Гудрун Мёбс - Бабушка и Фридер - друзья навек
В саду бабушка сразу принимается копать и сажать, поливать и рыхлить. И пыхтит при этом. Комочки земли прилипли к её рукам и даже к носу. А Фридер сидит в песочнице и вяло лепит куличики. Один, второй, третий. А потом ему это надоедает. Куличики — чушь, это для младенцев.
В пустыне сейчас было бы гораздо лучше, там ведь так интересно! В пустыне есть только песок, и его много, гораздо больше, чем в песочнице. И ещё есть верблюды. Их называют кораблями пустыни, потому что они, когда идут, раскачиваются, как корабли в море. Так Фридеру рассказывала бабушка.
А в саду одни воробьи. Они не раскачиваются, а только громко чирикают на яблоне, будто спорят друг с другом. Но в пустыне тоже есть деревья. Они называются пальмы и похожи на огромный ананас. Огромный, как дом.
А воды вообще нет или только совсем немножко, и нужно долго идти, пока не найдёшь хотя бы один глоток. Наверное, это хорошо, что сначала нужно помучиться от жажды. Это интересно! И ещё в пустыне жарко. Всегда.
Здесь в саду тоже жарко, но это не пустыня. Куда ни глянь — никаких верблюдов, и пальм-ананасов тоже нет. Дождевой воды в бочке вполне достаточно, а песка в песочнице — совсем чуть-чуть. Фридер тяжело вздыхает. Вот бы оказаться сейчас в пустыне, как по волшебству! Но бабушка не хочет, ей больше нравится копаться в саду. Фридер вздыхает ещё раз.
И тут ему приходит в голову идея.
Он сам сделает себе пустыню, это же легко! Нужно только взять песок из песочницы и разбросать его по грядкам, да пошире, погуще!
Фридер немедленно принимается за дело: зачерпывает песок формочками и бросает его на грядку с салатом. Два кочана салата скоро покрываются песком. Но формочки такие маленькие! Целая вечность пройдёт, пока песочница опустеет. Надо кидать руками, так получится гораздо быстрее. Фридер энергично принимается за дело — песок разлетается во все стороны. Как песчаная буря, летит он и засыпает салаг. Отлично! Фридер увлечён своей пустыней, даже глаза прищурил, чтобы песок в них не попал.
И вдруг самая большая порция песка падает… прямо на бабушку!
— Ха! — вскрикивает она. — Ты что ж это, озорник, бросаешься песком в свою бабушку! С ума сошёл, что ли?!
Фридер широко раскрывает глаза и не может удержаться от смеха. Бабушка вся обсыпана песком, волосы у неё совсем жёлтые.
— Какая муха тебя укусила!? — сердится бабушка и отряхивается. — Зачем ты повыкидывал из нашей замечательной песочницы весь песок? И всё на мои грядки! Просто глазам своим не верю!
— Верь, бабушка! — говорит Фридер. — У нас тут будет пустыня, настоящая жёлтая пустыня!
Но он уже и сам видит, что это некрасиво — песок на салате!
— А вот у меня сейчас терпение иссякнет, как вода в пустыне, и я тебя отшлёпаю как следует, пескометатель несчастный! — грозит бабушка. — Ну-ка вылезай, надо засыпать песок обратно.
Фридер кивает, шмыгает носом и вылезает из песочницы. Бабушка и Фридер возятся в грядках, пока в песочнице не собирается четыре кучки песка — маленькие, как холмики над кротовой норой.
— Боже мой, — огорчается бабушка, — ничего не получается!
Фридер снова шмыгает носом и кивает. Песочница выглядит такой пустой…
— Бабушка! — плачущим голосом говорит он. — Что же нам теперь делать?
— Давай чего-нибудь попьём! — предлагает бабушка, вытирая лоб. — Мне ужасно хочется пить.
Она берёт Фридера за руку и идёт с ним в дальний угол сада. Там на земле лежит скатерть, большая и жёлтая — такая же жёлтая, как песок в пустыне. А на середине скатерти стоит ананас, он почти как пальма. Фридер изумлён. Всё как в настоящей пустыне!
— Ну, пошли, пустынный житель, — торопит бабушка, — а то я сейчас просто умру от жажды!
Она громко стонет, и Фридер тоже, и так со стонами бабушка с внуком идут прямо по скатерти — гуда, где их ждут ананас и корзинка для пикника. В ней лимонад, и бананы, и булочки с сыром. Всё жёлтое. И ещё кусочек шоколада, только он коричневого цвета.
— В пустыне ничего такого нет, если хочешь знать! — говорит бабушка и откусывает кусочек булочки. — Здесь в саду гораздо лучше. И здоровее к тому же!
Фридер кивает и хитро смотрит на бабушку:
— Да, бабушка, но если б у нас был ещё верблюд… тогда было бы совсем здорово. Пожалуйста, милая бабушка!
— Я, конечно, старая женщина, но я не верблюд! — отвечает бабушка строго. — Хоть десять раз скажи «пожалуйста»!
