Елена Попова - Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени
Я думал, думал, но ничего не придумал и на другой день, на перемене просто подошел к Васе Че и спросил:
— Слушай, что ты вчера делал в беседке у дома Н.(Я назвал фамилию Лисички.)?
Вася Че, человек не хитрый, прямолинейный скорее. Я застал его врасплох, он покраснел, как говорится, до корней волос. И убежал. А на уроке мне передали от него записку: «Встретимся на баскетболе». Это значило — на скамейке у баскетбольной площадки. Особое место — из окон школы ее не видно, так что там всегда собираются старшеклассники, курят себе на свободе и пьют пиво. В это время дня там никого. Это был у нас последний урок, так что время встречи уточнять не нужно. Я немного замешкался в классе, и когда подошел, Вася Че уже сидел на скамейке. Вообще, Вася Че не в ладу с языком. Он что-то нудел, нудел, тер, тер, хоть и дебилу было бы понятно, что он потащился за мной только чтобы узнать, куда это мы пошли с Лисичкой, из чистого любопытства. Но потом, потом началось что-то поинтересней… Потащился-то он потащился, но тут заметил, что потащился не один. Еще двое шли за нами почти от самой школы. Вася сначала думал пойти домой, но потом решил за этими двумя проследить. Все-таки он какой-никакой мне друг. Вот так они и шли за нами все вместе. А потом начался дождь. Вася Че забрался в беседку и потерял из виду и меня с Лисичкой, и тех, двоих.
— Смуглые, — несколько раз повторил Вася Че. — Не негры, негры черные. Эти смуглые. Что ты там натворил в Индии?
— Ничего, — пробормотал я. — А что я мог там натворить?
— Лучше правду скажи, — сказал Вася тихо.
Ну я совсем обалдел. И стал быстро-быстро думать, соображать, чтобы такое ему сболтнуть.
— Думаю, там тоже мафия… — сказал Вася все так же тихо.
Я вспомнил старика-индуса, понятное дело — воспоминание не из приятных. Вспомнил свои страхи — цепь и собачью миску. И стало мне от этого совсем нехорошо. Вася Че смотрел на меня и видел, что мне нехорошо.
— Давай я тебя провожу, — сказал Вася Че.
— Да ладно, — сказал я не совсем уверенно. — Сам дойду.
Но Вася Че все-таки пошел меня провожать и проводил почти до дома. За это время ничего не случилось и никто со смуглыми лицами нам не попадался и не шел за нами следом.
На другой день все было, как обычно, ничего не произошло.
На третий день Вася Че не пришел в школу. Ничего особенного в этом, конечно, не было. Мало ли что бывает, только он и потом не пришел. А у нас контрольные шли одна за другой. Классная позвонила Васе Че домой. Я стоял в коридоре рядом с учительской, дверь была открыта и слышно, как она с возмущением говорит какой-то учительнице:
— Чтобы дома не знали, куда пропал мальчик! Ужас какой-то! Говорят, — может у дяди? Только представьте! Может! Может у дяди!
Но и у дяди Васи Че не оказалось. Я-то сразу в это не поверил — станет Васе Че несколько дней подряд терпеть насмешки своих двоюродных сестер. Так что получилось, что о его исчезновении отец заявил с опазданием. Ну и где теперь его искать в большом городе, — думал я. Как сказала бы моя мать — иголку в стоге сена. Я стал волноваться. И в первый же вечер решил отправиться на поиски. Я легко попадал в места, в которых бывал, видел на фотографии или в кино. Но просто так оказаться рядом с человеком, такое бывало, конечно, но не так часто и для меня не просто. Я изо всех сил старался представить себе лицо Васи Че, но чем больше старался, тем хуже это у меня получалось. Вместо лица Васи Че я видел перед собой только туманное расплывающееся пятно. Я совсем изнемог. И все выходил на кухню попить воды. Мать проснулась и закричала:
— Что ты там бродишь — сейчас же ложись!
Но и спать я уже не мог, мучился, мучился и заснул только к утру. Первое, о чем я подумал, когда проснулся — это лицо Васи Че. Я увидел это лицо очень отчетливо и сразу же оказался рядом. Тут я закричал, хоть никто меня не мог слышать. Так было от чего так орать. Вася Че, исхудавший, несчастный был прикован к батарее, рядом стояла кружка с водой. Конечно, это была не собачья миска, но разница-то небольшая. Короче, я закричал, дико взволновался и стал бегать по квартире. Комнат там было три, а та, в которой был прикован к батарее несчастный Вася Че, еще и заперта на висячий замок. Но самое потрясающее случилось после… Я пробежал по квартире и опять вернулся к Васе Че. Квартира находилась высоко, этаже на десятом (на двенадцатом, как я выяснил позже), дом стоял как-то сбоку, на краю микрорайона, так что в окно Вася Че мог видеть только небо. Я сел на подоконник и положил руку ему на плечо… И тут Вася Че называет меня по имени. Понятно, меня всего передернуло. Ведь он никак не мог чувствовать моего присутствия. Короче, называет меня по имени и дальше, негромко так, почти шепчет:
— Я знаю, ты можешь быть здесь. Я про тебя все знаю. Я слышал, что ты рассказывал дядькиному соседу. Все про тебя знаю. Не приходи сюда. Они тебя поймают.
