Светлана Лубенец - Love Forever?
– Идти-то сможешь? – чуть не плача спросила Кашуба.
– А кто его знает, – еле выговорил Антон. – Давай попробую встать…
– Ты уж попробуй, миленький, попробуй, – приговаривала Аня, помогая Антону подняться.
Шатаясь из стороны в сторону, Масляков с трудом встал и оперся на все еще больное плечо девушки, которая при этом даже не поморщилась.
– А почему ты голая? – спросил он.
– Дурак! – разозлилась Кашуба. – Я не голая, а в купальнике и в шортах, между прочим! Футболку пришлось использовать как перевязочный материал. Руку здорово порезала.
– Где? – продолжал задавать бестолковые вопросы Масляков, и Аня поняла, что он еще не вполне отошел от удара.
– Да… тут недалеко… – ответила она. – Идти можешь? Там, в конце подвала, выход.
– И что, он открыт?
– Откуда я знаю…
– Так чего же не проверила… И вообще… тут так странно пахнет маринованными помидорами… С ума можно сойти! Ты ела маринованные помидоры?!!
– Слушай, Масляков, – рассердилась Аня, – заткнись лучше, а! Потом все объясню, а сейчас давай попробуем идти, пока эти не опомнились…
– Кто?
– Те, которые тебя так по кумполу треснули, что ты вообще, похоже, ничего не соображаешь!
И Аня чуть ли не на себе потащила едва переставляющего ноги Маслякова к дыре в сети. Ей было страшно. А вдруг дыру кто-нибудь уже успел заделать? Тогда все! Кранты! Пораненная рука у нее уже почти не сгибается, а тут еще Антон…
Но дыра оказалась на месте, целой и невредимой, если, конечно, можно так сказать про дыру.
– Ложись, – приказала Антону Аня.
– А что, здесь стреляют? – с самым идиотским выражением лица спросил Масляков.
Аня решила не тратить времени на разъяснения и споры.
– Ложись, я сказала! – крикнула она, оттянула вверх кусок сети и опять скомандовала: – Лезь немедленно!
Антон подчинился, но он был крупнее Ани, и плечи его застряли.
– Не шевелись. Сейчас буду резать, – сказала девушка, а по щекам ее уже текли слезы. Она представила, как больно будет брать в руки стекло.
– Что это ты собираешься резать? – испугался Антон. – Надеюсь, не от меня отрезать кусочки?
– Масляков, ты мне уже успел надоесть! Помолчи, пожалуйста! Я собираюсь резать сеть, чтобы ты смог протиснуться сквозь дыру.
– Да погоди ты, Анька… резальщица нашлась… – уже совершенно нормальным голосом сказал Антон. – Так и меня в темноте прирежешь ненароком.
И Масляков начал извиваться на полу змеей, помогая себе обеими руками. В конце концов от перерезанных Аней нитей пошли расползаться петли, и дыра расширилась сама собой.
– Ну вот! А ты бы сейчас тут устроила кровавую резню! – пробурчал Масляков, когда вслед за ним уже и Аня пролезла сквозь дыру.
– А ты, я гляжу, уже совсем пришел в себя? – отметила несчастная, грязная, вымазанная маринадом и собственной кровью девушка, подозрительно оглядывая почти не пострадавшего Антона.
– Да… вроде… – Масляков потряс головой. – Уже не так и гудит… – Он повернулся к задней стенке подвала и хотел спросить про дверь, но сам ее увидел. – Аньк! А что, если она заперта?
– Не знаю… Будем стучать в нее и орать.
– Думаешь, кто-нибудь услышит?
– У тебя есть другой вариант?
– Нет.
– Тогда пошли.
И они пошли, взявшись за руки. Больше всего Аня боялась опять потерять Антона и остаться одной в этом подвале. От страха и холода у нее опять застучали зубы.
Масляков остановился, стащил с себя футболку и протянул девушке.
– Надень, – сказал он. – Конечно, не из серебряной парчи да и не первой свежести, но все же лучше, чем ничего.
Дрожащая Аня кивнула и натянула на себя футболку Маслякова, которая выглядела куда приличней ее собственной.
Дверь в конце подвала тоже оказалась заперта. Аня с Антоном пытались ее открыть, дергая и от себя, и на себя, но ничего не получалось. Ане очень хотелось сказать фразу: «Ну, вот и все», после которой останется только лечь на пол возле двери и умереть.
– Слышь, Анька, – обратился к поникшей девушке Масляков. – Она… в смысле, дверь или вообще декоративная, или должна все-таки быть открыта!
– В каком смысле? – не поняла девушка.
– В таком! Потрогай вот тут под ручкой!
Аня прикоснулась пальцами к холодному дереву двери.
– Ну? Понимаешь теперь? – спросил ее Масляков.
– Не понимаю, – помотала головой Аня.
– Ну как же! Замочной скважины-то нет!
– И что?
