Василий Клёпов - Мыс Доброй Надежды
— Правильно, Петя, так его никакими силами не вытащишь.
Из посёлка группами шли отдыхающие. Они доходили до столба, который ребята вкопали у дорожки, читали табличку и поворачивали вправо, к берегу.
— Видал? — спросил Юра.
Петя торжествующе улыбнулся. Неожиданно к ним подскочила Иринка. Она схватила Петю за руку и спросила:
— Ты что здесь делаешь?
— А, Ира. Видишь, столбы закапываю. А где твой дедушка?
— Дедушка! — закричала девочка и замахала руками — Иди сюда!
Николай Николаевич сложил свои вещи на гальку и подошёл к ним.
— Ну как, пойдёте осматривать наш птичий городок? — задал Петя вопрос, который всё время вертелся у него на языке.
Профессор сказал, что обязательно пойдёт, но только сначала надо искупаться.
…Петя повёл Николая Николаевича к местам, где жили дрозд и зяблик, но когда подошёл к ёлке, в которой было гнездо крапивника, неожиданно увидел Валю.
— А я всё-таки снял его, — заговорил Валя. — Целую неделю охотился. Он, наверно, ко мне уже привык и перестал бояться. И я снял его.
— Познакомься, Валя! Это Николай Николаевич, профессор по птицам.
— Здравствуй, коллега! — сказал профессор. — Ну, так где же твои фотографии?
— У меня совсем немного, — засмущался Валя. — Дома у меня ещё есть.
Он достал из сумочки, в которую был спрятан фотоаппарат, несколько цветных фотографий. Профессор долго ими любовался.
— Слушай, Валя, а ты мне не сможешь дать по экземплярчику?
— Хорошо, я сделаю. Ты знаешь, Петя, я нашёл ещё три гнезда. Горихвостки, зеленушки и ещё не знаю, чьё: не то дергача, не то какой-нибудь утки…
Николай Николаевич захотел посмотреть на гнёзда. Валя повёл всех на берег реки и сказал, что придётся снимать ботинки. Засучив штаны, они побрели по неглубокой воде, местами заросшей травой, пока не вышли к камышам. Здесь на кочке лежала рыхлая постройка, а в ней — шесть больших яиц.
— О, да это водяная курочка или камышница. А я то и не знал, что она гнездится на Кавказе, — сказал Николай Николаевич. — Надо сфотографировать это гнездо, Валя, обязательно.
— А я уже снял. Я теперь только затем и ищу гнёзда.
Потом Валя повёл их к дубу и полез рукой в дупло, из которого вынул одно красивое голубое яйцо. Профессор засмеялся.
— Ну, это уж горихвостка! Старая знакомая!
Он проследил за полётом одной птички, которая ловила мушек:
— Смотри-ка, а у вас здесь есть мухоловки!
Петя, довольный тем, что профессор сам обратил внимание на мухоловок, показал, наконец, своё сокровище. Там, где стояли кипарисы, у него было занятое мухоловками гнездо.
— Это замечательно!
— А это вы узнаёте? — спросил Петя, подводя профессора к огороду.
Огород окаймляли заросли лопухов, на которых уже росли большие цветочные корзинки.
— Ты молодец, Петя! — воскликнул профессор. — Приготовил всё-таки для щеглов лакомство. Да, да. Скоро появятся и щеглы.
Солнце поднялось над вершинами деревьев. Стало жарко. Где-то всё время били цикады. Ребята проводили Николая Николаевича до посёлка и вернулись в птичий городок. Их манило в прохладу. Они улеглись под дубом, нависшим над рекой. Огромная тень падала на воду, и потому казалось, что здесь очень большая глубина.
На границе света и тени по дну сновали мелкие рыбки. Потом, откуда ни возьмись, на свет выплыли большие голавли. Они двигались медленно, останавливались, копаясь в иле. Юра так и замер. А голавли всё выползали и выползали.
— Эх, вот бы сюда забросить удочку! — прошептал Юра.
— Ещё чего! — строго прикрикнул на него Петя. — Только развелись рыбы, а ты уже ловить собрался.
— Я просто так, к слову. Интересно, откуда их столько взялось?
— Сверху пришли, — махнул рукой по направлению верхнего течения реки Валя. — Видят, что их здесь не трогают, вот они и пришли.
— А они останутся здесь, как ты думаешь? — снова спросил Юра.
— Конечно, останутся. Вода здесь тихая, кругом тростники, почему бы им не остаться. Только надо смотреть, чтобы не ловили.
Голавли, словно испугавшись кого-то, быстро юркнули в глубину. На воду упала тень. Ребята обернулись: у берега, за их спиной, стоял Николай Звездин. Он глянул на ребят и, усмехнувшись, пошёл дальше.
— Как ты-думаешь, Валя, видел он голавлей или не видел? — спросил Юра.
— У, браконьер! — с ненавистью сказал Петя. — Не хватало ещё тебя здесь!
