Элизабет Мид-Смит - Семь молоденьких девиц, или Дом вверх дном
– Возможно, скелеты или привидения… – ответила Джулия, сделав «страшные» глаза.
– Да, в самом деле, тут у нас есть легенда о некоем скелете, будто бы замурованном в стене башни, – заметила Вайолет.
– Так нельзя ли разломать стену и проверить, правдиво ли это предание? – живо предложил Джек.
И мы все вместе веселой гурьбой пустились исследовать местность. Мы взбирались на башни, спускались по темным коридорам в нижние этажи замка, ходили по крепостному валу. Мы побывали в оранжереях, в садах, где росли прекрасные фруктовые деревья и огромные кусты роз всевозможных оттенков. Мы любовались зелеными коврами лугов с куртинами[8], окаймленными бордюрами цветов, как разноцветными лентами. Как мы наслаждались всем этим! Это был один из счастливейших дней в моей жизни. Главным образом нашему веселью мы были обязаны Вайолет Пенроуз: она была такая милая, такая оживленная, что в ее присутствии трудно было не чувствовать себя счастливыми. Она с удовольствием водила нас повсюду, показала нам своих любимцев – пони, собак, птиц и кроликов. И все время она почти не отходила от меня, при каждом удобном случае охотно уединялась со мной и выражала свою внезапно возникшую симпатию. Мы с ней, между прочим, разговорились о моих занятиях дома и о том, как я вообще провожу время. Разговор коснулся и моих подруг, и она, вероятно, подметив мое отношение к приезжим девицам, вдруг схватила и крепко сжала мою руку.
– Да, да, я вас понимаю, – сказала она, – они, может быть, и очень милые девушки, но все-таки это не то, что родные и близкие.
– Конечно, не то, совсем, совсем не то! – воскликнула я, обрадованная ее сочувствием. И вдруг я дала волю накопившимся во мне чувствам и, наклонившись к Вайолет, взволнованно прошептала:
– Я ненавижу их всех! Да, ненавижу, всем сердцем ненавижу! В особенности этих американок: они вытеснили меня с моего места в доме! И ничего нельзя поделать, от них невозможно избавиться! Они богатые, и мы должны держать их у себя, потому что мы так бедны: отец лишился части своего состояния, и мы нуждаемся в средствах. Но это так тяжело, так тяжело, вы и представить себе не можете! Впрочем, тяжело это главным образом для меня, а папа и мама с ними мирятся и даже полюбили их. О, они всех очаровали, даже мой брат Джек – и тот все время с ними!
– Как это так, – сказала Вайолет, – я не совсем понимаю. Вы говорите, ваш отец лишился денег? Но я не представляю, что это значит – остаться без средств существования. У нас всегда столько денег, что мы не знаем, куда их девать. Ах, как бы я хотела, Маргарет, чтобы у вас была хотя бы часть моих денег!
– Верю вам, милая Вайолет, вы такая добрая и отзывчивая! Но тут, увы, ничего не поделаешь. Только прошу вас, не передавайте никому то, что я вам говорила.
– За кого вы меня принимаете, Маргарет? Я горжусь тем, что вы так откровенны со мной. Будем друзьями – навсегда! Мы в этом году долго проживем в замке, и я надеюсь часто, очень часто видеться с вами. Я понимаю, как вам тяжело жить вместе с этими девицами, если они вам несимпатичны.
Тут к нам присоединилось остальное общество, и мы заговорили о том, куда нам направиться дальше.
– Да, Вайолет, – сказала я, – вы ведь еще не показали нам подземный ход под башней. Я слышала, что там более ста лет тому назад погибла одна из леди Пенроуз.
– Я никогда туда не хожу, – ответила Вайолет и слегка побледнела. – Там обитает привидение.
– Что вы говорите! – вскричал Джек. – В замке, значит, есть и привидения? Пожалуйста, расскажите нам о них. Вот было бы здорово встретиться с ними в этом подземелье!
– Но, право же, я не решаюсь провести вас туда, – возразила Вайолет.
– Но все-таки расскажите нам эту историю, – приставал Джек. – Вы же наверняка знаете, что случилось с этой леди Пенроуз. Это очень интересно!
– Это было очень, очень давно, – взволнованно начала Вайолет дрожащим голосом. – У нее был возлюбленный, и он назначил ей свидание в подземном ходе под замком. Там был потайной выход, и они рассчитывали бежать этим путем, так как родители леди Энн Пенроуз не соглашались на их брак. Двоюродный брат леди Энн, сэр Уолтер, тоже препятствовал этому браку, потому что хотел женить на леди Энн своего сына, так как она была богатой наследницей. Тогда влюбленные задумали обвенчаться тайно. Было условлено, что леди Энн спустится по потайной лестнице, и влюбленные встретятся в подземелье. В назначенную ночь она пробралась туда, но больше уже никогда не возвращалась. Ее искали, искали, но так нигде и не нашли. Так никто и не узнал, что случилось с несчастной леди Энн Пенроуз. И только много лет спустя случайно нашли скелет в потайном проходе, и по всем признакам можно было догадаться, что бедная леди Энн заблудилась в подземелье и умерла там голодной смертью. Говорят, что ее тень до сих пор блуждает по подземелью, и никто не решается входить туда. По крайней мере, я сама ни за что на свете не согласилась бы на это, – заключила свой рассказ Вайолет.
– А я готов пойти туда хоть сейчас! – заявил Джек. – Все ведь это чепуха и глупости, все эти рассказы про тень леди Энн и прочее. Я иду в подземелье! Кто за мной?
