Сергей Буркин - Черные глаза
– Почему никто не уходит, почему снова садятся за стол? – спросила Тихоми. Макс посмотрел на всех:
– Ах да! Совсем забыл: у нас сегодня нерабочий день, типа выходной, а начинается он всегда с аукциона, который проходит здесь, в столовой, – ответил юнец. – Давай быстрее! – добавил он, съев последнюю ложку каши, тут же вскочил со своего места и с пустой тарелкой направился к повару, Тихоми едва нагнала его. Сдав посуду, они тоже сели за свой стол.
– А что это за аукцион такой? – поинтересовалась Тихоми, сгорая от любопытства.
– Ну, нам приносят всякие вещицы, а мы их покупаем. Кто больше даст, тот и купил! – промолвил Макс.
– А у вас тут деньги есть?
– Нет, у нас не деньги, а ТЗ (тэзэ) – трудовая заслуга, или, как ребята любят шутить, тюремный заработок, понимай, как нравится!
– Хе… тюремный заработок?
– Да, у меня сейчас полторы тысячи ТЗ, максимум четыре с половиной тысячи ТЗ.
– Что же можно приобрести на свой заработок?
– Еда всякая, так сказать, невиданная здесь, бывает одежда: шляпа там, рубашонка какая, туфли… кольца… – Макс мог бы ещё что-то добавить, но в это время из двери, которую обычно загораживал повар с огромной кастрюлей, показался разодетый человек с какими-то бумагами в руках. Он подошёл к стойке в противоположном углу стены. Это был, так сказать, ведущий так называемого аукциона. Всё внимание было уделено ему.
– Убфуте, обота! (Здравствуйте, господа!) – начал он. Говорил он тихо, поэтому Тихоми не слышала дальнейшую его речь, они с Максом сидели за самым дальним столиком, да и ни к чему было слушать непонятные слова.
– Что говорит этот человек у стойки? – спросила Тихоми Макса, который прислушивался к словам выступающего.
– Просто поприветствовал всех, сказал, что сейчас будет первый лот, да говорит, что это карта сокровищ, – ответил юноша, не поворачивая головы. – Интересно, правда?!
– К-карта сокровищ, – удивлённо произнесла Тихоми, после этого она ощупала себя в области живота. Она вспомнила о своей карте, которую, как ей помнилось, она клала в карман сарафана… но сейчас на ней была только пижама.
– О нет! Где моя карта?! – расстроено воскликнула Тихоми. Тут раздался крик мужчины за стойкой:
– Офитя оха! – И в комнату из той же двери вошёл ещё один человек с ящичком в руках. Одетон был практически так же. Ящичек он поставил на стол. Ведущий аукциона открыл его, но не спешил вытаскивать оттуда карту. Тихоми встала. Ей скорее хотелось увидеть, что там. Создав напряжение, ведущий вытащил из ящичка свёрток и вышел из-за стойки. Он был похож на свёрток, который был у Тихоми: бумага уже тёмная и рваная по краям. «Неужели это и вправду моя карта? – расстроенно подумала девочка. – Наверно, я её потеряла где-то в этой тюрьме. Как же я сразу не вспомнила о ней? Мне надо как-нибудь её вернуть, иначе я не смогу помочь родителям».
– Офитя, оситирите! – сказал ведущий и развернул свёрток, показывая всем, но ненадолго: проведя карту слева направо, он её свернул назад. – Ачалага еха – ОСИТЯ ТЗ! – крикнул он, возвращаясь за стойку. – Окитя опилише?
Тихоми очень хотела увидеть, что было изображено на карте, но ведущий аукциона так быстро свернул её, что она не смогла ничего толком рассмотреть.
– Что там было нарисовано? – тревожно спросила девочка у Макса.
– Ничего дельного, за сто ТЗ тебе ничего хорошего не продадут… а что с тобой, что-то случилось? – спросил Макс, заметя расстроенный взгляд Тихоми.
– Макс, помоги мне… – сказала Тихоми, едва не плача. – Мне нужна эта карта, от неё зависит жизнь моих родителей.
– Успокойся, не плачь, если тебе необходима эта карта, я с радостью помогу тебе, – произнёс Макс и переключился на аукцион.
– Оситя абтула, оситя абтесута, етофосоти, етофосоти осирико!(Сто двадцать, сто пятьдесят, двести, двести тридцать!) – доносилось из зала.
– Абсуто (пятьсот)! – прокричал Макс. Все затихли. Несколько человек подозрительно на него посмотрели.
– Абсуто аруся… абсуто атуфя… абсуто… – говорил ведущий аукциона.
– Не волнуйся, Тихоми, всё будет хорошо! – произнес Макс немного с радостью.
– Абча (тысяча) ТЗ! – почти в последний момент крикнул один из людей, оглянувшихся на Макса.
– Или нет, – добавил Макс после последнего выкрика.
– Что, что случилось? – взволновалась Тихоми.
– Ничего, ничего, сейчас я… – проговорил Макс уже как-то немного с испугом. – Абча оситя! – воскликнул он.