Минут через десять — я все еще в растерянности сидел на подоконнике и держал руку на его плече — он опять назвал меня по имени и повторил тот же текст. И когда я уже выходил из квартиры, услышал, что он опять его повторяет.
Я выбрался из квартиры через дверь, чтобы запомнить номер. Подсчитал этажи (двенадцатый), узнал номер дома и название улицы. Я даже подошел к автобусной остановке и определил ближайшую станцию метро. Только потом вернулся домой. Матери, конечно, уже не было, но до занятий оставалось еще полчаса. К завтраку я не притронулся, быстро оделся и побежал… Отделение милиции было недалеко от нашей школы, когда я шел сквером, проходил как раз мимо него. Домчался я одним мигом и подошел к дежурному.
— В нашем классе пропал мальчик… (Я назвал имя) — сказал я, волнуясь, и даже, кажется, заикаясь немного, — Я з-знаю, где он!
— Да? — сказал Дежурный, какой-то недовольный дядька. — Откуда? — в это время он что-то писал. Когда я подошел он даже не оторвался от этого занятия.
И тут я сказал глупость! Ужасную глупость! Просто я вспомнил Миракл. Но ведь я не Миракл и я не в Индии. Я сказал:
— Я видел это во сне.
Дежурный поднял голову и посмотрел на меня, зло так посмотрел. Он сказал:
— Мальчик, иди-ка отсюда и поменьше играй в компьютерные игры.
— Его приковали к батарее! — в отчаянии закричал я.
— Я кому сказал! — Дежурный даже повысил на меня голос. — Иди отсюда! Или я отправлю тебя к врачу!
Конечно, я ушел. Пристыженный и страшно недовольный собой. «Дурак! Какой же я дурак» — все ругал я себя. Как сказала бы моя мать — «отпростоволосился»! Я подошел к школе… Просто болтался вокруг. Издали видел, как на перемене во двор выбежали наши ребята. Погода была отличная — почти лето. Откуда-то появился теннисный мячик, и все носились с ним, перекидывали друг другу, хохот стоял. Я даже подумал окликнуть Лисичку и все рассказать ей, но потом опомнился — ведь будет то же самое, что и с милицией, она покрутит пальцем у виска и скажет, чтобы я отправлялся к врачу. Прозвенел звонок и мои одноклассники пошли на урок. Я чуть было не побежал за ними, но не побежал…
Да, я поехал в тот микрорайон, вышел на нужной станции метро, а потом проехал несколько остановок на автобусе до того проклятого дома, вошел в тот подъезд и на лифте поднялся на двенадцатый этаж. Я прекрасно знал дорогу!
…У дверей в квартиру, в которой томился Вася Че я остановился, как бы пришел в себя. Как же я войду? Но дверь, к моему удивлению, была не заперта. И на двери в комнату, в которой он находился, не было висячего замка. Я вошел… Подошел к изумленному Васе Че, но не успел сказать и нескольких слов. Вошли двое смуглолицых, одели на мою руку наручник и другим приковали к батарее. Почти следом зашел невысокий мужчина с фотоаппаратом.
— Тихо, тихо… Тс… — сказал он мне, взял за подбородок, повернул лицо, как ему было нужно. И сфотографировал. — Тихо, тихо… — сказал он опять. — Тс… Будут готовы документы, поедете…
— Куда? — спросил я.
— Куда надо. Будешь послушным, будешь неплохо жить.
— А Вася? — спросил я.
— Будешь послушным и Вася поедет. А не будешь послушным… твой Вася поедет совсем в другую сторону… — и он как-то очень нехорошо усмехнулся. Плохо так усмехнулся.
Потом Фотограф вышел из комнаты, но не закрыл за собой дверь, вернее закрыл, но от сквозняка она опять открылась, и он ее уже и не закрывал, и я видел, как один из смуглолицых отсчитывает ему деньги. Много. По сто долларов. Главное, они видели, что я вижу, но это их не смущало — я для них уже не был человеком…
С Васей Че мы не разговаривали. Когда все ушли и дверь закрылась по-настоящему, он сказал только:
— Все. Кранты. Глупо, — и заплакал.
Думаю, он до последнего на меня надеялся. Ну а я? Вот он я. Лох такой. Но что удивительно, мне не было страшно, мне даже стало как-то легче. Последние дни, после того как я узнал про исчезновение Васи Че, я был в таком напряжении, что теперь скорее расслабился. Вечером нас накормили заваренной кипятком лапшой «Ролтон» и по-одному сводили в туалет. Потом выключили свет и ушли из квартиры. Вася опять плакал, пристроился на полу у батареи и заснул. А я все сидел и ждал, когда пройдет этот долгий вечер и наступит ночь. Впрочем, мне надо было сделать еще одно очень важное дело — успокоить мать. Мать у меня одна и если у ней будет плохо с сердцем или с сосудами — она вечно меня этим пугает, ой, это что-то! — где я найду другую?
