Лидия Чарская - Лизочкино счастье
— Кого, губернатора-то? Ну конечно, — засмеялась Мэри так громко, что Павлик беспокойно зашевелился во сне.
— Нет, о сюрпризе ты знаешь?
— О сюрпризе? — переспросила Мэри и лукаво сощурилась, — знаю, конечно. Никто не знает — ни Павел Иванович, ни Григорий Григорьевич, никто из детей, а я знаю. Как узнала — не скажу, а все таки узнала!
— Голубушка Мэри! Скажи мне, что это за сюрприз! — попросила Лиза.
— Ишь, какая прыткая! — снова рассмеялась Мэри, — нет, ты лучше отгадай-ка сама!
— Но я не знаю, что бы это могло быть! — рассуждала Лиза. — Большой или маленький сюрприз?
— О, большой, очень большой! — отвечала Мэри.
— Круглый или длинный? — продолжала спрашивать Лиза.
— Длинный! Не очень… Но скорее длинный, нежели круглый.
— А какого цвета?
— О, цветов много. Но преобладает белый.
— Что это: вещь, книга или лакомство?
— Ни то, ни другое, ни третье! — отрезала Мэри и, помолчав немного для пущей важности, произнесла, растягивая слова — это живое существо!
— Живое существо? — все более и более изумляясь, произнесла Лиза. — Что же это: собачка, кошечка или морская свинка?
— О нет! — прошептала Мэри тихо, так как Павлик снова заворочался у камина. — Это человек…
И прежде чем окончательно удивленная Лиза могла спросить еще что-нибудь, она прошептала ей звонким шепотом в самое ухо:
— Это твоя мама!
— Мама! — вскричала Лиза вне себя от восторга и волнения, но в туже минуту рука Мэри закрыла ей рот, мешая говорить дальше.
— Тсс! Сумасшедшая, ты разбудишь Павлика! Не кричи, а слушай, что я скажу тебе. Твоя мама приехала сюда. Губернатор узнал об этом и, чтобы потешить тебя — свою любимицу — устроил этот праздник для твоей встречи с мамой.
— Но как же?.. Господи!.. Ведь я не поехала… Я не знала этого всего?.. — лепетала Лиза, плача от радости и смущения в одно и то же время.
— Ну, что же делать! — спокойно произнесла Мэри, — ты подождешь до завтра, потому что, согласись сама, не может же мама твоя уехать с праздника и обидеть губернатора. К тому же Павел Иванович скажет, ей, что у тебя болит голова, и она не захочет волновать тебя свиданьем. Нечего делать, придется тебе подождать до завтра!
— О, нет, Мэри, — вскричала, заливаясь слезами, бедняжечка Лиза, — я не могу ждать до завтра! Ради Бога, научи меня что делать.
— Что делать? — засмеялась Мэри, — да ничего иного, как одеться теперь и ехать на праздник губернатора.
— Но ведь меня не ждут уже там!
— Так что же! Тем твое появление будет приятнее. Тебе хотели сделать приятный сюрприз, а ты сама сделаешь им сюрприз еще вдвое приятнее.
— Боже мой! Боже мой! — вскричала в отчаяний Лиза, — как же мне оставить больного Павлика! — Ведь Павел Иванович сдал его на мое попечение.
— Ах, подумаешь, какая опасная болезнь. Да он так-то каждый день болен, потому что объедается каждый день! А теперь он спит, как сурок, и его никакими пушками не разбудишь. Да к тому же Матрена посидит с ним, если ты уж так боишься его оставить, Ах, Лиза, — с досадой заключила Мэри, — не думала я, что ты так мало любишь свою мать, если не решаешься ехать к ней, не видев ее так долго!
— О нет! Мэри, — голубушка, я еду, еду! — вскричала Лиза и побежала одеваться.
Если бы Лиза оглянулась в двёрях на оставшуюся подле Павлика Мэри, то она наверное бы испугалась того выражения, которое было на её лице. Глаза девочки так и сияли злою радостью, а губы шептали злорадно:
— Беги, беги, глупая овечка! Торопись одеваться, благо ты так легко веришь выдуманной мною сказке про приезд твоей матери. Будет тебе праздник, да только не на губернаторской елке!
Но, к несчастью, Лиза была так занята своей внезапной новостью, что ей было не до Мэри. Быстро оделась она в свое белое парадное платьице, разбудила Матрену, уговорила ее посидеть у Павлика и вернулась к Мэри.
— А ты почему же не одеваешься? — спросила она, застав Мэри на том же месте. — Или ты пойдешь в этом платье?
— Ну, разумеется! Я ведь только провожу тебя, а на праздник не пойду; вернусь домой и подежурю у Павлика за тебя.
— О, какая ты добрая, Мэри! — произнесла растроганно Лиза, и, крепко обняв своего недавнего врага, проговорила тихо: — Как я виновата перед тобою. Я тебя считала очень злою девочкою! Прости меня, Бога ради!
