Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 5
ВОРОБЬИ*
Серый домик в Медоне.За окошком — бугор.Скучно маленькой Тоне,—Дождик, тучки, забор.Вниз прошли человечкиТоропливым шажком.Мама гладит у печкиИ шуршит утюжком.Плеск дождя так несносен,—Плик да плик, — третий час…Для чего эта осень?Что ей нужно у нас?Даже мама не знает.Спросишь, — буркнет: «Отстань!»На балконе вздыхаетЧуть живая герань.Кукла спит на буфете,—Ножки задраны… Срам!Воробьишки, как дети,Закружились вдоль рам…Тоня носик прижалаК ледяному стеклу:Ай! Лазурь засияла,Улыбнулась сквозь мглу.
«На балкончике, братцы,Хлебных крошек не счесть!»Но сначала — подраться,А потом и поесть.Все, должно быть, мальчишки:Ишь как дерзко пищат…Ткнут друг дружку под мышкуИ отскочат назад.Два столкнулись с разгона,Прямо в плошку торчком,Покатились с балконаИ взлетели волчком…Самый толстый — трусишка,Распушил свой живот,Подобрался, как мышка,И клюет, и клюет…Очень весело Тоне:Небо все голубей,—Если б прыгнул в ладониК ней толстяк-воробей!Подышала бы в спинку,Почесала б меж крыл,Он бы пискнул, как свинка,И глаза закатил.А она б ему спелаО медонской весне,Как трава зеленелаВ голубой тишине…Мама гладит сорочку.«Что ты шепчешь, юла?»Но сконфуженно дочкаГладит ножку стола…
<1930>«Мы играем в пароход…»*
Мы играем в пароход…Полный ход!Гришка Бондарев — машина,Потому что он мужчина…Он залез под папин столИ топочет гулко в полКаблуками —И обеими рукамиУголь сам в себя сует…Полный ход!
Я, конечно, капитан.На столе мой валкий мостик.Сто чертей, какой туман…Дядя Костик!Что же ты за рулевой?Эх, раззява!..Встань к камину головойИ держи на тучу вправо.Вестовой, тащи сюдаБочку с ромом и сигару.Ух, как треплет! Ерунда.Машинист, прибавь-ка пару…Что?! Взорвемся? Не беда.
Саша, — старший брат, — труба,Потому что он высокий.Он гудит, надувши щеки,Так, что пот бежит со лба:«Гу! Дорогу! Берегись!»Искры ввысь,Дым, как черная акула…Ух, качнуло!Вдалеке утес, как мел.Над кормою вьется птица…Саша! Сашка! Что ж ты сел?!Ведь труба же не садится.
А в каюте у столаПассажирка — леди Даша,Тетя наша,—На кушетку прилегла.Небеса краснее меди…Ропщут волны, хлещут в люк.О миледи,Не ломайте бледных рук!Я клянусь своею трубкой,Громом, молнией, совой,Пароходной нашей рубкойИ верблюжьей головой,—Что сегодня в ГонолулуДовезу вас к жениху…Эй вы, черти, там вверху!Привяжите пушку к стулу.Буря крепнет… Нос торчком…Волны — белые медведи…Вестовой, снеси-ка ледиВалерьяну с коньячком.
1931С ПРИЯТЕЛЕМ*
Мой приятель, мальчик Вова,Ходит-бродит у дверей…«Что вы пишете?» — «Балладу».«Так кончайте ж поскорей!»
Кончил. Тиснул промокашкой.Перевел блаженно дух…Вова в дверь. Стал лихо в позу,—Не мальчишка, а петух.
Я сижу спокойно в кресле,А взбесившийся боксерЛупит в бок меня и в локоть,—Сбросил книжку на ковер…
Только мне ничуть не больно.«Бей сильнее, пустяки!Отчего ж ты, милый, дуешьНа свои же кулаки?»
И обиженный мальчишкаСел, как клецка, на кровать.«Потому что надо драться,А не локти подставлять».
Драться? Что ж… Сдвигаю брови,Как свирепый Голиаф…Поперек схватил мальчишку,Размахнулся — и на шкаф.
Посиди… Остынь немножко,Полижи, дружок, карниз.Через пять минут он сдался:Попросился кротко вниз.