– Абча ебресота етофабесота (тысяча четыреста девяносто)! – раздался тот же голос. Человек, перебивший цену Макса, оглянулся на него и с ухмылкой глазел.
– Почему этот человек такой довольный? – расстроенным голосом спросила Тихоми, наблюдавшая всё это.
– Просто ему удалась потеха надо мной, и… кажется, я уже не смогу выкупить эту карту… Абча абсуту! – безнадёжно произнёс Макс.
– Етофя абчи абсуто (две тысячи пятьсот)! – послышалось из-за столика Жана, и по всей комнате столовой пронося гул.
– Етофя абчи абсуто аруся, – ошеломлённо произнёс аукционер после небольшого замешательства: он надеялся продать её за пятьсот, не больше. – Етофя абчи абсуто атуфя… Етофя абчи абсуто итаря! Опиридазо! – радостно воскликнул он, указывая ладонью на Жана. – Жан укепи етото отя ася Етофя абчи абсуто ТЗ. Итакя… – ведущий ещё что говорил, но Макс перестал его слушать.
– Всё, Тихоми! – сказал Макс, повернувшись к девочке. – Я тебя огорчу, эту карту купил Жан, мне очень жаль.
– Но, Макс, сделай что-нибудь, мне… мне она сильно-сильно нужна! – взмолилась Тихоми.
– Мне жаль, но уже поздно, прости! Я не мог ничего поделать, цена оказалась слишком большой! – виновато отозвался Макс, поникнув головой. Глаза Тихоми наполнились слезами. «За что, за что мне всё это! Почему у меня ничего не получается? Почему происходит всё это? – думала Тихоми, пытаясь найти причину своих неудач. – Это я… я сама во всём этом виновата! Почему я не вернулась на помощь Рольфу? Почему не послушала Натали?.. Всё из-за глупого желания помочь родителям… я бросила своих друзей и без них оказалась бессильна…»
– Макс! – воскликнула она сквозь слёзы, глядя на юношу. – Макс! Я никогда тебя не брошу, никогда! – продолжила она, заключив в объятия Макса.
– Ну, не реви, тише, успокойся! – прошептал Макс, одной рукой обняв девочку, а другой поглаживая её по голове. – Мы с тобой долго будем вместе, и я буду заботиться о тебе! – продолжал говорить он, успокаивая девочку, но Тихоми не прекращала плач.
VIII. Генерал
Они стояли обнявшись и не замечали, что происходит вокруг.
– Кхе-кхе… – произнёс подошедший к ним стражник. Макс расслабил руку, Тихоми тоже высвободилась, но она не повернулась к стражнику, а осталась стоять спиной к нему: она вытирала ладошкой слёзы.
– У вас что-то случилось? – спросил страж у девочки.
– Нет, всё хорошо! – ответила девочка, повернувшись к нему. Следы слёз на лице Тихоми были практически незаметны.
– Генерал приказал мне отвести вас к нему! – сказал страж.
– А кто это?
– Он здесь самый главный, и все ему подчиняются. Пойдёмте, пойдёмте!
Тихоми догадывалась, кто это генерал. Она оглянулась на Макса: он молча стоял и смотрел на неё.
– Опять меня уводят… – вздохнула Тихоми и поплелась к выходу. Страж пошёл вслед за ней.
Не успели они выйти из столовой, Тихоми сразу пропустила стражника вперёд, так как не знала, куда идти. Страж пошёл вперёд, девочка поплелась за ним. Они прошагали почти до конца коридора, оставив позади тюрьму и ещё несколько незнакомых Тихоми помещений, и свернули в незнакомую комнату, в конце которой находилась дверь. Стражник отворил её и велел Тихоми проходить в зал, а сам остался у входа. Девочка прошла в длинный, но не особо широкий зал. На другом конце зала, напротив двери, на троне сидел генерал, делая вид, что он король. Генералом оказался, как и предполагала Тихоми, тот самый человек, приказавший засадить её в тюрьму и доставивший ей немало хлопот. Рядом стоял столик со всяким барахлом: среди кучи бумаг, письменных принадлежностей, там валялись ключи, скреплённые кольцом. Тихоми приблизилась к генералу, встав около столика.
– Акуки ютема осиза асусутаби еза абми? – грозным голосом обратился генерал к Тихоми. Та молчала.
– Отифеча! – в таком же тоне продолжал говорить он.
– Простите! – всё-таки осмелилась Тихоми. – Вы могли бы не говорить на своём языке, я вас не понимаю!
– Не обманывай! – гневно воскликнул он, пристав с трона и взмахнув рукой, но вскоре успокоился и сел на место.
– Ладно! – спокойно проговорил генерал. – Тебе видней… Я хочу знать, как тебя зовут?
– Тихоми, – ответила девочка.
– Так… значит, Тихоми, да? – пробормотал генерал. Он поднялся с трона и приблизился к ней. – Где же твои родители, Тихоми? – поинтересовался генерал.
– Я не знаю, я как раз ищу их, – последовал ответ.
– Не знаешь, да… И что же, ты одна их ищешь?