— О, конечно, — возразила Мэри лицемерно. — Ведь и я тоже виновата перед тобою, потому что завидовала тебе и твоему успеху. Еще бы! До твоего приезда я играла все, что хотела, и могла капризничать напропалую, а ты поступила в кружок — и мне пришлось совсем плохо. Ну, я и возненавидела тебя за все это! Но больше не буду! Я вижу, какая ты добрая и кроткая, и тоже полюбила тебя не меньше других.
— О, спасибо, Мэричка! — ласково произнесла Лиза, поверив каждому слову коварной девочки. И, еще раз попросив Матрену не отлучаться ни на минуту от больного Павлика, Лиза, в сопровождении Мэри, вышла из дому.
ГЛАВА XXVI
Мэри отомстила
Стояла настоящая Рождественская ночь. Было нестерпимо холодно. Крупные хлопья снега крутились в воздухе, ударяя по лицу и оставляя мокрые следы на щеках прохожих. Впрочем, прохожих было немного: в Рождественскую ночь каждый старается быть дома, чтобы встретить светлый праздник среди родных или друзей. Поэтому улицы были пустынны, и девочки, пройдя порядочную часть пути, не встретили ни одного извозчика.
— Ты хорошо ли знаешь дорогу? — осведомилась Лиза, видя, что метель все усиливается с каждой минутой.
— О, конечно! — успокоила ее Мэри, — надо пройти еще улицу, потом еще переулок, потом повернуть направо, потом налево, и губернаторский дом будет, как на ладони.
— Ведь он на площади? — пройдя еще немного, спросила Лиза, начинавшая уставать.
— Ну да, на площади, а я веду тебя ближайшей дорогой. Тебе кажется, что это так далеко, потому что ветер и снег затрудняют ходьбу. Не правда ли, тебе кажется, что мы идем очень долго, а между тем мы не сделали и половины дороги.
— Неужели? — удивилась Лиза, — а я так устала.
— Так что же, — разом делаясь грубой, проговорила Мэри, — не тащить же мне тебя на руках!
Они снова завернули за угол, потом еще направо, потом налево и пошли вдоль какого-то забора. Наконец, забор кончился, и они очутились в снежном поле, с левой стороны которого темным пятном на белой скатерти снега выделялся сосновый бор.
— Мэри, Мэри, — вскричала в страхе Лиза, — мы, кажется, заблудились!
— Ну, вот глупости! — рассердилась её спутница, — не думаешь ли, что я завела тебя куда-нибудь?
— Мэри, голубушка, повернем назад! — молила Лиза, — я чувствую, что мы сбились с дороги.
— Ну, и чувствуй себе сколько тебе угодно! — проговорила Мэри насмешливо, — и не мешайся не в свое дело. Да и потом, что за вздор ты выдумываешь, Лиза! Я отлично знаю дорогу. Видишь, там огонек. Это и есть дом губернатора.
— О, неправда, неправда! — не помня себя от страха, простонала Лиза, — дом губернатора не может быть в лесу! О, пусти меня назад, Мэри, пусти, ради Бога!
Страшное предчувствие охватило сердечко Лизы. Она разом поняла коварный поступок Мэри, и злая выходка девочки сделалась совсем ясной для неё.
— Она хочет завести меня в лес и оставить там, как девка-Чернавка оставила в сказке бедную королевну! — вихрем пронеслось в мыслях Лизы, и она, дрожа от страха, со слезами, стала молить Мэри вернуться домой.
— Как же, жди! — грубо рассмеялась та, поняв, что её замысел был открыт Лизой, — отвести тебя обратно, чтобы ты снова заняла мое место и играла мои роли! Нет, голубушка! Довольно ты поцарствовала! Очередь за мною. Да ты не бойся и не дрожи. — прибавила она с гадкой улыбкой, — я ничего тебе не сделаю дурного, а только отведу тебя к добрым людям, которые займутся тобою и твоим будущим Ну, однако, поторопись немного, а то ты еле волочишь ноги. А мне некогда возиться с тобою. Давай твою руку и марш бегом!
И, прежде, чем Лиза успела опомниться, Мэри схватила ее за руку и потащила насильно, направляясь к мелькавшему за высокими деревьями огоньку.
— Мэри, Мэри! — молила ее бедная Лиза, еле передвигая ноги, тонувшие в снегу, — скажи мне одно, Мэри: мамы нет здесь? Ты все налгала?
— Разумеется, — разразилась торжествующим хохотом Мэри, — а то как бы мне иначе заманить пташечку в клетку. Ну, помолчи немного. Мне надоел твой рев. Мы пришли.
И с этими словами Мэри, все еще не выпуская руку Лизы, свернула с дороги и побежала на огонек, мелькавший все ближе и ярче.
Неожиданно перед ними выросла небольшая избушка из хворосту и бревен. Мэри толкнула крохотную дверцу и почти на руках втащила Лизу в маленькую комнатку, где четверо людей — двое больших и двое маленьких — сидели за столом при тусклом свете огарка.
ГЛАВА XXVII
