась до каждого сердца и брала за душу. Она кружила во тьме, просачиваясь сквозь зарешеченные вольеры и смеясь над кричащими солдатами. Музыка никого не боялась. Ее невозможно было засадить в тюрьму.
Наконец кто-то сообразил запустить воздушный факел. Он представлял собой свернутую в шарик ленту, которую поджигали и бросали высоко в воздух. Она горела, освещая все вокруг. Воздушный факел изобрел Сим Лолнесс. Вдобавок он изобрел летучую повозку и еще несколько любопытных вещиц, которые подбрасывал Джо Мичу, когда у того истощалось терпение и он требовал открыть ему тайну Балейны.
Воздушный факел взвился в воздух и осветил всю ветку. Солдаты и их начальник наконец-то увидели, что творится на крыше вольера.
На крыше вольера в своей любимой старой шапке сидел розовощекий Мо Ассельдор. Он ласково перебирал струны дедушкиной гритары, лежавшей на коленях. Его руки были обмотаны кухонными тряпками, ноги и живот заледенели, но он играл. И играл с удовольствием!
Мелодия была отнюдь не случайной. Это был вальс. Он назывался «Сестренка». Мо сочинил его много лет тому назад для Мии, когда та чуть не умерла от тоски. С тех пор как Мия уехала с Лексом Ольмеком, Мо ни разу его не исполнял, и теперь, играя этот вальс на крыше вольера, он совсем не был уверен, что когда-нибудь снова ее увидит.
И был недалек от истины. Гаррик решил подвесить юное дарование на крюк в своем погребе среди окороков и колбас.
— Хватайте его!
Несколько солдат стали карабкаться на крышу вольера. Сюда сбежался весь гарнизон. Даже на сторожевых постах никого не осталось. Поэтому никто не заметил, как пять теней прошли вдоль фасада старинного дома и углубились в лес. Мано держал сестру за руку и полной грудью вдыхал холодный ночной воздух. Он беспрестанно спрашивал Маю:
— Мы уходим? Правда, мы уходим?
Та шепотом отвечала:
— Да, Мано.
Но тот никак не мог поверить такому счастью и вновь и вновь ее переспрашивал.
Мило вслушивался в вальс, который играл Мо. Он сразу все понял, услышав музыку среди ночи. И она убедила его, что надо уходить.
Старшие Ассельдоры шли, тесно прижавшись друг к другу. Они думали о сыне, который остался на крыше. Но ни разу не обернулись на свой старый дом.
Дом не был на них в обиде. Он смиренно смотрел им вслед, зная, что дома живут дольше своих обитателей, но живут только благодаря им.
Внезапно вальс оборвался.
Что-то случилось с Мо?
Мая крепче сжала руку Мано. Мило принялся напевать мелодию «Сестрички», остальные подхватили ее, не разжимая губ. Лес лишайников впустил их и сомкнулся позади. Прощайте, Нижние Ветви!
— Мы уходим? — повторял Мано. — Неужели уходим?
Три дня спустя на расстоянии многих, многих ветвей от Селдора маленькая Снежинка нашла в расщелине коры орех. Она не спешила сообщать о находке папе и маме. Она была в восторге от загадочного шара, который был раз в тридцать больше ее самой.
Малышка задумчиво хмурила лобик, но не могла представить, откуда взялся этот странный орех, морщинистый, словно ее дедушка Ольмек.
Трехлетней Снежинке было строго-настрого запрещено далеко отходить от дома. Но зачем отходить далеко, когда и близко можно найти кое-что удивительное и опасное?
Снежинка ухитрялась рисковать жизнью среди самых обычных и привычных вещей. Ее папа и мама никогда не забудут случай с большим котлом для воды, в котором заснула их дочка, закрыв над собой крышку. Лекс уже собрался было развести под ним огонь, но, к счастью, догадался сначала заглянуть внутрь. Еще Снежинка очень любила скатываться с крыши, радуясь растущему вокруг нее кому снега, который, упав вместе с ней, рассыпался. Оказавшись внизу, она восторженно хохотала и снова карабкалась наверх.
На этот раз находка была куда интереснее. Шар застрял в расщелине, но один толчок — и он покатится вниз. Шар величиной в тридцать маленьких девочек. Счастье, да и только!
Снежинка заметила, что деревянный шар состоит из двух половинок, между которыми чернеет щель. Сквозь эту щель можно было рассмотреть, что там находится. Кто бы отказался добраться до нее и заглянуть внутрь шара?
Снежинка поставила ногу на первую морщину ореха. И сразу же, хоть и была легче пушинки, нарушила его равновесие. Но малышка и не догадывалась, что если орех сорвется, то раздавит ее своей тяжестью. Не подозревая об опасности, она продолжила восхождение.
Орех потихоньку кренился. Медленно и бесшумно… И в ту секунду, когда Снежинка могла погибнуть, ее подхватила и сняла с ореха спасительная рука. Орех снова застыл неподвижно.
Малышка недовольно взглянула, кто это ей помешал. Какой-то старичок… Он держал ее крепко, и она посмотрела на него с упреком. Почему ей никогда не дают повеселиться? И спасают жизнь…
— Как ты тут оказалась, кроха? — спросил старичок.
Снежинка охотно спросила бы то же самое у старичка.
Из чащи послышалось мелодичное посвистывание. Старичок так же просвистел в ответ. Появились две женщины и двое юношей, один из них очень бледный.
— Ты что-то нашел?
— Нашел! — ответил старичок, показывая на Снежинку.
Ассельдоры смотрели на нее так, словно никогда в жизни не видели трехлетних девочек. Они явно оробели. Наконец госпожа Ассельдор осторожно приблизилась к малышке, погладила ее по щеке и проговорила:
