Любовь Воронкова - Девочка из города (сборник)
– У! Эта туча завтра придет!
– Нет. Скоро придет.
– А ты почем знаешь?
– А мне вот они сказали.
Аниска показала ему на колокольчики. Нежные цветы поникли на своих тонких стебельках.
– Думаешь, от жары завяли? Нет. Нагнулись просто – дождя боятся. Вот и эти тоже.
Она раздвинула траву, и Гришутка увидел маленький белый цветок, который сжал свои лепестки, будто на ночь, и повернулся книзу.
Голубой журавельник тоже наклонил к земле свои широкие простодушные цветы.
– Видишь – зажмурились? Уж это обязательно дождик будет. Это они знают. Как бы нас в поле не застал!
Она посадила Гришутку на загорбок и припустилась бегом через широкое ржаное поле.
Пироги с морковью
Цветы сказали правду: к вечеру зашумел проливной дождь. Дождик шел всю ночь, и утро наступило пасмурное. Сено разваливать было нельзя.
Тетка Анна была рада отдохнуть от покоса. Она стряпала, месила тесто, прибиралась в избе и так чистила и скребла, будто год не была дома.
Гришутка сидел на лавке, ждал, когда поспеют пироги.
– А царство-государство знаешь как называется? – неожиданно спросил он у матери.
Тетка Анна удивилась:
– Какое царство?
– А такое. Знаешь как? Зеленые Горки. Мы с Аниской ходили смотреть.
Тетка Анна поглядела на Аниску:
– Ты что ж – заскучала, что ли?
Аниска покраснела, опустила голову.
– Скоро соскучилась, – недовольно сказала тетка Анна. – Эва какую даль парня по жаре таскала!
Наступило молчание. Только горшки и кринки побрякивали в руках тетки Анны.
– Дождик на улице-то… – наконец пробормотала Аниска.
– Ну, а что из этого?
– Покосу-то нету…
– Домой, что ли, сбегать хочется? Ну что ж, иди. Вот возьми пирог да ступай. Но смотри, завтра обратно!
Аниска торопливо повязала платок.
Тетка Анна достала из печки пироги, выбрала один с пригаринкой и положила на стол.
– На вот. Только и глядит, как бы домой… И куда идет, когда дождик вот-вот опять брызнет!
Аниска взяла пирог. Но уходить медлила. Она глядела в окно, как бы стараясь понять: брызнет сейчас дождь или нет?
Тетка Анна вышла зачем-то в чулан. Тут Аниска бросилась к противню, схватила еще два пирога и сунула их под фартук.
– Прощайте, – крикнула она с крыльца, – я пошла!
Гришутка высунулся в окно:
– Ты куда?
Аниска махнула рукой:
– В Зеленые Горки!
– И я! – завизжал и завопил Гришутка. – И я с тобой! И я хочу!
Но Аниска, шлепая пятками по сырой тропинке, уже мчалась усадьбами. Аниске хотелось превратиться в жеребенка, тогда бы она эти пять километров проскакала вприпрыжку и ни разу не отдохнула бы. Или сделаться бы птицей – это еще лучше! Прямо над лесами, над полями, над оврагами… Бросили же гуси-лебеди девушке по перышку, и вот сделалась же она птицей!
Аниска посмотрела на небо. Ни одной птицы не было видно под светло-серыми облаками, даже певучий жаворонок спрятался куда-то, испугался дождя.
Идти было неспособно, ноги скользили по сырым тропинкам. Спускаясь с бугра за рощей, Аниска два раза упала, а потом замывала платье в ручье. Воздух был влажный и теплый, от земли поднимался пар, сквозь облака мягко просеивалось солнце, над сладко-цветущим клевером гудели шмели… Озаренный, счастливый день раскрывался перед Аниской.
Чем ближе к Зеленым Горкам, тем приветливей становилась дорога. Вот и река с узкими и шаткими лавами. Здесь под лавами они купаются в жару. А вон там уже видны капустные огороды, которые они пололи… Как давно это было!
Аниска торопливо поднялась сквозь кусты на горку – вот и деревня!
Мать встретила ее немножко удивленно.
– Ты что? Разве там покос кончился?
– Нет, – сказала Аниска, – только ведь дождик же… А завтра обратно пойду. Вот тетка Анна пирог дала.
– Только один? – спросила Лиза.
Аниска не ответила.
– Ох, глупая, – улыбнулась мать, – неужели без дому и недели прожить нельзя? Ну садись, поешь.
– А потом Никольку бери… – добавила Лиза.
У Лизы моментально создался план: сейчас она сдаст Никольку, а сама к Верке, а с Веркой за ягодами…
Но, оглянувшись через минуту, Лиза увидела, что Аниски уже нет в избе.
Аниска и Светлана сидели на крыльце у Тумановых. Светлана неожиданно для самой себя обрадовалась Аниске. Она не скучала об Аниске, но все же ей чего-то не хватало в эти дни. Особенно на работе. Танюшка прямо засмеяла ее – то она грабли не так держит, то подгребает не чисто… А Катя тоже: «Что, некому за тебя поработать?» Ехидная такая!
– Ты не уходи больше, сказала Светлана.