Все трое тихонько последовали за Николаем. Перебираясь от куста к кусту, они вышли на побережье моря. Небо посерело. С юга двигалась большая туча. Там всё время чертили молнии и изредка громыхал гром. На западе нависли тучи с рваными краями. От них отходили вниз огромные чёрные рукава.
— Это что же такое, ребята? — спросил Юра.
Облака были словно живые. Они медленно вращались и то выдвигали свои рукава вниз, то снова втягивали их в себя. Из одного облака начал быстро спускаться вертящийся столб, навстречу ему поднялся другой, и вот они уже слились в один, который шёл вместе с тучей над морем.
— Ой, да это смерч! Ребята, смерч! — сказал Валя.
— Смотрите, а там два! — показал Петя на юг.
С юга двигались два таких же смерча. Хорошо было видно, как вода крутилась у поверхности моря и всасывалась вверх. Потом сначала один смерч, потом другой разделились, и вода быстро упала в море. А с запада по-прежнему двигался чёрный столб. Да так быстро, что ребята испугались и побежали домой.
Море потемнело, забурлило, и ветер прижал к земле молодые кусты. В воздухе появилась водяная пыль. Разом стемнело, вспыхнула ослепительная молния, раздался треск и хлынул ливень.
Запыхавшиеся и мокрые, ребята еле успели вскочить на крыльцо.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Наводнение. Где Артёмка и Нина? Спасать!
Ливень закончился так же быстро, как и начался. Ещё уходили за хребет тучи, ещё шуршало под деревьями, а с неба уже палило солнце. Повсюду блестели лужи. С крыш падали золотые капли.
Обгоняя катившиеся с горы ручьи, с криком и гиканьем братья помчались вниз и остановились при виде вздувшейся реки. Густая от глины, она вышла из берегов и, как бешеная, кружилась. В воде мелькали вывороченные с корнем деревья, брёвна и даже мост с одной стороной перил.
Под мостом река затопила дорогу так, что под ним невозможно было пройти. Они вскарабкались на насыпь и в изумлении остановились. Речная долина была затоплена. Только сейчас они поняли, что означает шум, который уже давно беспокоил их. Это шумело море. По нему шли длинные валы, которые, дойдя до берега, с грохотом обрушивали на него воду, песок, камни.
Петя глянул на оконечность мыса и не поверил глазам. Там, где река впадала в море, прибой нагромоздил такие массы песка, что река уже не могла пробиться, а поворачивала обратно.
Пете вспомнился «Медный всадник», и он начал читать:
Но силой ветров от заливаПерегражденная НеваОбратно шла, гневна, бурлива,И затопляла острова…
Тут Юра, которому очень нравились эти стихи Пушкина, громко закричал:
Погода пуще свирепела,Нева вздувалась и ревела,Котлом клокоча и клубясь,И вдруг, как зверь остервенясь,На город кинулась…
Он скрючил руки и бросился на Петю:
— Ам!
— Ты погоди, Юра. Это что же с нашим птичьим городком? Всё затоплено…
Они скатились с насыпи к воде, подступившей к самому полотну. Тут Петя заметил, что к берегу прибивает течением ведро, каким-то чудом незатопленное водой.
— Юра, посмотри, что плывёт.
Откуда ни возьмись над водой промчалась трясогузка и села на край ведра. И Петя вспомнил недавнюю свою находку. Гнездо трясогузки плыло сейчас по воде, и за ним следовали всполошившиеся птицы.
Петя живо скинул сандалии, одежду и побрёл по глинистой воде к ведру. Вода доходила ему до пояса, когда он достиг ведра, в глубине которого виднелись жёлтые рты и слышалось попискивание.
— Птенцы! Что же мы будем с ними делать? — спрашивал Юра, пока Петя одевался.
— Придётся их кормить. Только вот, что они едят?
Обе трясогузки по-прежнему с тревожным писком летали вокруг, садились на берег и, беспокойно помахивая длинными хвостами, посматривали на ребят.
— Петя, — шепнул Юра, — а ведь трясогузки будут их кормить. Ты смотри, они что-то держат во рту…
— А ну, давай отойдём, — хватая Юру за рукав, прошептал Петя.
Они оставили на берегу ведро, вскарабкались на насыпь и уселись так, чтобы видеть гнездо. Сначала одна, потом другая трясогузка принялись кормить своих птенцов.
— Вот храбрые птички, да? — засмеялся Петя и тут же сбежал вниз. Вода быстро прибывала, и ведро снова чуть не поплыло. Петя взял его и перенёс на насыпь.
Со стороны посёлка по зарослям череды к ним бежали ребятишки. Скоро братья узнали в них Валю Бочкарёва, Мишу Григорьева и Лару. Запыхавшись, быстро поднялись на полотно, и Валя, часто моргая чёрными глазами и шумно переводя дыхание, взял Петю за руку.
