Анне Вестли - Олауг и Пончик
Наконец пришёл Конрад, видно, он всю дорогу бежал и запыхался.
— Здравствуйте, девочки! — весело сказал он.
Каос огляделся, в аптеке не было никак девочек, тут вообще не было никого, кроме мамы, Свавы и его. Значит, девочками Конрад назвал маму и Сваву? Вот смешно!
— Неохота работать в субботу, правда? — продолжал Конрад. — А что поделаешь? У болезней нет выходных. Был уже кто-нибудь с рецептами?
— Пока нет. Мы только открыли, — ответила мама.
Конрад скрылся за перегородкой, увешанной полками. Там стоял его стол и стул и там Конрад готовил лекарства. Он мог приготовить любое лекарство, какое выпишет врач.
В аптеку вошёл старик и протянул маме рецепт.
— Это лекарство надо готовить, — сказала мама. — Вам придётся подождать. Если хотите, можете пока пойти по делам в город.
— Я лучше подожду здесь, — сказал старик и сел на скамью.
«Конечно, здесь лучше, — подумал Каос. — Здесь тепло и уютно и интересно смотреть, как мама и Свава отпускают лекарства».
Приходили ещё люди с рецептами, Конрад работал, не покладая рук. Мама и Свава принимали рецепты. На один из них мама надела красный зажим, похожий на зажим для белья.
— Ты хочешь повесить его сушить? — удивился Каос. — Разве он мокрый?
— Нет, — шёпотом ответила мама. — Такие зажимы мы надеваем на рецепты, если лекарство нужно приготовить срочно, но не говорим об этом покупателю, чтобы не напугать его. — Мама наклонилась к Каосу и прижала палец к губам.
Об этом надо обязательно рассказать Бьёрнару, подумал Каос. Обычно Бьёрнар, который много читал, сообщал Каосу что-нибудь интересное, но ведь про такое он нигде не мог прочитать!
Аптека опустела, и мама снова принялась за уборку. Потом она присела на табуретке за шкафом. Скинув туфли, мама стала крутить ступнями.
— Хорошее упражнение, если ноги устали. — Объяснила она Каосу, смотревшему на неё во все глаза.
В это время в аптеку вбежала женщина. Она держала на руках девочку, которая была никак не меньше Каоса.
— Скорее! Помогите! — громко заговорила женщина. — Сегодня суббота, работает только дежурный врач, но он ушёл по вызову…
— Что случилось? — Мама быстро надела туфли.
— Моя дочка проглотила несколько таблеток. Это очень сильное снотворное. Я только на минутку отлучилась на кухню. Ей плохо! Смотрите, какие у неё глаза! Я пыталась вызвать у неё рвоту… Давала молоко… Что ещё нужно сделать? Мы в городе недавно, у меня нет здесь знакомых… Сделайте что-нибудь, умоляю!..
— Вызови «скорую помощь»! — сказала мама Сваве.
Свава позвонила по телефону, но ей сказали, что единственная машина «скорой помощи» уехала в горы к трамплину, там кой-то лыжник сломал ногу.
— Девочку надо срочно отвезти в больницу! — решила мама. — Возьмём такси.
— Где тут можно найти такси? — спросила женщина.
Мама на секунду задумалась.
— Ты справишься без меня? — спросила она у Свавы. — Я сама отвезу их в больницу.
— Конечно, справлюсь! Поезжай! Мама быстро надела пальто, сапожки, Каос тоже оделся — ему никто ничего не сказал, но он знал, что не должен отпускать маму одну: вдруг ей понадобится его помощь?
— Беги вперёд, там, на площади должны стоять такси, — шепнула ему мама.
Каос побежал, но на площади не было и одной машины. Вскоре к нему подошла мама и женщина с девочкой на руках.
— Что же делать? — сказала мама. — Ждать нельзя. Придётся остановить попутную машину.
Но это оказалось не так-то просто: три машины проехали мимо, хотя мама отчаянно махала рукой. Вдруг Каос насторожился: он услыхал знакомый звук, и тут же на площадь выехал маленький голубой автобус. Это папа возвращался из рейса. Каос с мамой замахали ему руками, но папа не понял их знаков, он думал, что они просят автобус потанцевать. Автобус потанцевал и хотел ехать дальше. Мама выбежала и загородила ему дорогу, Каос не переставал махать руками. Тогда папа понял, что что-то случилось, и остановил автобус.
— Скорей! Отвези нас в больницу! — крикнула мама, показав на женщину с девочкой на руках. — Только, пожалуйста, поскорее!
Папа оглянулся на пассажиров:
— Придётся нам сделать небольшой крюк, а потом я развезу вас по гостиницам. Девочку надо срочно отвезти в больницу. Кто очень торопится, может выйти здесь.