Но Аниска покачала опущенной головой:
– Мать велит. А то тетка Анна рассердится…
– Как хорошо – кругом пасмурно! – улыбнулась Светлана, поглядев на небо. – Может, и завтра покосу не будет. А за ягодами сыро…
– Скоро малина поспеет, – сказала Аниска, – вот я тебя поведу… Ведро набрать можно!
– Ведро?!
Светлана с радости даже обняла Аниску.
Аниска, улыбаясь, развернула свой фартук.
– А я тебе гостинца принесла!
И подала ей два толстых ржаных пирога.
– Ой, куда мне столько? – засмеялась Светлана. – Да они же черные!..
Аниска омрачилась:
– А они все-таки ничего. Они с морковью. Ты попробуй!
Светлана попробовала и сморщила свой защипнутый носик.
– Так себе… Ну-ка, а другой такой же?
У калитки неожиданно появилась Лиза.
Она своими острыми мышиными глазками увидела пироги – один на коленях у Аниски, другой у Светланы в руках.
– Ага, – крикнула она, – а сказала, что тетка Анна один прислала! Ага! Скажу мамке! Тетка Анна три прислала!
– А вот и нет, – покраснев, ответила Аниска, – тетка Анна один дала!
– А эти два откуда же? Не тетка Анна дала? Нет?
– Нет.
– А кто же?
– Никто.
– Значит, сама взяла, да?
Аниска замолчала и покраснела еще больше.
– Утащила, значит?
Аниска испуганно взглянула на Светлану.
Светлана опустила руку с пирогом и перестала жевать.
– Эх ты, и не стыдно! – сказала Лиза. – Вот Косуля! Сейчас пойду скажу мамке, что пироги таскаешь!
И убежала.
Светлана обиженно поджала губы.
– Что ж ты мне… какие пироги приносишь? На вот, возьми, пожалуйста.
Она положила пирог Аниске на колени и встала. Во двор вошла Катя.
– Аниска пришла? Больше не уйдешь?
Аниска не ответила и не подняла глаз.
Катя поглядела на одну, поглядела на другую.
– Поругались, да? Все как петухи.
– Ничего не поругались, – оттопырив маленькие губы, ответила Светлана, – а просто я с ней больше не вожусь…
– А почему же?
– А потому же. Сами потом скажете, что я с жульницей вожусь.
– Аниска, – сказала Катя, – а ты разве жульница?
– Да, – сказала Аниска и еще ниже опустила голову.
Катя удивленно посмотрела на нее:
– Как это?
– А так, – подхватила Светлана, – у тетки пироги утащила.
Катя немножко помедлила, подумала. И вдруг рассердилась, и все ее ленивое спокойствие исчезло.
– Она же для тебя принесла! А если бы не ты, то и не взяла бы их никогда! А уж ты скорей «жульница»! Тоже слово какое нашла!
Да я бы на Анискином месте и водиться-то с тобой ни одного дня не стала бы, даже ни одной минуточки!
Катя круто повернулась и пошла прочь. Светлана вскочила и побежала за ней – она вовсе не хотела ссориться с Катей. Аниска глядела им вслед, не трогаясь с места.
Возле пруда, в большой теплой луже, Танюшка, Верка и белобрысый Прошка делали мельницу. Катя и Светлана вошли в лужу. Танюшка и Верка поднялись им навстречу. И Прошка присунулся. Стоят всей кучкой, говорят что-то и поглядывают в Анискину сторону.
Аниска медленно завернула в фартук пироги с морковью, встала и, не оглядываясь, пошла домой. Ей хотелось спрятаться где-нибудь на задворках, лечь, закрыть глаза и забыть все так, чтоб совсем отняло память.
Мать увидела ее в окно.
– Что это Лиза про пироги говорит? – закричала было она. Но поглядела в туманные Анискины глаза и сразу сбавила голос: – Ты что? Ай заболела? Ступай-ка на печку, прогрейся хорошенько!
Аниска молча положила на лавку надкусанные пироги и залезла на печку. Она долго смотрела в потолок. Мать расспрашивала про тетку Анну, про Гришутку, про харчи. Аниска отвечала односложно, думая о своем. Потом вдруг заплакала.
– Ты о чем? – встревожилась мать. – Тетка Анна обижает, что ли?
– Нет.
– А чего ж тогда?
– Я ведь не украла пироги-то… Я взяла просто – их ведь там было много…
– Ах, вон что! Ну, а зачем взяла-то, разве тебе их не дали?
– Нужно мне было.
– Попросить надо. Кто ж так-то берет? Разве можно?
– Да она не дала бы.
– А может, и дала бы. А раз не дала – самой брать нельзя! Хоть бы и не для себя…
Аниска, наклонясь с печки, поглядела на мать:
– Мамка… А тебе кто сказал, что я не для себя?
– Ну, кто сказал – сама вижу. Подружке небось принесла. А ей-то наши пироги не больно нужны! Глупая ты у меня, Аниска! Трудно тебе будет на свете жить. Э-эх! Сердце у тебя все наружу – кто захочет, тот и поранит. – И тут же прервала себя: – Ну, не в этом дело. Нужны или не нужны ей пироги, а без спросу брать ничего нельзя. Придешь к тетке Анне – скажи, что взяла. А ругаться будет – ну что ж, терпи. За дело. Вперед умнее будешь. Скажи непременно, слышишь?