Все девицы изъявили желание следовать за Джеком, одна только я колебалась, но не из-за страха, а потому что не хотела огорчать Вайолет.
– Эх, ты, глупенькая девочка! – усмехнулся Джек, но я посмотрела на Вайолет и твердо сказала, что останусь с ней.
Джек первым спустился по обросшим мхом ступеням, за ним двинулись девушки.
– Как я вам благодарна, Маргарет, за то, что вы не пошли с ними, – призналась Вайолет, когда мы остались одни. – Мы тут отлично проведем время вдвоем. Можем полакомиться персиками. Вы мне расскажете о ваших питомцах, а я вам – о своих.
– Скажите сперва, неужели вы в самом деле верите, что в этом подземелье бродит тень леди Энн?
– Как вам сказать… И верю, и не верю. Но мысль об этом волнует меня. Иногда я даже думаю об этой истории ночью, когда мне не спится.
– Вам не следует верить таким вещам, – наставительно сказала я, – вы должны считать все это пустой сказкой.
– Какая вы отважная, Маргарет! – восторженно воскликнула Вайолет. – Знаете, при всем моем богатстве я очень скучаю, потому что у меня нет близкого друга. Мне давно хотелось иметь такую подругу, как вы: вы такая смелая, а я слаба и нерешительна; вы поддержите меня, а я буду делиться с вами своими задушевными мыслями. Согласны?
– О, да, конечно! – с радостью отозвалась я.
– Так давайте скрепим нашу дружбу. Я дам что-нибудь вам на память, а вы – мне.
– Но у меня нет ничего ценного…
– Это неважно, наоборот, это даже очень приятно, что вы небогаты, – быть богатой так скучно! Но что касается залога нашей дружбы – я вижу, у вас что-то надето на шее, какая-то голубая ленточка. Что у вас на этой ленточке?
– Это половинка сломанной монеты, которую мне дал Джек.
– Ну так вот что мы сделаем: дайте мне эту ленточку с монетой, и я буду постоянно носить ее, а вы возьмите вот это.
С этими словами Вайолет сняла со своей шеи тоненькую золотую цепочку, на которой висел золотой медальон. Она открыла его и показала мне локон золотистых волос.
– Я вам отдам этот медальон, и вы никогда не должны с ним расставаться. Это будет служить доказательством того, как сильно я вас полюбила, – объяснила Вайолет. – В этом медальоне хранятся волосы моей единственной сестры, умершей в младенчестве. Носите этот медальон все время, пока будет длиться наша дружба; то же самое сделаю и я с вашей памяткой. Если же мы наскучим друг другу или что-нибудь нас разлучит, то вы вернете мне мой медальон, а я верну вам вашу ленточку с монетой. Что скажете?
Я стояла в нерешительности, так как мне очень не хотелось расставаться с монеткой Джека.
– Если вы непременно этого хотите, Вайолет… – протянула я.
– Разумеется, хочу! Давайте же скорее, а то кто-нибудь может нам помешать.
Мы быстро обменялись залогами нашей дружбы. Тонкая золотая цепочка Вайолет обвилась вокруг моей шеи, а маленький медальон укрылся за лифом. Вайолет, в свою очередь, надела себе на шею мою голубую ленточку с переломленной монетой.
Едва мы успели совершить этот обмен, как к нам подошел лакей и попросил Вайолет пройти к леди Пенроуз.
Я осталась одна и, напрасно прождав некоторое время возвращения Вайолет, соскучилась. И вдруг у меня мелькнула мысль: а не спуститься ли и мне в подземелье, только ненадолго, чтобы вернуться назад к приходу Вайолет. Сказано – сделано. Я с трудом распахнула тяжелую дверь, ведущую в подземелье, и, не успев войти, очутилась в полной темноте – дверь тут же захлопнулась за мной. Только где-то вдалеке я заметила слабое мерцание удалявшегося фонаря.
– Стойте, господа, стойте! – крикнула я. – Я здесь и иду за вами!
Но мой голос звучал глухо и терялся в гулких сводах подземелья.
Я нисколько не испугалась – по крайней мере, в первую минуту – и побежала вперед, наслаждаясь прохладой после прогулки на солнце с Вайолет. Однако вскоре я поняла, что ноги уносят меня вниз по крутому покатому спуску, так что мне даже трудно было удержаться на месте. Свет от фонаря исчез; холод и сырость начали проникать сквозь мою легкую одежду. Я стала раздумывать, как мне быть дальше. Если бы мне удалось добраться до какой-нибудь стены, я смогла бы ощупью вернуться к выходу. Даже если дверь окажется закрытой, я буду сильно колотить по ней, пока кто-нибудь не услышит и не придет мне на выручку. Но я никак не могла найти дорогу назад: слишком быстро спустившись вниз, в темноте я уже не могла понять, в какую сторону мне нужно повернуть. Между тем я чувствовала, что с каждым шагом спускаюсь все ниже и ниже. Хоть я и не была трусихой, но тут на меня напал страх, тем более, что в эту минуту я сообразила, что, наверное, попала в потайной ход – тот самый, где погибла несчастная леди Энн. Я наудачу круто повернула направо и сильно ударилась головой о каменный свод. Не столько боль мучила меня, сколько мысль, что мне, возможно, еще долго придется пробыть в этом темном подземелье со скользким, пропитанным сыростью полом. Я почувствовала себя дурно, и была рада, что могла хотя бы прислониться к стене, а не спускаться все глубже и глубже в какое-то бездонное пространство.
