Владислав Бахревский - Агей
Для школьной славы Курочки Рябы вполне достаточно, а вот городскую надо было заслужить. И новые друзья ее заслужили.
Как известно, слава капризна, путь к ее вершинам тернист. Сначала Курочка Ряба испытала свои силы в классных, в домашних условиях. Так, на сочинении вместо двух работ Валентина Валентиновна получила одну за подписью «Курочка Ряба».
Валентина Валентиновна почему-то ужасно обиделась и решение вынесла чересчур строгое.
– Странная эта работа. – Учительница представила на обозрение обычную школьную тетрадь. – Написана каллиграфическим почерком Рябова, но так свободно и грамотно, что к Рябову это отношения не имеет. Когда-то в советской школе существовал бригадный метод обучения, справедливо признанный ошибочным. Возвращаться к порочной практике нам не пристало. Посему, – тут Валентина Валентиновна сделала выразительную паузу, – за работу под псевдонимом Курочка Ряба я ставлю пять. Однако оценку эту приходится поделить надвое. Рябов и Курочка, пожалуйста, сообщите классу, кому из вас поставить два, а кому три, ведь оценки два с половиной не существует.
– Интересно, что бы вы закатили Ильфу и Петрову? – спросил Курочка.
– Вам я закатываю три за поведение.
– Друг мой Курочка, – сказал Рябов, – у меня там двояк. Не войдешь ли в мое положение?
– Войду, – согласился Курочка.
– Значит, три ставить Рябову? – уточнила Валентина Валентиновна.
– Нет! – Курочка встал. – У Рябова почерк прямо-таки отменный. У него пот катился по вискам, когда он переписывал сочинение, в котором, кстати, все формулировки – плод коллективного ума. Валентина Валентиновна, вы недооцениваете Рябова. Свидетельствую: он старался не потому, что усерден по рождению, а ради вас. Он хотел тронуть ваше сердце. Поэтому поставьте Рябову четыре.
В результате и у меня на четверку набирается – кол плюс три. Простая арифметика, а приятно.
– Так, – сказала Валентина Валентиновна. – Курочка Ряба – это, я думаю, серьезно. Птица домашняя, но мы еще наплачемся с нею.
– Зачем же плакать, – не тотчас, а после некоторого раздумья возразил Рябов, – уж лучше смеяться.
И вскоре смеялся весь город.
Курочка Ряба выкрала… невесту.
Вот именно. При всем честном народе, во Дворце бракосочетания. И не только выкрала, но и сорвала выкуп.
Кому пришла в голову гениальная эта мысль – осталось тайной. Однажды в субботу прямо из школы Курочка Ряба набрела на Дворец бракосочетания. Скорее всего, потому, что это был новый Дворец, открывшийся неделю назад.
Курочка Ряба объяснила свое появление во Дворце исчерпывающе просто:
– Хотели примериться к дворцовым условиям, чтобы не оплошать.
– В чем? – спросил Курочку Рябу директор школы.
– Ну как в чем?! – изумился Рябов.
– Надо быть ко всему готовым, – сказал Курочка. – Жениться-то все равно придется.
– Жениться?! – воскликнул директор.
– Не теперь, конечно, – успокоил его Рябов. А Курочка успокаивать не стал:
– Пять лет, как один день, мелькнет, – сказал он. – Это не я, это бабушка моя так говорит.
Кража невесты совершена была удивительно легко.
Курочка сочинил, а Рябов каллиграфически переписал на красивой бумаге следующий текст: «О невеста, прекрасная и нежная, как Весна! Похищение – этот поэтический штрих свадебного обряда Востока – является важной частью нашего свадебного ритуала. Поэтому убедительная просьба не оказывать явного сопротивления нашим сотрудникам. Надеемся, что беспокойство жениха доставит Вам истинную радость. Администрация».
Плотная, в серебряных завитках бумага эта была вложена в открытый конверт.
Под парадной лестницей Дворца Курочка и Рябов кинули монетку. Выпала «решка», письмо понес Курочка.
Невеста оказалась глазастой и очень веселой. Она приняла конверт, глянула в текст одним глазком – Курочка предусмотрительно приложил палец к губам – и выбралась из толпы родственников. – Куда идти? – спросила невеста.
– За мной, – ответил Курочка.
Городок был южный, трава зимой росла куда более сочная, чем во время сухого лета, но подвенечное платье невесты было сотворено почти что из пены морской. Благородный Курочка снял куртку и отдал украденной. Они встали под лестницей.
– Как здорово! – сказала невеста мальчикам. – Украли! А долго мне стоять?
– Один момент, – ответил Рябов и накинул на плечи невесты свою куртку. – Теперь моя очередь.
Он вошел во Дворец и, не давая себе возможности заробеть, направился к толпе без невесты.