Торопился только один человек. Мама, Каос и женщина с девочкой на руках сели в автобус, и папа дал газ.
Так маленький голубой автобус превратился в «скорую помощь».
«Скорая помощь»
Никогда в жизни маленький голубой автобус не сигналил так, как в этот раз. Любая «скорая помощь» могла бы ему позавидовать! И люди, понимая, что сигналит он неспроста, разбегались и уступали ему дорогу. Даже машины жались к обочинам, пропуская его вперёд.
Голубой автобус и не подозревал, что умеет ездить так быстро. Он привык ездить медленно и степенно, да по горной дороге иначе и не поедешь. К тому же ни папа, ни автобус не хотели пугать живших в горах животных. Но сегодня, в городе, автобус нёсся на предельной скорости, ездить быстрее тут просто не разрешалось. Городские машины такой скорости ничуть не удивлялись, но автобус чувствовал себя ракетой. Ему казалось, что он летит по воздуху.
А вот маме казалось, что он тащится как черепаха, она очень волновалась за девочку, лежавшую на коленях у женщины. Мама всё время тормошила её, не давая заснуть. Каос недоумевал: почему мама не даёт девочке спать? Когда он бывал болен и лежал в постели, мама, наоборот, заставляла его спать, даже если ему не хотелось. Она говорила, что во сне люди выздоравливают. А теперь сама же не даёт спать девочке, у которой глаза так и слипаются от усталости. Пассажиры автобуса притихли. Даже иностранцы и те поняли, что папа срочно везёт в больницу ребёнка. Они шепотом переговаривались друг с другом, бросая испуганные взгляды на женщину с больной девочкой на руках, а иногда и на папу.
Наконец, автобус сбавил ход, свернул в аллею, ведущую к большому зданию, и остановится перед дверью, на которой висела табличка с надписью «Неотложная помощь». Мама встала. Женщина тоже хотела встать, но при виде больницы силы изменили ей, и она снова опустилась на сиденье с девочкой на руках.
Папа всё видел в зеркальце, он сказал пассажирам:
— Я сам отнесу девочку, подождите, пожалуйста, несколько минут. Можете погулять здесь по саду.
Кто-то перевёл иностранцам папины слова, и они дружно закивали головами. Когда-то в школе папа учил и английский, и немецкий, но говорить предпочитал всё-таки по-норвежски, особенно если спешил и волновался.
Папа взял девочку на руки и понёс её приёмный покой, а мама вела под руку женщину, которая от волнения почти не могла идти. Каос тоже вышел из автобуса, он старался держаться поближе к маме, чтобы она в спешке не забыла о нём.
В длинном коридоре, куда выходило множество дверей, к ним подошла сестра спросила:
— Кто прислал девочку в больницу? Врач?
— Нет, я, — ответила мама. — Я работаю в аптеке. Девочка проглотила много таблеток, которые содержат… — И мама произнесла какое-то трудное слово.
Каос не понял, что оно означает, зато сестра поняла очень хорошо.
— Зайдите сюда, я сейчас вызову врача, — сказала она.
— Девочке нужно срочно сделать промывание желудка, — сказала мама, она говорила совсем как врач.
— Сейчас сделаем, — пообещала сестра. Тем временем в кабинет пришла другая сестра.
— Мне надо заполнить карту, — сказала она папе. — Вы отец? Как ваша фамилия, где вы работаете и как зовут девочку?
— Я не знаю, — растерянно пробормотал папа.
— Ну и отцы пошли! — возмутилась сестра. — Это надо же, оставить на виду у ребёнка опасное лекарство, а потом забыть имя собственной дочери!
— Это не моя… — начал папа, но мать девочки уже оправилась и перебила его:
— Я мать. Мою дочь зовут Олауг Ханде. Мой муж работает в море на нефтяной платформе, его сейчас нет в городе, он вернётся через месяц. — Она назвала и своё имя.
В это время пришёл врач и увёл женщину с девочкой в другой кабинет.
— Простите, пожалуйста, что я погорячилась, — извинилась перед папой сестра. — У нас сегодня столько больных, мы все сбились с ног. Если хотите, можете посидеть в комнате для ожидания, это направо по коридору.
— Будем надеяться, что всё кончится благополучно, — сказал папа Каосу.
Они сидели в комнате для ожидания. Каос разглядывал стулья, стол, стены, картину на которой была нарисована ваза с цветами, занавески на окнах. Здесь было тихо-тихо, даже папа с мамой беседовали почему-то шёпотом. Вдруг Каос встрепенулся.
— А почему ты так сказала? — спросил он у мамы.
