Антон Таммсааре - Наш лисенок
— Тогда не смог бы, — ответил отец. — Какой же это ястреб, без головы. Голова и кривой клюв у него главное украшение.
— А когти? — спросил Атс.
— Когти тоже, конечно, — ответил отец.
Атс подумал немного и сказал:
— Повезло ястребу, что лиса не оторвала ему голову, теперь из него сделают чучело!
— Да, Мосса оказала мертвому ястребу большую услугу, оставив ему голову, — согласился отец и, смахнув со лба крупные капли пота, добавил: — Ну и тяжелая это работа — снимать кожу с ястреба. Если бы не твоя помощь, я вряд ли справился бы с ней.
* * *Сняв наконец с ястреба шкуру, отец сразу стал набивать ее. Для этого ему понадобилась солома. Дело это оказалось таким интересным, что Атс никак не мог от него оторваться. Смотреть, как из кожи, которую только что снял отец, возникает совсем как живой ястреб, только что не летает, — ничего увлекательнее этого Атс вообще никогда не видел. Его так захватило это занятие, что он тут же решил: когда вырастет, тоже будет снимать с ястребов шкуры и набивать их соломой. Но он не осмелился прямо сказать об этом отцу, а только спросил осторожно:
— А я мог бы снять с ястреба шкуру?
— Почему же нет; научишься — сумеешь, — ответил отец.
Слова его не очень понравились Атсу. Ответы отца Атсу вообще не нравились. Он всегда поучал сына, только поучал. Атсу больше нравилось беседовать с мамой, ее ответы были гораздо интереснее. Вот и на этот раз Атс тоже пошел к маме и задал ей тот же вопрос, что и отцу.
— Сначала вырасти большой, тогда и сумеешь сдирать с ястребов шкуры и набивать их соломой, — сказала мама, а это был уже совсем другой разговор: просто надо вырасти, ничего больше; вот только на это понадобится время, так что придется немного подождать.
— Я хотел бы поскорее стать большим, — сказал Атс.
— Для этого ты должен хорошо кушать и много спать, тогда и вырастешь, — объяснила мама.
— Разве это помогает? — допытывался Атс.
— А как же иначе! — сказала мама, — Что же еще помогает, если не сон и еда.
Атс вернулся к отцу и спросил:
— Когда я вырасту, я сумею набить ястребиную шкуру?
— Ну, возраст тут не всегда помогает, — ответил отец. — Разве мало людей старше меня, которые не умеют снять шкуру с птицы и набить ее соломой. Ты должен вырасти и выучиться, вот тогда сумеешь. Так уж устроена жизнь. Обязательно учись, если хочешь уметь делать что-то.
— А лиса тоже должна учиться? — спросил Атс.
— А как же, лисе без науки тоже не обойтись, — ответил отец. — Вот наша Мосса сидела на цепи, потому смолоду ничему и не научилась, ничего теперь не умеет; вот и возвращается всякий раз обратно на цепь. Все должны учиться. Птицы и те петь учатся. Старые поют, а молодые за ними повторяют.
Теперь Атс вконец расстроился. Выходит, значит, расти не расти, учиться все равно надо. Утешало его одно: если все должны учиться, придется и ему не отставать. Что он, хуже Моссы на цени или трясогузки на гребне крыши? Впрочем, на этот раз Атс довольно быстро забыл про свои огорчения, связанные с необходимостью учиться, потому что отец закончил работу и отправился в сарай, чтобы подвесить там ястреба; сарай хорошо продувало ветром, который должен был высушить чучело ястреба, чтобы оно не испортилось.
— Он так и будет всегда здесь висеть? — спросил Атс отца.
— Когда чучело высохнет, мы поставим ястреба в комнату на шкаф, пускай сидит себе там, раскинув крылья.
Его ответ вполне устроил Атса. Спросил-то он неспроста: ему очень хотелось узнать, как поведет себя Мосса, если поставить перед ней чучело ястреба. Здесь в сарае Атс никогда не дотянулся бы до него, для этого пришлось бы подставлять тяжелую стремянку, поднять которую ему было не под силу. Снять же ястреба со шкафа — с этим он вполне мог справиться. Но его интересовала еще одна вещь, и, чтобы выяснить ее, он сказал отцу:
— Ну и тяжелый он, наверно.
Отец, когда услышал вопрос Атса, уже поднялся на несколько ступенек по стремянке. Он спустился на землю, протянул мальчику ястреба, висящего на веревке, и Сказал:.
— На, возьми его, попробуй, сможешь ли удержать.
Атс попробовал подержать птицу одной рукой и сказал:
— Нет, не смогу.
— Возьми двумя руками, — посоветовал отец. — Что ты за мужчина, если тебе даже чучело не удержать.
Атс взялся за веревку двумя руками, и — надо же! — ястреб показался ему теперь совсем не таким уж тяжелым. Он вполне мог держать его.
