Татьяна Стрыгина - Пасхальная книга для детей. Рассказы и стихи русских писателей и поэтов

– Тебя как зовут? – спрашивает священник, покрывая мою голову мягкою епитрахилью.

Как теперь легко, как радостно на душе!

Грехов уже нет, я свят, я имею право идти в рай! Мне кажется, что от меня уже пахнет так же, как от рясы, я иду из-за ширм к дьякону записываться и нюхаю свои рукава. Церковные сумерки уже не кажутся мне мрачными, и на Митьку я гляжу равнодушно, без злобы.

– Как тебя зовут? – спрашивает дьякон.

– Федя.

– А по отчеству?

– Не знаю.

– Как зовут твоего папашу?

– Иван Петрович.

– Фамилия?

Я молчу.

– Сколько тебе лет?

– Девятый год.

Придя домой, я, чтобы не видеть, как ужинают, поскорее ложусь в постель и, закрывши глаза, мечтаю о том, как хорошо было бы претерпеть мучения от какого-нибудь Ирода или Диоскора, жить в пустыне и, подобно старцу Серафиму, кормить медведей, жить в келии и питаться одной просфорой, раздать имущество бедным, идти в Киев. Мне слышно, как в столовой накрывают на стол– это собираются ужинать; будут есть винегрет, пирожки с капустой и жареного судака. Как мне хочется есть! Я согласен терпеть всякие мучения, жить в пустыне без матери, кормить медведей из собственных рук, но только сначала съесть бы хоть один пирожок с капустой!

– Боже, очисти меня, грешного, – молюсь я, укрываясь с головой. – Ангел-хранитель, защити меня от нечистого духа.

На другой день, в четверг, я просыпаюсь с душой ясной и чистой, как хороший весенний день. В церковь я иду весело, смело, чувствуя, что я причастник, что на мне роскошная и дорогая рубаха, сшитая из шёлкового платья, оставшегося после бабушки. В церкви всё дышит радостью, счастьем и весной; лица Богородицы и Иоанна Богослова не так печальны, как вчера, лица причастников озарены надеждой, и, кажется, всё прошлое предано забвению, всё прощено. Митька тоже причесан и одет по-праздничному. Я весело гляжу на его оттопыренные уши и, чтобы показать, что я против него ничего не имею, говорю ему:

– Ты сегодня красивый, и если бы у тебя не торчали волосы и если б ты не был так бедно одет, то все бы подумали, что твоя мать не прачка, а благородная. Приходи ко мне на Пасху, будем в бабки играть.

Митька недоверчиво глядит на меня и грозит мне под полой кулаком.

А вчерашняя дама кажется мне прекрасной. На ней светло-голубое платье и большая сверкающая брошь в виде подковы. Я любуюсь ею и думаю, что когда я вырасту большой, то непременно женюсь на такой женщине, но, вспомнив, что жениться – стыдно, я перестаю об этом думать и иду на клирос, где дьячок уже читает часы.

Антон Мехов

Вербное воскресенье

Мерно пост к концу стремится,И перед Страстной седмицейВ воскресенье в храм идём,Вербочки в руках несём.

Вербы в храме освятим,Дома у икон поставим.Ныне Вход Господень славимВ город Иерусалим.

Шёл Господь в священный град,Шёл навстречу муки крестной.Знал, что будет Он распят,Знал, что в третий день воскреснет.

Вербочки

Мальчики да девочкиСвечечки да вербочкиПонесли домой.

Огонёчки теплятся,Прохожие крестятся,И пахнет весной.

Ветерок удаленький,Дождик, дождик маленький,Не задуй огня.

В воскресенье ВербноеЗавтра встану перваяДля святого дня.

Александр Блок

Уж верба вся пушистая

Уж верба вся пушистаяРаскинулась кругом;Опять весна душистаяПовеяла крылом.

Станицей тучки носятся,Тепло озарены,И в душу снова просятсяПленительные сны.Везде разнообразноюКартиной занят взгляд,Шумит толпою праздноюНарод, чему-то рад…

Какой-то тайной жаждоюМечта распалена —И над душою каждоюПроносится весна.

Божья верба

Тихие вешние сумерки… ещё на закате небо светлеет, но на улицах темно. Медленно движутся огоньки горящих свечек в руках богомольцев, возвращающихся от всенощной. Зеленый огонёк движется ниже других… Это у Тани в руках, защищённая зелёной бумагой, свечка теплится.

Вот и домик с палисадником… Слава Богу, добрались благополучно. «Не погасла, не погасла у меня!» – радостно шепчет Таня. Как я рада!..

