Ирина Молчанова - Виртуальный ангел

Карина сделала над собой усилие, подошла к скамейке и опустилась рядом со стариком.

– Простите, я не знала, – промолвила она и, спохватившись, что он ее не слышит, зажала себе ладонями рот.

Он повернул к ней седую голову в синей шапке-петушке, мягко улыбнулся и потрепал по коленке. Затем вынул из кармана блокнотик и огрызок карандаша, которым написал на клетчатой бумаге: «Здравствуй, Кариночка».

«Он знает мое имя…» – Карина стыдливо опустила глаза, потому что поняла – он-то знает, а она его – нет. Не знает и никогда не знала.

Старик точно мысли ее прочитал, положил блокнотик на коленку и вывел свое имя: «Геннадий Ларионович».

Она взяла у него блокнот и аккуратно написала: «Здравствуйте! Простите меня, я не догадалась, что вы не слышите». Карина подумала и приписала: «Мне казалось, вы просто меня не замечаете».

Он прочитал и с улыбкой склонил голову над блокнотом.

«А может быть, многого не замечаешь ты сама?»

«Да», – без раздумий согласилась она. Стало стыдно. Из-за вечных обид и привычного ощущения собственной ненужности она ни разу не задумалась, что кому-то может не хватать ее собственного внимания. Пробегала мимо, кидала стандартное: «Здравствуйте» – и неслась дальше, возмущаясь невоспитанностью и равнодушием людей. Оказалось, все не так, как выглядит, и совсем не так, как проще всего подумать.

Карина блуждала взглядом по серым остаткам снега вдоль заборчика, по грязи возле скамейки, по старому пальто сидящего рядом старика, и на душе было тяжело, точно огромный холодный валун навалился.

Геннадий Ларионович написал что-то в блокнотике, передал ей и поднялся.

– Уходите? – спохватилась Карина.

Он кивнул и потихоньку пошел к подъезду, а она открыла блокнот.

«С наступающим, Кариночка», – писал старик.

Домой Карина вернулась в начале шестого. После обеда она включила ноутбук, как всегда, первым делом зашла на сайт дневников, и среди десятка комментариев ей пришло личное сообщение.

Пишет: Black Night

Сегодня в 5 вечера у входа в стеклянный торговый центр.

P.S. Не опаздывай!

Карина посмотрела на часы в углу экрана и вскочила со стула. Было ровно 18:18.

«Опоздала», – поняла она, но все равно начала носиться по комнате и одеваться.

– Ты куда, Кариша? – удивилась бабушка, когда увидела, как она остервенело пихает кулак в рукав куртки.

– Мне нужно, я скоро! – прокричала Карина, выбегая за порог.

Она прошпарила по лужам на площади и ни разу не остановилось перевести дыхание, пока не добежала до торгового центра. Повсюду стояли машины, люди неслись в магазины перед праздником, как снежная лавина с горы.

Карина огляделась в поисках кого-то похожего на Black Night. Она не знала, как выглядит Наташа, но с самого первого комментария девчонки почему-то думала, что узнает ее из тысячи.

Сколько ни крутилась на месте, среди десятка лиц не могла найти хотя бы кого-то, отдаленно напоминающего образ, который нарисовало ее воображение.

Карина хотела подойти к входу в торговый комплекс, но одна нога зацепилась за ступеньку, девочка растянулась на лестнице и на животе съехала с покатых ступенек вниз. Носки сапог угодили прямо в лужу, разлившуюся у лестницы, а светло-голубые перчатки, шарф собрали на себя толстый слой грязи.

– Елки зеленые! – воскликнул толстяк, наступив длинноносым ботинком на рукав ее белоснежной куртки. – Аккуратнее же надо!

Карина почувствовала, как кто-то схватил ее за воротник, потянул вверх и поставил на ноги. Она стащила с рук грязные перчатки, поправила съехавшую на глаза шапку и обернулась, чтобы поблагодарить за помощь, но «спасибо» не сорвалось с языка. Перед ней стоял молодой человек и приветливо улыбался.

«Зеленые», – подумала она, зачарованно глядя в его глаза.

– Как ты? – участливо спросила рыжеволосая девушка.

«И у нее зеленые», – с восторгом отметила Карина и разулыбалась. Она точно родственников встретила, такой родной была для нее эта пара. Молодой человек с девушкой весело переглянулись и в один голос сказали:

– С наступающим!

– С наступающим! – как эхо повторила она и, глядя им вслед, прошептала: – Счастья вам!

До нее донеслось, как девушка спросила у друга:

– Помнишь ее?

