Ирина Волк - Колышек у вербы
— Что я — Наташка? — яростно защищался Серёжа. — Мне не пять лет, а десять…
— Пусть привыкает к ветрам, — вмешался отец, — целина теперь будет его родным домом.
Мама уступила неохотно. Но ведь она тоже в первый раз приехала в казахскую степь, а папа строит тут уже второй совхоз. Значит, и спорить с ним нечего. Ещё в поезде, по дороге к папе, мама рассказывала Серёже негромко, улыбаясь чему-то:
— У нас папа молодец. В голой степи города строит. Я бы с ним раньше сюда поехала, да помнишь, бабушка болела и ты ещё совсем маленький был. А теперь и бабушка с нами едет, и ты с Наташей…
Мама рассказывала, как несколько лет назад в пустынные степи поехало много юношей и девушек, чтобы растить хлеб и строить города.
— Поехало тогда несколько сот тысяч молодых, — говорила мама. — И папа. Он только в отпуск домой приезжал. Трудно было папе — и холодно в пустынном месте и по нас скучал…
Как только Серёжа увидел папу, который их встречал, он сразу спросил:
— Папа, а пап, там совсем голая степь?
Папа засмеялся:
— Что ты, сынок!
Серёжа был огорчён. А он-то думал — дикая степь…
Отец сразу понял, о чём загрустил Серёжа, и весело успокоил его:
— Знаешь, сынок, целина такая большая, что ещё много-много осталось диких мест. Вот туда мы с тобой и поедем, увидишь, как совхоз строится…
Такое было хорошее настроение у Серёжи: с папой на тракторе едет, и дикая степь вокруг. Интересно! И вдруг лебедя на его глазах ранили…
Стая, конечно, не могла задерживаться около раненой подруги. Она летела дальше, наверное, к знакомому озеру, где в это время нет уже льда и где можно спрятаться в сухих камышах, которые стоят стеной, закрывая птиц от чужого, недоброго глаза.
Серёжа скоро потерял стаю из виду. Он так и не знал, что сталось с раненой птицей. А она с трудом махала крыльями, выискивая местечко на земле, где можно было бы чуточку отдохнуть, успокоить боль.
Внизу мелькнуло какое-то озеро, очень похожее на то, куда вёл стаю старый вожак. Только оно было поменьше.
Вскрикнув на прощание, точно стая могла услышать её, лебёдка в последний раз взмахнула крылом и опустилась на озеро. Вода обожгла рану, потом боль стала понемногу утихать, и лебёдка, спрятав голову под крыло, забылась коротким чутким сном, таким, каким спят птицы и звери. Проснулась она от необычного шума и испуганно подняла голову.
На берегу озера стояли люди. Много людей. Они оживлённо переговаривались между собой, глядя на красивую белую птицу, неожиданно оказавшуюся здесь, на маленьком озере, заброшенном волей природы в самое сердце пустынной Тургайской степи.
Птица хотела подняться и улететь подальше от людей, которых старые лебеди учили всегда бояться. Она попробовала взмахнуть крыльями и не смогла. Люди на берегу заметили это, и Серёжа — конечно же, это был он — закричал:
— Смотри, папа, это, наверное, тот подстреленный лебедь, он не может улететь; у него не поднимаются крылья!
— Наверно, — согласился отец. — Вот молодец, что в наш совхоз прилетел. Если бы мы не приехали сюда, лебедь мог бы умереть с голоду. Где ему сейчас найти корм?
Лебедь плавал по воде, держась в отдалении от людей и следя за ними большими испуганными глазами. А люди долго возились на берегу. Мальчик что-то сколачивал, устанавливал у самой кромки воды. Потом они ушли, и огни зажглись в окнах тракторных вагончиков. Светились двери только что поставленных брезентовых палаток. Строители нового совхоза обживали степь. Лебёдка не понимала, что обитатели палаток и тракторных вагончиков приняли её в свою семью и будут заботиться о ней.
Она долго не подплывала к тому месту, где что-то строил мальчик. Но вдруг пошёл дождь, смешанный со снегом. Ей сразу стало холодно, и она заметалась по озеру в поисках пристанища. Проплывая совсем рядом с берегом, она вдруг почувствовала, что дождь и снег больше не настигают её. Над головой была деревянная крыша маленького домика, который сделал для лебедя Серёжа. Птица прижалась к деревянной стенке и прямо перед собой увидела корытце, в котором было что-то насыпано. Зёрна, пшеничные зёрна, которыми лебеди лакомились на сжатых полях. Озираясь, чутко внимая ночным шорохам, лебёдка взяла в клюв одно зерно, потом второе, третье… После еды она почувствовала тепло и усталость во всём теле. Высунув голову из своего домика, она ещё раз прислушалась и неожиданно уснула.
