Астрид Линдгрен - Малыш и Карлсон
— Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, — сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с лёгким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.
— Не надо, не надо, — закричал Малыш, — занавески такие тонкие… Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..
Карлсон пожал плечами.
— Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, — сказал он.
Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно — пылесос решительно не хотел их отдавать.
— Зря упираешься, — сказал Карлсон пылесосу. — Ты имеешь дело с Карлсоном, который живёт на крыше, — с лучшим в мире вытаскивателем занавесок!
Он потянул ещё сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. Занавески стали чёрными, да к тому же у них появилась бахрома.
— Ой, гляди, на что они похожи! — воскликнул Малыш в ужасе. — Они же совсем чёрные.
— Вот именно, и ты ещё утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? — Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: — Но не унывай, у тебя всё впереди, ты ещё можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить. Тебя сегодня уже пылесосили?
— Нет, — признался Малыш.
Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
— Ах эти женщины! — воскликнул он. — Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнём с ушей.
Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
А Карлсон трудился усердно и методично — начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошёлся по спине и животу и напоследок занялся ногами.
— Вот именно это и называется «генеральная уборка», — заявил Карлсон.
— Ой, до чего щекотно! — визжал Малыш.
— По справедливости, моя работа требует вознаграждения, — сказал Карлсон.
Малыш тоже захотел произвести «генеральную уборку» Карлсона.
— Теперь моя очередь, — заявил он. — Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши.
— В этом нет нужды, — запротестовал Карлсон. — Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке.
Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.
— У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! — возмутился он.
И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.
— Моя марка! — завопил он. — Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
— Прости, — сказал он, — прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу всё сделать как лучше. Прости меня за это… Казалось, он сейчас заплачет. — Но я зря стараюсь, — сказал Карлсон, и голос его дрогнул. — Никогда я не слышу слов благодарности… одни только попрёки…
— О Карлсон! — сказал Малыш. — Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка.
— Что ещё за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? — спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
— Она была изображена на марке, — объяснил Малыш. — Понимаешь, это была моя лучшая марка.
Карлсон стоял молча — он думал. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся.
— Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я — охотником, который придёт, распорет волку брюхо, и оттуда — ап! — выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвёл взглядом комнату. — У тебя есть топор? Ведь пылесос твёрдый, как бревно.
Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.
— Но ведь пылесос можно открыть — как будто мы распороли брюхо волку.
— Конечно, если халтурить, то можно и открыть, — пробурчал Карлсон. — Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придётся как-то выходить из положения.
Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.
— Болван! — закричал он. — Зачем ты всосал Красную Шапочку?
Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было всё же забавно.
— Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! — кричал Карлсон. — Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу.
Карлсон открыл пылесос и высыпал всё, что в нём было, прямо на ковёр. Получилась большая куча серо-чёрной пыли.
— О, ты должен был высыпать всё это на газету! — сказал Малыш.
— На газету?.. Разве так сказано в сказке? — возмутился Карлсон. — Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!
— Конечно, в сказке так не сказано, — вынужден был признать Малыш.
— Тогда молчи! — сказал Карлсон. — Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю!
Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.
— Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! — закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запылённую марку. Карлсон был явно доволен.
— Видал миндал! — воскликнул он хвастливо. — Стоит мне чихнуть, и вещь найдена… Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки!
Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки — он был совершенно счастлив.
Вдруг Карлсон ещё раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли.
— Угадай, кто лучший в мире чихальщик? — сказал Карлсон. — Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате — пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!
Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного — как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.
А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он всё чихал и чихал до тех пор, пока не «расчихал» пыль по всей комнате.
— Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своём месте, как прежде. Во всём должен быть порядок — мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства — я к этому не привык.
Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он её уже наклеил и сейчас любовался ею — до чего хороша!
— Вижу, мне снова придётся пылесосить тебе уши! — воскликнул Карлсон. — Ты ничего не слышишь!
— Что ты говоришь? — переспросил Малыш.
— Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.
Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу — об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.
Малыш погрузился в размышления. Ведь всё это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймёт ли это мама? Вот в чём вопрос. Её нет дома, так что спросить её нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться…
— Ну, полетели? — спросил Карлсон.
Малыш ещё раз всё взвесил.
— А вдруг ты меня уронишь? — сказал он с тревогой.
Это предположение ничуть не смутило Карлсона.
— Велика беда! — воскликнул он. — Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше — пустяки, дело житейское!
Малыш всерьёз рассердился на Карлсона.
— Я — дело житейское? Нет, если я упаду…
— Спокойствие, только спокойствие, — сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. — Ты не упадёшь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но всё же ты мне нравишься.
И он ещё раз похлопал Малыша по плечу.
— Да, странно, но всё-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберёмся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?
Карлсон нажал кнопку на животе — моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту.
А тюлевые занавески с чёрной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание.
Дома у Карлсона
Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона — особенно. Представьте себе зелёные ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звёзды, а днём пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснёшься, любоваться, как солнце встаёт над крышами домов где-то за Остермальмом.