– Девочка с голубыми волосами из окна, – ответил молодой человек, – конечно, помню.

И они обернулись.

Прежде Карина никогда не сталкивалась с ними вот так – нос к носу. Множество раз видела из окна и могла только представлять, какие они вблизи.

«Хорошие», – решила девочка, продолжая смотреть на стеклянные двери, за которыми скрылась любимая парочка. Ей всегда становилось легко и приятно на душе при виде них, и даже сейчас, грязная, усталая, она шла домой с хорошим настроением. И единственное, что ее огорчало, – это неудавшаяся встреча с Black Night.

«Вряд ли она согласится еще раз со мной встретиться».

Карина не ошиблась на этот счет. Отправленное Наташе письмо с извинениями осталось без ответа. Black Night находилась он-лайн, но ее проигнорировала.

К последнему посту про Галю с Сашей появилось много восторженных комментариев от постоянных читательниц и еще один, от незнакомой ей девочки, но на самую первую запись в дневнике.

Дикая Кошка

Мальвина, я, кажется, догадываюсь, про кого ты пишешь. А эти люди знают о существовании твоего дневника?

Можешь не отвечать!:-) Очень скоро они узнают!!!

Карина вспомнила случай в туалете, когда одноклассницы угрожали выбить ей зубы. Стало не по себе. Даже представлять не хотелось, что сделали бы Света с Галей, увидь они этот дневник. Особенно реакция вспыльчивой Решеткиной ее пугала. Оставалось надеяться, что влюбленность в Колотушкина смягчит Галин характер и отвлечет от всего остального.

Дневник Дикой Кошки показался ей смутно знакомым. Когда-то давно она его уже читала.

Карина поискала фотки и на пятой странице наткнулась на две фотографии хозяйки дневника. Ею оказалась девочка из параллельного 9-го «Б», длинноволосая блондинка Катя Лопухова, которая частенько захаживала к ним в класс под видом поболтать с девчонками. На самом же деле Дикая Кошка еще с седьмого класса вздыхала по Игорю Жорову – бессменному отличнику их школы, победителю всевозможных олимпиад и конкурсов.

«Сегодня мы столкнулись в коридоре, – писала в своем дневнике Дикая Кошка. – Он на меня посмотрел! Я думала, скажет «привет», но он, как всегда, прошел мимо».

Девчонка много писала о своей неразделенной любви к Игорю, саму себя убеждала, что пора «забить», грозилась влюбиться в другого… но не проходило трех-четырех дней, как в записях снова начинало фигурировать заветное имя.

Карина некоторое время читала излияния Лопуховой, затем вошла в свой дневник и решительно щелкнула по ссылке «Новая запись».

На следующий день в школе ничего серьезного не произошло. Люся с Женей прогуляли уроки, Света с Ромой целовались каждую перемену, Галя точно по сценарию бросала на Колотушкина тайные взгляды, а Дикая Кошка к ним в класс так и не зашла.

На улице светило солнце. Лужи покрылись ледяной пленкой, но во всем городе не осталось ни одной снежинки.

Карина шла по сухому асфальту и думала о том, как придет домой, поест и отправится в торговый центр покупать подарки для всей семьи. Ей нравилось ходить в магазин перед самым праздником, несмотря на толчею и километровые очереди. Было интересно наблюдать за людьми, немного взвинченными, усталыми, но счастливыми. Новый год она любила именно за это – за счастье. За его количество и энергию. Глядя на сотни улыбок, казалось, что они-то и зажигают в нужный момент огни на праздничных елках и нет ничего сильнее человеческой радости.

Возле арки Карина остановилась. У окна ее комнаты на нитке развевался листок. Она отошла подальше, чтобы понять, до какого этажа тянется нить, и застыла в изумлении, когда увидела открытую форточку на четвертом этаже. За светлыми занавесками мелькнул силуэт.

«Да кто же там?» – Она подпрыгнула, чтобы лучше рассмотреть, но силуэт притаился и больше не показывался.

«Я ведь своими глазами видела сегодня, как соседка с четвертого села в машину и уехала на работу, – рассуждала Карина, неотрывно следя за окном. – Разве с ней кто-то живет? Если так, то почему этот человек никогда не выходит?»

Она поискала взглядом что-то, чем можно было бы зацепить листок с посланием, и нашла возле сточной трубы чугунную кочергу. После недолгих размахиваний кочергой листок упал ей под ноги.

«Какой солнечный день, – черным маркером писал некто за занавеской, – могли бы вы выйти посидеть на лавочке?»