— Пусть высохнет, — сказал отец, — тогда станет еще легче…
И в самом деле, чучело стало гораздо легче. Когда отец недели через две снял его, чтобы отнести в комнату и поставить на шкаф, он дал его опять подержать Атсу.
— Ой, какой легкий! — радостно воскликнул мальчик. А про себя подумал: «Вот теперь я смогу снять его со шкафа и показать Моссе». Атс еще не забыл про свой план.
Теперь ему не давала покоя другая забота: когда выбрать время, чтобы свой план осуществить? Ждать пришлось долго. Иногда ему делалось совсем невтерпеж, и тогда в голову приходили совсем уж невероятные идеи: встать в полночь с постели так тихо, чтобы мама и пана не услыхали, забраться на стул, со стула на стол, дотянуться до ястреба, снять его со шкафа и неслышно выскользнуть за дверь.
Но такие мысли приходили ему в голову лишь на короткое мгновение. Он тут же понимал, что все это невыполнимо: у мамы сон чуткий: стоит ему, Атсу, только пошевелиться в своей постели, как она открывает глаза и спрашивает, что случилось. Конечно, другое дело, если бы мама поддержала его план, но она ни за что не согласится, в этом Атс был твердо уверен. Так что придется ему одному попробовать выполнить свое намерение.
В конце концов на помощь Атсу пришел случай: как-то лису опять пустили в комнату.
— Пускай половит тараканов, — сказала мама. — Только чтобы заслонка у плиты была закрыта, не то Мосса опять вся в саже перепачкается.
Пока Мосса сновала по комнатам и кухне, мама занималась своими делами, наказав Атсу присмотреть за лисой, чтобы она не прыгнула в окно или еще чего-нибудь не натворила.
— Хватай ее за поводок, иначе тебе с ней не справиться, — наказывала мальчику мама, выходя во двор. Но скоро она услышала отчаянные вопли о помощи, несущиеся из комнаты. Мама бегом кинулась в дом.
— Мосса! Мосса! Оставь его сейчас же! Слышишь, Мосса! — кричал Атс, заливаясь слезами, когда мама переступала порог дома.
Она с размаху захлопнула за собой дверь и вбежала в комнату. Сначала она никак не могла понять, что здесь происходит; но комнате летели перья, Мосса забилась под кровать, а Атс стоял возле нее и кричал во всю мочь. Но скоро мама все поняла: чучело ястреба попало в лапы лисы, и она, по-видимому, трепала его. Мама только не могла взять в толк, как все это могло произойти. Да и думать ей было некогда, она тут же представила себе, что скажет отец, если лиса разорвет чучело птицы. И, схватив у плиты кочергу, она кинулась к кровати. Без лишних разговоров она так стукнула Моссу, что та сразу выпустила ястреба и выскочила из-под кровати. Мама взяла чучело в руки, чтобы разглядеть его поближе.
— Смотри, как она ему шею разодрала, — показывала она Атсу, — Что теперь папа скажет!
Атс тоже подумал об этом и громко заплакал.
— Как же это лиса достала ястреба со шкафа? — дивилась мама.
— Я только хотел посмотреть, что она будет делать, когда увидит чучело, — плакал Атс, — а она как вырвет его у меня из рук — и шасть с ним под кровать. Я и запрещал ей, и кричал на нее, а она ничего не слушала, только рычала!
— Хорошо хоть, что ты закричал и я прибежала к тебе на помощь, — .сказала мама. — Но норку ты все-таки заслужил. Папа очень дорожит этим ястребом, он всем о нем рассказывает и всем показывает. Даже помещик как-то приходил смотреть, когда ястреб еще в сарае висел. Кто-то даже хотел купить его, но папа не продал, так он ему нравится. И вот на тебе! Ты снимаешь его со шкафа и отдаешь Моссе.
— Не говори папе, что я это сделал, — попросил Атс.
— Это не поможет, — ответила мама, — папа все равно узнает, что ястреб побывал в чьих-то руках: у него же шея разодрана — посмотри, вон солома торчит. Или ты думаешь, что я буду из-за твоих проделок обманывать отца?
— Ты только скажи ему, что это ты сняла ястреба, хотела его почистить или потому что он тебе мешал, а лиса и набросилась на него, — упрашивал Атс.
— Ну нет, — отказалась мама, — ты виноват, ты и отвечай, а то в другой раз что-нибудь еще похуже натворишь.
Теперь Атс залился такими горькими слезами, что он и сам не помнил, когда так ревел. Но мама даже не пыталась его успокоить, она продолжала бранить его, а сама тем временем нашла иглу, продела в ушко черную нитку и стала зашивать ястребу шею. Атс все ревел, не замечая, что шея ястреба уже починена. Увидел он это, только когда все уже было готово. И тут он ничего не мог с собой поделать: вместо плача на него напал смех. В глазах еще стояли слезы, но плакать совсем уже не хотелось.