«Прочитайте мне балладу…»«Что ж в жару стихи читать…Лучше сбегай ты на кухню,—Будем пьянствовать опять».
Вовка тащит воду, сахар,Выжималку и лимон.За окном платан смеется,Кошка вышла на балкон.
«За твое здоровье, кошка!»Вовка фыркает в кулакИ лукаво морщит носик:«Дядя Саша, вы чудак…»
1931ВЕЧЕРНИЙ РАЗГОВОР*
В третий раз сегодня будемПеречитывать «Каштанку»,—То, что любишь, то и тешит,Можно много раз читать.А потом под одеяльцеЗаберешься ты, как мышка,Я заставлю лампу книгойИ подсяду на кровать.
И меня ты спросишь тихо:«Почему же вы сегодняНе сдержали обещанья,Не пошли со мной в кино?» —— Потому что, — я отвечу,—Мы совсем с тобой забылиТо, что нам, мой теплый мальчик,Надо сделать бы давно…
В доме «Пятницы Голодной»Ждут хоть капельку участья,—Ты ведь знаешь, ты ведь слышал,—Ждут от всех, — так долго ждут…Без кино мы обойдемся,Нас утешила «Каштанка»,А во сне… во сне слетаешьВ гости к «Пятнице» — в приют.
Там незримо и неслышноТы пройдешь среди кроваток…И увидишь, как беспечно,Как спокойно дети спят.Спят… А мы о них забыли.Кровля стала зыбкой-зыбкой,Стены тают-исчезают,А вокруг, как призрак, сад…
Ты поймешь, мой теплый мальчик,— Ты поймешь, и, засыпая,Лишь покажешь мне глазамиНа вечернее окно:На окне висит копилка,Голубая свинка с дыркой,—Из нее не раз удилиМы монетки для кино…
1931ОЗОРНИК*
Каждый день одно и то же:Влезешь в море, фыркнешь вбок…Дно, как шелковое ложе,За утесом — островок.Милый берег вьется с краю,Чайки мчатся к кораблю…Никому я не мешаю,Никого я не топлю.
Как поджаренная пышка,Я качаюсь на спине…Но из дюн летит мальчишка,—Бомбой в воду — и ко мне…Обдает меня каскадомГолубых хрустальных брызг.Водопад за водопадом!Хохот, грохот, писк и визг…
А потом меня с фасадаПринимается топить.Но ведь я же не наяда,Чтоб морскую воду пить,И с писателями в мореОбращаться так грешно!Разве мы с тобою в ссоре?Не хочу идти на дно!
А на пляже дети рады:«Мальчик дядю утопил!»Покраснел я от досады,Изо всех рванулся сил…Правый глаз набряк-закрылся,И вода течет из губ…Отскочил я, изловчилсяИ схватил врага за чуб.
Молчаливо и злорадноПридавил его ногой:Под водою так прохладно,—Ты попробуй, дорогой!Быстро выудил мальчишкуИ по трусикам слегкаОхладила шалунишкуПолновесная рука…
Чайки в небе закружились,Дети взвизгнули вдали,—А потом мы помирились,Даже дружбу завели.Подплывет и спросит кротко:«Можно на плечи вам влезть?»И в ответ мальчишке четко,Как матрос, кричу я: «Есть!»
1931ОСЛЕНОК*
Ты видел, мой мальчик, осленкаНа ферме у старой сосны,Где утром заливисто-звонкоГорланит петух со стены?
Стоит он, расставив копытца,Мохнатый серьезный малыш,И, вскинувши уши, коситсяНа глухо шипящий камыш.
Оса ли завьется над мордой,—Густые реснички мигнут,И хвостик, упругий и твердый,Взволнованно щелкнет, как прут.
Девчонка, чуть больше наперстка,Раскроет восторженно рот,—Погладит пушистую шерстку,Потрется щекой о живот…
И даже барбос желтозубый,К помойке свершая свой путь,Лизнет его в мягкие губы,—Ей-богу, нельзя не лизнуть!
Лес солнечной тешит игрою,Тень вьется по выступам плит…Чу! Дробная рысь под горою,—Мать с хворостом к ферме спешит.
Мохнатые пляшут гамаши,Раздулись бока широко:Так вкусно из теплой мамашиГустое тянуть молоко!
1931ЗЛОЙ СЕЛЕЗЕНЬ*
