Валерий Роньшин - Как зовут собаку Павлова?
— Маленькая девочка уехала в Амстердам, — ответил я.
— В прошлую пятницу она уезжала в Эль-Риад, — сказала молодая женщина и села рядом со мной.
— Вы не подскажете, где находится собака Павлова? — в свою очередь спросил я.
— Знать, легка судьба твоя, — усмехнулась молодая женщина, — ведь собака эта — я… Вернее, — поправилась она, — я была ею в прошлой жизни. И звали меня тогда — Рекс! — Она закурила. — Вы мне, конечно, не верите.
— Да нет, — сказал я. — Верю.
— Что же касается памятника — то вон он стоит, — показала она дымящейся сигаретой в окно.
Я посмотрел. За окнами был парк. А в парке, на постаменте, сидел бронзовый пес.
Дождь перестал. Мы вышли на улицу. И, задрав головы, смотрели на собаку Павлова. Чуть выше ее морды проплывали облака.
— Это души умерших людей, — объяснила молодая женщина.
К нам подошла официантка.
— Знаете, почему к вам бабы пристают? — спросила она у меня.
— Нет, — сказал я. — А почему?
— У вас лицо порядочного человека. Вы не обидите. — Официантка помолчала. — В сущности, ведь женщине секс не нужен, женщине нужна любовь.
— Это точно, — кивнула молодая женщина.
К нам вприпрыжку приближалась девочка. Она что есть силы размахивала руками.
— Я птица! — кричала девочка. — Я должна все время махать крыльями! Иначе я упаду и разобьюсь!
Я взял официантку за руку. Рука была как лед.
— Какие у вас руки холодные, — сказал я. — Вы на меня не обижайтесь. Хорошо?.. Я вам тоже сказку расскажу. Жила-была принцесса. И вот однажды пришел к ней старичок и попросил яблоко. А принцесса ему вместо яблока дала перец. И старичок сделал так, что чтобы принцесса ни попробовала — все перец!.. Вот и я, что ни попробую — все перец!
Официантка ничего не ответила.
— Ладно, — произнес я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пора, кажется, ехать.
— И куда? — спросила молодая женщина. — Если не секрет.
— Какой там секрет. В Эль-Риад.
— А-а, — наморщила нос девочка. — Была я в этой дыре в прошлую пятницу. Ни-ч хорошего!.. Давайте провожу вас до поезда, — предложила она. — Уж мне ли не знать, что такое одной-одинешенькой бродить по шумному и неуютному вокзалу.
— Не надо, — отказался я. — Пострадать хочется.
— Тогда идите, — сказала девочка. — Идите и ни в коем случае не оборачивайтесь. А то умрете.
И я пошел. Не оборачиваясь.
А позади остались три женщины. Мал мала меньше. И еще собака Павлова. Они молча смотрели мне вслед. Я чувствовал их пристальный взгляды. В особенности взгляд собаки Павлова.