– А принцесса-то ваша тю-тю! – сказал он дородной, удивительно красноликой тетеньке.
– Сперли?! – ахнула тетенька, и тяжелая длань ее легла на узкое плечо Рябова.
«Начинается», – подумал он с тоской о скучных, очень скучных нынешних людях.
– Сперли! – воскликнула тетенька, с восхищением разглядывая верзилу-молокососа. – Это по-нашему.
– Да, – сказал Рябов. – Это по-нашему. Мы требуем выкуп.
– Выкуп?! – вытаращил глаза на мальчишку жених.
– Выкуп, выкуп! – залилась счастливым смехом дородная тетенька. – А ну-ка, где у нас московская?
И Рябову была вручена полметра на метр фантастически красивая коробка с конфетами.
Изящный Курочка возвратил невесту во Дворец и, передавая жениху, поцеловал ей руку.
Работники загса только глазами хлопали.
Коробка конфет, между прочим, была съедена всем классом на большой перемене.
Потому и «В»
Директор школы еще раз переложил с места на место листочек «дела» нового ученика и сказал твердо:
– Вячеслав Николаевич, принимайте! Мальчик с Памира. Он хоть и не учился в школе со второго класса по шестой включительно, но по всем предметам «аттестован» в Мургабе, в заочной школе, на одни пятерки.
– Снежного человека нам только и недоставало!
– Вячеслав Николаевич!
– Но почему к нам? У нас Курочка Ряба. У нас Борис Годунов с тремя приводами в милицию. У нас пятеро «камчадалов», которые знают только одно, что они ничего не знают. А Крамарь? Ей уже со всего Союза пишут. Вся Советская Армия и Военно-Морской Флот! Я уже не говорю о городошнике Мишине. Мы его видим не более двух месяцев в году.
– Ну и что вам после этого Снежный человек? – спросил директор. – Знаний не покажет – переведем в шестой, а то, может быть, и в пятый.
– В «А» вы отличников собрали, в «Б» – нормальных детей, а вот к «В» у вас особая любовь. – Верно, – сказал директор. – Седьмой «В» – класс выдающихся личностей. Потому и «В». Дорогой Вячеслав Николаевич, класс этот останется в вашей памяти на всю жизнь.
– Еще как останется.
– Уверяю вас, будете тосковать по такому классу.
– Я уже и теперь в тоске, – сказал Вячеслав Николаевич, понимая, что разговор с директором окончен. – Где он, человек с Крыши мира?
– В приемной.
Обычный хороший урок
Мальчик как мальчик. Совершенно ничего выдающегося. А еще с Памира», – подумал с досадой Вячеслав Николаевич. Подстрижен, школьная форма в порядке.
– Почему без галстука? Мальчик покраснел:
– У нас отряда не было… Мне негде было…
– Ах, да! – Вячеславу Николаевичу стало неловко, что он словно бы сердится на новичка. – Ну, что ж, пойдемте в наш седьмой «В». Урок только начался.
Поднялись на третий этаж. Светлый коридор. Картина на всю стену. Возле картины дежурный с повязкой.
– Чтоб не испортили! – пояснил Вячеслав Николаевич, останавливаясь перед дверьми седьмого «В».
Посмотрел на Агея. Серые глаза мальчика открылись навстречу его взгляду широко, с надеждой. «Он боится», – подумал Вячеслав Николаевич, заговорщицки подмигнул и открыл дверь.
– Извините, Валентина Валентиновна! Разрешите представить нового ученика: Богатов. У нас, слава богу, незанятым осталось всего одно место. Займите его, Богатов. Первый ряд от стены, третий стол.
Агей прошел на место, сел.
– Еще раз извините, Валентина Валентиновна! – И классный руководитель закрыл за собой дверь.
– Откеда? – спросил на весь класс Рябов.
– Из леса, вестимо, – ответил Курочка.
Валентина Валентиновна сделала новичку знак рукой встать.
– Богатов, удовлетворите любопытство ваших одноклассников, и будем продолжать урок.
– Я… из Таджикистана, – сказал Богатов, нервно покашливая.
– Из солнечного Таджикистана, – поправил его Борис Годунов.
А на Памире был? – спросила Крамарь, большой лииток географии.
– Был.
– Врешь, там пограничная зона, – вывел новичка на чистую воду Вова с первой парты.
– Я жил на Памире.
– В Хороге? – блеснула знаниями Крамарь.
– Нет. На станции гляциологов, на леднике.
– Снежного человека видел? – спросил Курочка.
– Достаточно! – сказала Валентина Валентиновна. – Остальные вопросы к Богатову на уроке географии. У нас литература. Кстати, что вы успели пройти в своей бывшей школе за сентябрь?