– Ну и тупая ты, Кашубка! Раз нет замочной скважины, значит, некуда вставлять ключ, значит, дверь в принципе не закрывается на ключ… на ключ… значит… ну-ка, погоди…
Антон слегка отодвинул плечом девушку и стал шарить руками по высокой дверной панели. Через некоторое время он радостно крикнул:
– Есть!!!
– Что есть? – Аня спросила еле слышно, потому что боялась обрадоваться напрасно.
– Засов есть! Сейчас откроем!
Антон подергал что-то вверху, а потом попросил:
– Ну-ка, Анна, навались изо всей своей богатырской силы на дверь!
– Издеваешься, да? – крикнула обиженная Аня, вспомнив, как тащила его на себе к собственноручно прорезанной дыре в сети. Совсем ведь был никакой, а тут вдруг раскомандовался, будто по голове и не стучали!
– Да не издеваюсь я! Аня! Ну, пожалуйста! Привались к двери, очень тебя прошу!
Кашуба, всхлипнув, повиновалась и услышала, как медленно, со скрежетом выходит из петель засов.
– Есть! – опять крикнул радостный Антон, но дверь так и не открылась. – Вот те на… – протянул обескураженный парень, но тут же спохватился: – Впрочем… все естественно… Засов не может быть только один сверху. Глупо.
Он опять стал шарить руками по двери уже где-то внизу, нашел еще один засов, уже без помощи Ани, выдвинул его из петель и замер возле девушки.
– Ну все, Анька… Я уверен, что дверь можно открыть. Ты готова к тому, что за ней увидишь?
– Я уже готова ко всему, – без особого энтузиазма отозвалась девушка.
Она была уверена, что за этой дверью откроется новый подвал, за ним следующий, и так до бесконечности… Они с Масляковым будут ходить по запутанным лабиринтам всю жизнь, в конце концов состарятся и умрут, запутавшись в каких-нибудь сетях или перерезавшись насмерть осколками битых банок с огурцами и помидорами.
– Ну, раз готова, я открываю! – чересчур торжественно провозгласил Антон и толкнул дверь наружу.
Оба они зажмурились от яркого света, резко ударившего в глаза, которые пришлось сразу же открыть, потому что в ушах зазвенело от криков:
– Анька!
– Антоха!
– Ну, вы даете!
– Настоящие «Последние герои»!
– Хорошо бы им парочку миллиончиков отвалить!
– Особенно Аньке!
– Ага! Крутая оказалась девчонка!
Ошеломленная Аня стояла, привалившись к дверному косяку, и с ужасом, не меньшим чем тот, с каким она продвигалась по темному подвалу, смотрела на толпу людей с кинокамерами и фотоаппаратами. Среди незнакомцев она видела и своих бывших одноклассников, здоровых, невредимых и смеющихся, видела родителей, братишку Сережку, Федора с Динарой.
– Что же это было? – спросила она Антона.
– Реалити-шоу, дорогуша! – ответил веселый Масляков.
Аня не поняла этого выражения, она не поняла, чему все так безумно радуются. Сознание ее заволокло дымкой, и она упала бы, пребольно ударившись о дверной косяк, если бы ее не подхватил на руки вовремя подбежавший Володя Соленко.
Вечер того же воскресенья
– В общем, мы задумали этот проект давно, но трудно было найти группу участников, которые бы даже не догадывались, что являются участниками, – сказал Федор, когда все бывшие девятиклассники и их родители окончательно пришли в себя и готовы были к переговорам. – А тут вдруг мой братан Шурик объявляет, что после выпускного вечера собирается ехать на дачу со своими друзьями. Лучше и не придумаешь! План созрел молниеносно! Но вы даже не представляете, как сопротивлялся Шурик! Кричал: «Не позволю из моих друзей делать подопытных кроликов!», «Они мне не простят!»
– Я никогда и не прощу! – сквозь зубы проговорила Аня.
– Да ладно, тебе, Анютка, – сказал ее собственный отец и обнял своей крепкой рукой. – Все же хорошо кончилось!
– А если бы не хорошо? Если бы все кончилось плохо, что тогда? – взволнованная Аня вырвалась из рук отца и вскочила со стула. – Да я в этом подвале чуть с ума не сошла! Вы посмотрите на мои руки! – И она протянула всем на обозрение перевязанные ладони.
– Все было под контролем, Анечка! Ручки твои заживут! – мягко сказала Динара. – Тебе такие чудо-мази наложили! Завтра снимем повязки – сама увидишь!
– А душа моя заживет? Как вам кажется?
– Все будет в порядке, Аня! За вами следили врачи и психологи. Мы каждую минуту готовы были прервать эксперимент, если бы почувствовали, что кто-то из вас может не выдержать!
– Эксперимент! Да кто вам дал право ставить эксперименты над живыми людьми?! – не унималась Аня. – И как вы, интересно, следили? Скрытыми камерами?