Фридер широко улыбается и произносит «пожалуйста» ровно десять раз!
И бабушка, тяжело вздохнув, встала на четвереньки и изобразила верблюда, покачиваясь, словно самый настоящий корабль пустыни. А потом верблюда изображал Фридер, тоже на четвереньках. Но бабушкин верблюд был гораздо, гораздо лучше!
Подарок
— Бабушка! — кричит Фридер и дёргает её за юбку. — Бабушка, я хочу тебе что-нибудь подарить. Что-нибудь очень-очень хорошее!
— Да отстань от меня ради бога, шпингалет! — ворчит бабушка. Она поднимает вязанье повыше и смотрит на внука поверх очков. — Хочешь подарить мне что-нибудь хорошее? Тогда будь послушным, веди себя как следует и не дёргай меня по пустякам. А то у меня спицы из носка вываливаются, озорник ты эдакий!
И она снова принимается за вязанье: петля лицевая, петля изнаночная…
Носок уже почти как настоящий!
— Ну бабушка! — кричит Фридер. — Послушай, бабушка! Никакой я не озорник, я подаритель подарков. А послушный я и так всё время.
И Фридер бьёт по клубку шерсти, так что тот прыгает, разматываясь, по всей кухне.
— Безобразник! — возмущается бабушка, наклоняется за клубком и грозит им Фридеру. — Послушный ты, как же! По моим клубкам не бить, ты меня понял? А теперь не мешай, не то схлопочешь!
Бабушка поправляет очки, сердито считает петли и не смотрит на внука.
— Детей обижать нельзя! — бормочет Фридер. Он тоже сердится. Ведь ему так хочется сделать бабушке подарок, какой-нибудь хороший подарок! Но бабушка не хочет, ей бы только вязать какой-нибудь дурацкий носок. Бэ-э-э! Фридер высовывает язык, ведь бабушка этого не видит.
Но она видит и ворчит:
— А ну-ка веди себя прилично! И если ты ещё хоть раз скажешь «бэ-э-э» своей бабушке, я тогда…
— …тебя отшлёпаю! — подхватывает Фридер и быстро-быстро убегает в детскую. На всякий случай.
Хотя бабушка никогда не бьёт его, ведь бить детей строго запрещено. Но дверь Фридер захлопывает поплотнее. Вот так! Если у бабушки сейчас выпадут спицы из носка, то она сама виновата. И он сделает ей подарок, всё равно сделает! Фридер оглядывает детскую. Что же подарить бабушке? Какую-нибудь игрушечную машинку? Но они ему самому нужны, их так весело запускать по полу.
Плюшевого мишку? Но и мишка ему тоже нужен, особенно когда приходит время ложиться спать.
Футбольный мяч? Да, наверное, он ведь уже старый, и на нём есть пятно. Фридер распахивает дверь детской и кричит:
— Бабушка, хочешь мой футбольный мяч? Я могу его тебе подарить. Ты рада?
— Как тебе сказать… — отзывается бабушка, — я всё-таки старая женщина, а не футболист. Одна петля лицевая, одна изнаночная, одна лицевая, одна изнаночная… Да что ж это такое, когда ж я довяжу, наконец, этот носок?
Фридер прислушивается. Бабушке не нужен футбольный мяч, это ясно, но зато ей хочется поскорее довязать носок.
Она сама так сказала. И тут у Фридера появляется замечательная идея. Нужно просто-напросто довязать носок — тогда бабушка обрадуется. Это и будет подарок, замечательный подарок! Правда, вязать Фридер не умеет. И даже никогда не пробовал. Но часто видел, как вяжет бабушка. Вязать — проще простого. Нужно только усердно считать. Считать Фридер умеет хорошо, почти до ста. И ещё нужно наматывать шерсть на пальцы и ловко постукивать спицами, справа и слева — всегда попеременно, а где право и лево, Фридер давно уже знает.
Фридер сияет и радуется. Наконец-то он придумал, что подарить бабушке! Довязанный носок обрадует бабушку гораздо больше, чем старый футбольный мяч.
Но чтобы Фридер мог довязать носок, бабушку надо отвлечь от вязанья, это очевидно, а не то она, чего доброго, сама всё сделает! Он слышит, как усердно бабушка вяжет!
Фридер стоит и размышляет. Как отвлечь бабушку от почти готового носка? Ничего не приходит в голову, совсем ничего… Или всё-таки?.. Точно!
— Бабушка! — кричит Фридер и несётся к ней на кухню. — Бабушка, я думаю, тебе очень-очень надо в туалет!
Если бабушка уйдёт в туалет, он сможет быстро-быстро довязать носок, вот как.
— Одна петля изнаночная, одна лицевая, — бормочет бабушка, не поднимая головы, — ну иди, пожалуйста, и сделай всё, как положено. Одна изнаночная, одна лицевая…
— Но бабушка, мне туда совсем не надо, — уверяет Фридер. — Бабушка, мне не надо, это тебе надо!
