Три вальса (рассказы) - Евгений Львович Мальгинов
«Странно! Раньше ее не было, — подумал он. — И главное, складная какая!»
Савва опять прислушался к самому себе: так и есть, в голове все время вертится мелодия.
«Ну вот! — почти испугался он. — Неужели композитором стал?»
Вообще-то Савва знал, что когда-нибудь проявит себя, но никак не предполагал, что это произойдет на днях и тем более ночью. Сегодня он долго не мог уснуть. Он думал о папе с мамой, которые скоро должны были приехать, Савва ворочался на кровати и жевал угол подушки, зубами вытаскивая из нее перья. Луна смотрела на него, и вот тут в голове неожиданно появилась эта самая мелодия.
«Ура! Сначала песни, потом арии, потом симфонии стану сочинять», — распаляясь, решил он и представил, как все поздравляют его, а он в длинных штанах с подтяжками и с затуманенными от чувств глазами просто и скромно кивает головой и пожимает руки желающим.
«Кто сейчас ко мне хорошо относится, того и потом любить буду…»
Савва серьезно и грустно раскланялся луне, которая теперь неслась куда-то сквозь горы облаков, не выпуская однако его из виду.
«Ничего, привыкну. Послушаю, например, как дверь скрипнула, и оперу напишу, а еще чего услышу — симфонию. А потом?.. Потом обязательно в какую-нибудь декаду или плеяду поступлю».
Савва поискал глазами бумагу и карандаш, затем полез под кровать и долго рылся там в темноте, вынимая из портфеля магниты, подшипники, стеклянные шарики и сломанные авторучки.
Наконец он выполз обратно, осторожно ступая на прохладный пол, добрался до пианино, включил настольную лампу и сел на черный круглый стул.
«Саблю Коле отдам, композиторы с саблями не бывают», — мимоходом подумал он и осторожно нажал на клавиши.
Мелодия получилась сразу без особых затруднений. Савва проиграл все произведение еще раз от начала до конца и стал писать, чиркая карандашом и подвывая себе под нос.
«Вот это да! — глядя на листок, восхитился он. — Ну, теперь лишь бы бумаги хватило, насочиняю! Здесь обо всем напишу — в Африку поеду. А что? Зайду там, например, в лес и с обезьянами сфотографируюсь…»
Савва обвел глазами комнату. Укрывшись тенью, как покрывалом, вокруг спали вещи. Луна все-таки убежала за черные облака и теперь светила из-за них, беспокойно перебирая рваные края.
«Нужно разбудить Свету, пусть послушает. Стану знаменитым, буду ей благодарности приносить: „Так, мол, и так, милост-ливая сударыня… я вас когда-то разбудил“, лицо у меня будет в морщинах… Щегла даже замечать не буду, кошку вчера мучил, чуть хвост не оторвал, дурак!»
Савва встал и пошел в другую комнату. Он тронул сестру за плечо, но Света только глубже зарылась под одеяло. Савва потянул ее за косу, пощекотал перышком шею и наконец удачно в самое ухо шепнул:
— Света вставай, дело есть!
Сестра с ожесточением долго терла ухо, потом с трудом открыла глаза.
— Саввик, почему ты сам не спишь и мне не даешь? — сказала она.
— Вставай, я музыку придумал!
— Песню, что ли?
— Какую песню? — насторожился Савва.
— Ой туманы, мои, растуманы, — пробормотала Света и снова уснула.
— Ой туманы, мои, растуманы! — удивился Савва, отстал от сестры: озадаченно кусая ногти, постоял возле кровати и потом побрел к себе.
Задумчиво стащив с подушки кота, он забрался на постель и сел, поджав под себя ноги. У него был такой вид, будто его только что бессовестно надули. Уставившись в одну точку, он некоторое время, хлопая ресницами, посидел на кровати и наконец, что-то проворчав, лёг.
«Ведь чувствовал, что что-то не то, — мрачно думал он. — „Композитор, композитор!“ — передразнил он себя. — Может быть, я просто болею?»
Савва потрогал ладонью свой лоб и, вздохнув, натянул одеяло на голову.
«А может, так всегда бывает? — подумал он под одеялом. — Чужое, чужое, а потом свое появится? Вертелись ведь и другие… „Ля-ля, динь, ля-я-я“… забыл только записать… или на карусели — там ничего придумывать не надо… А если переписать песню наоборот?…»
Что будет в этом случае, Савва не успел обдумать. Он уснул. Ему снилось, что он стоит в большом зале на скользком блестящем паркете, держит в руках своего кота, а Нинка из второго подъезда торжественно вручает ему большие и красивые ордена. Вокруг много людей, они хлопают в ладоши и откуда-то издалека доносится мелодия известной всем песни.
Теперь в квартире спят уже все. Луны нет, только лампа на столе неярко освещает лист нотной бумаги. Сейчас она одна охраняет и греет гений Саввы Маркова.
10 коп.
Редактор С. Воробьев
Художник Р. Сабитов
Художественный редактор А, Костин
Технический редактор Н. Пятаева, корректоры Л, Семенова, И, Пастушкова
ИБ № 2740
Сдано в набор 26.10.84. Подписано к печати 05.03.85. П02316. Формат бумаги 60Х841/16. Бумага тип. № 2. Гарнитура «Балтика». Печать высокая. Ус-ловн. печ. л. 4,18. Усл. кр. отт. 4.65. Учети. — издат. л. 3,72. Тираж 15 000 экз. Заказ № 685. Цена 10 коп. Башкирское книжное издательство. Уфа-25, ул. Советская, 18. Уфимский полиграфкомбинат Госкомиздата Башкирской АССР. Уфа-1, проспект Октября, 2.