– Давай, Танечка, мы от твоей свечки лампадку зажжем, – предлагает няня. – А вербу я у тебя над постелью прибью… До будущей доживет… Она у тебя какая нарядная – и брусничка, и цветы на ней!…

– А почему, няня, ты вербу Божьим деревом назвала?..

– Христова печальница она, – оттого и почет ей такой, что в церкви Божией с ней стоят… Это в народе так сказывают. Раньше всех она зацветает – своих ягняток на свет Божий выпускает…

– Расскажи, няня, про Божье дерево, – просит Таня.

– Да что, матушка моя, – начинает няня, – так у нас на деревне сказывают… что как распяли Христа на кресте, – пошел трус по земле, потемнело небо, гром ударил, вся трава к земле приникла; а кипарис весь темный-растемный стал; ива на берегу к самой воде ветви опустила, будто плачет стоит… А верба и не вынесла скорби – к земле склонилась и увяла…

Три дня, три ночи прошли – воскрес Господь-Батюшка наш Милосердный. И шел Он тем путем, смотрит – кипарис от горя потемнел, ива – плачет стоит. Одна осина прежняя осталась; завидела Его, задрожала всеми листочками, да с той поры так и дрожит, и зовут ее в народе осиной горькою… А увидал Христос, что верба завяла и иссохла вся, – поднял Он ее, Милостивец, – зацвела верба краше прежнего.

«Ну, – говорит Господь, – за твою любовь великую и скорбь – будь же ты вестницей Моего Воскресения. Зацветай раньше всех на земле, ещё листвой не одеваючись!»

Так и стало, матушка моя, – и почет ей, вербе, поныне на свете больше других дерев!..

– Какая она славная, вербочка!… – тихо шепчет Таня. Потом задумчиво снимает вербу со стены и говорит:

– Няня… я ее поставлю в воду… Пусть она оживёт… А потом мы ее пересадим в палисадник, хорошо?

Александра Ишимова

Небеса весенние

Небеса весенниеКротки, глубоки,У заборов первыеЖёлтые цветы.

Лишь зажгутся чёткиеЗвёзды в высоте,Выйду в поле тёмноеС думой о Христе.

Через речку спящуюС храма из селаВесть пошлют блаженнуюВдаль колокола.

Я услышу АнгеловМногокрылый лётИ шаги Воскресшего —Он придёт, придёт!..

Душу сиротливуюОбласкает Свет.Поцелую, Господи,Твой незримый след.

Александр Рославлёв

Сердце весне откройте

Сердце весне откройте —Воскресли леса и реки!Господа пойте и превозносите Его вовеки!Как пахнет уже листвой-то,Природа открыла веки!Господа пойте и превозносите Его вовеки!Кукушка кричит далёкоНа гулкой лесной просеке.Господа пойте и превозносите Его вовеки!Трепет возник какой-тоИ в травке, и в человеке.Господа пойте и превозносите Его вовеки!

Пасхальный благовест

Колокол дремавшийРазбудил поля,Улыбнулась солнцуСонная земля.

Понеслись ударыК синим небесам,Звонко раздаётсяГолос по лесам.

Скрылась за рекоюБелая луна,Звонко побежалаРезвая волна.

Тихая долинаОтгоняет сон,Где-то за дорогойЗамирает звон.

Христос воскрес! Скворцы поют

Христос воскрес! Скворцы поют,И, пробудясь, ликуют степи.В снегах, журча, ручьи бегутИ с звонким смехом быстро рвутЗимою скованные цепи.Еще задумчив тёмный лес,Не веря счастью пробужденья.Проснись! Пой песню ВоскресеньяХристос воскрес!….Христос воскрес! В любви лучахИсчезнет скорби мрачный холод,Пусть радость царствует в сердцахИ тех, кто стар, и тех, кто молод!Заветом благостных НебесЗвучит нам песня Воскресенья, —Христос воскрес!

Воскресение Христово

В день Пасхи, радостно играя,Высоко жаворонок взлетелИ, в небе синем исчезая,Песнь Воскресения запел.И песнь ту громко повторялиИ степь, и холм, и тёмный лес.«Проснись, земля, – они вещали, —Проснись: твой Царь, твой Бог воскрес.Проснитесь, горы, долы, реки.Хвалите Господа с небес.Побеждена им смерть вовеки.Проснись и ты, зелёный лес.Подснежник, ландыш серебристый,Фиалка – зацветите вновь,И воссылайте гимн душистый Тому,Чья заповедь – любовь».

Легенда о Христовом жаворонке