Утром Серёжа прибежал к озеру вместе с Наташей. Лебёдка уже давно плавала посредине озера.
— Ната, смотри — лебедь съел всё зерно. Сейчас мы насыплем ещё, — говорил Серёжа, — он, конечно, ночью спал в нашем домике…
Пришли взрослые и тоже смотрели на ребят и хвалили Серёжу, который догадался сделать лебедю домик и насыпать зерна.
— Теперь ты назначаешься старшим над озером, — шутя сказал директор совхоза и потрепал Серёжу по плечу, — и станешь охранять лебедя и голубей, которые тоже будут жить здесь, в голубятнях. Плотник дядя Степан уже сбил им удобные домики.
— А как мы назовём лебедя, — спросил Серёжа, — ведь должно же быть у него какое-нибудь имя?
И тогда сестрёнка Серёжи вдруг попросила:
— Назовем её Наташей, как меня…
Все согласились. Наташа — это красивое имя не только для девочки, но и для лебедя.
Люди, проходившие по делам, обязательно останавливались у озера и нежно звали:
— Наташа! Наташа!
Вечером Наташа уже без боязни заплыла в свой домик и поела зерна. Так было и на третью ночь и на четвёртую. А на пятую к Наташе прилетели друзья. Старый вожак не мог успокоиться, что одна птица отбилась от стаи, и лебеди, которые жили далеко отсюда, на другом озере, летали и звали свою подругу. Наконец они нашли её. Ночью они тоже заплыли в маленький домик. С трудом поместились в нём и спали, запрятав голову под крыло.
Серёжа очень привязался к Наташе, ни на минуту не забывал о ней и даже как-то потихоньку от матери встал, оделся и вышел из палатки. Луна стояла высоко; освещая совхоз, она отражалась в воде яркими светлыми бликами. Серёжа спустился к домику и не поверил своим глазам. Целых три лебедя было на их озере. Откуда же они взялись? Он помчался домой и разбудил отца. Тот сначала рассердился.
Но Серёжа так умолял выйти посмотреть на лебедей, что отец, ворча, встал, оделся. Ещё не начинало рассветать. Шум человеческих шагов вспугнул Наташиных друзей. Когда Серёжа с отцом подошли к озеру, птицы уже поднялись в воздух. В голубом сумраке отчётливо выделялись очертания больших сильных тел. На воде осталась одна Наташа.
— Это друзья к ней прилетают, — задумчиво сказал Серёжин отец, — отбилась она от стаи…
Где-то наверху раздался писк: просыпались в своих домиках голуби — первые голуби в этой степи, которых привезли сюда с собой люди и построили им жильё. Сверху голуби глядели на рождающийся в степи совхоз, на временную улицу Палаток, на первые весёлые жёлтенькие домики новосёлов, которые начали уже своё наступление на эту улицу.
И, спасённая людьми, плавала по светлой воде лебёдка с нежным человеческим именем Наташа.
Самолётные утята
Лида и Коля первый раз летели в самолёте. Это было очень интересно и немножко страшно. Ещё когда они шли по гладкому аэродромному полю, им никак не верилось, что такой огромный самолёт вдруг легко вспорхнёт и полетит. Ребята зашагали по широкой лестнице, которая называется трапом, уселись и всё никак не могли дождаться, когда самолёт, наконец, будет в воздухе.
Самолёт долго бежал по земле, и ребята стукались о спинки кресел. Правда, это было не больно, потому что спинки совсем мягкие, но всё-таки Коля торжествующе повторял сестре:
— А вот я говорил, а вот я говорил…
И, хотя он как раз про это ничего не говорил, Лида кивала в ответ. Ведь ей тоже было страшновато. А папа сидел сзади, закрывшись газетой, как будто дома на диване, и только изредка спрашивал:
— Ну как, ребята?
Потом толчки прекратились. Стало прохладнее. И папа приоткрыл занавеску окна.
— Смотрите, летим над облаками!
Коля и Лида посмотрели вниз и удивились. Под ними была белая пелена, как будто кто-то взял и набросал с земли множество снежков, а они застыли в воздухе.
Конечно, ребята всё в самолёте облазили: посмотрели, как открывается вода в маленькой комнатке в хвосте самолёта, и руки помыли и вытерли их мягкими розовыми салфетками, сунули нос в багажное отделение, где чинно, не толкаясь, стояли разноцветные чемоданы. Пока папа подрёмывал, уверенный, что ребята спокойно сидят на своих креслах, они тихонько открыли дверь в кабину пилота. Их сразу увидели:
— А, помощники пришли? Ну, глядите, глядите!
Их посадили перед какой-то большой доской, на которой было множество всяких разноцветных кнопок, дали по конфете и выпроводили обратно в салон. И вот тут-то и произошла удивительная история.
