Борис Костин - Митины открытия
— Умаялись, работники? А ну, полезайте на комбайн, покатаю. Привыкайте к технике.
Обрадованные мальчики кое-как разместились на мостике.
— Только, чур, ничего не трогать и не мешать! Ясно?
Комбайн снова тронулся. Завертелась впереди его вертушка — почти такая же, как у входа в парк, и потекла внутрь комбайна скошенная рожь. В комбайне что-то стучало, рокотал мотор, взмахивали вилами девушки на соломокопнителе — всё это было так интересно, что ребята забыли и о жаре, и о пыли, и о том, что им хочется пить, а воды уже нет, и даже о том, что пионеры скоро пойдут купаться.
Комбайн косил рожь и тут же её обмолачивал: зерно оставлял в бункере, а солому отправлял на копнитель. Накопится в копнителе много соломы — и вываливается на скошенное поле целая копна. Вот потому всё поле в копнах.
Когда бункер — большой ящик — наполнился зерном, дядя Федя дал гудок, и к комбайну подъехал грузовик. Шумно, словно в стену дома хлестал дождь, посыпалось зерно в машину.
— Вот он, колхозный хлебушек! А ты, Митяй, небось, и не видел, как он растёт? Это мы, колхозники, кормим вас, горожан. Вы нам машины, комбайны даёте, а мы вам — хлеб, молоко, мясо. Короче говоря, — тут дядя Федя улыбнулся и взъерошил Митины волосы, — мы с вами такие друзья, что жить друг без друга не можем.
К комбайну бежали пионеры с мешками.
— Дядя Федя, вы наши колоски обмолотите?
— Давайте, подносите их сюда.
И когда бункер освободился, а машина уехала, дядя Федя переключил какие-то рычаги и велел копнильщицам высыпать колоски внутрь комбайна.
— Ну, работники, залезайте сюда, смотрите, сколько вы зерна, спасли!
И все ребята, когда мотор затих, по очереди стали взбираться на комбайн и заглядывать в бункер. Там, правда, на самом донышке лежало зерно. Их зерно! Зерно, которое могло бы пропасть, но которое спасли пионеры. И в этом же бункере лежали зёрна тех колосков, которые собрали Митя, Вася и Миша.
Летят над деревней пушинки
Однажды в лесу Митя нашёл удивительную сосну. От земли начинался толстенный ствол в два обхвата, а выше, на уровне Митиного носа, дерево расходилось рогулькой. Немногие сосны вокруг были такими же толстыми, как стволы этой рогульки.
Но самое интересное было даже не это: в углублении между стволами удивительной сосны росло маленькое деревце и его стволик был толщиной уже с карандаш.
— Мама, а кто его сюда посадил? — поинтересовался Митя.
Елена Игнатьевна подошла поближе, посмотрела на деревце и ответила:
— Это тополь, Митя. И его не люди посадили, а ветер.
— Как это — ветер?
— Ты видел одуванчики?
— Видел, конечно! Они весной жёлтые, а потом у них пушистая шапочка вырастает. Как дунешь — так зонтики и летят.
— Правильно, Митя. Каждый такой зонтик несёт семечко. Упадёт оно на хорошую мокрую землю — и вырастет в этом месте новый одуванчик. И тополь так же переселился. Прилетела сюда к этой сосне тополевая пушинка — вот и вырос здесь тополёк.
— Вот здорово! Я всем мальчишкам расскажу, какой на сосне тополище вырастет.
— Недолго ему расти, сыночек. Станет тополёк побольше — и не хватит ему земли, которая в ямке у сосны скопилась. Погибнет он, если его не пересадить.
— Мам, давай пересадим, а? Пусть он растёт в лесу и станет большой-большой, как эта сосна!
Так и сделали. Выбрали неподалёку местечко повлажнее да посветлее, чтобы тополю воды и солнца хватило, выкопал Митя ножиком ямку и перенесли туда тополёк. Некоторые корни так вросли в сосну, что их пришлось обрезать. Потом полили его водой из фляжки.
— Ничего, — сказала мама. — Тополю это не страшно, он приживётся. Земля здесь хорошая.
Когда работа была закончена, мама сказала мальчику:
— Запомни это место, сыночек. Мы сюда ещё разок придём и в следующем году опять навестим наш тополёк. А когда осенью пойдёшь в школу, то расскажешь в классе ребятам, как путешествуют деревья.
С этого дня Митя по-новому стал смотреть на лес, на луг, на деревенскую улицу.
Вот на крыше дома в водосточном жёлобе растёт красный цветок.
— Это кипрей или иван-чай, — сказала тётя Сима-агроном. — Его сюда ветер занёс.
Вот здесь на старом заборе, где между доской и жердью скопилась земля, пробивается травинка, а там, среди кучи щепок уже вырос целый кустик. А вот вдоль улицы летит пушинка. Да не одна, их много!
— Тётя Сима, а ведь это здорово! Никто деревья не сажает, а они сами путешествуют, куда хотят. Молодцы, пушинки!
Тётя Сима только головой покачала.
— Молодцы, Митя, да не очень. Видел, сколько чертополоха растёт вдоль дорог? Это наш враг. Когда он вызреет, то разлетятся пушинки по всем полям и вырастут везде сорняки. Если б ты знал, малыш, сколько сил надо приложить, чтобы выполоть их! — тётя Сима вздохнула. — Иногда из-за сорняков комбайном поля нельзя убирать, столько их там вырастает. Вот и обкашиваем мы обочины дорог, чтобы и на полях было чище, да не всегда в колхозе рабочие руки на это находятся…
Митя посмотрел на свои руки, схватил вдруг саблю и бросился к Васе…
Возвращаясь домой, колхозники увидели у дороги настоящее сражение. Три мальчугана, размахивая деревянными саблями, не на жизнь, а на смерть бились с чертополохом.
— Р-р-раз! — и летит наземь макушка вредной травы-татарника.
— Два! — ломается пополам крепкий, как палка, стебель.
— Три! — и противник валится на груду поверженных злодеев.
Раскраснелись Миша, Вася и Митя, вспотели, но не сдавались. Сплеча рубили они врагов картошки, моркови и всех колхозных полей. И только тогда сделали передышку, пока последний, самый здоровый кустище не свалился на землю.
…Летят над деревней пушинки. Летят издалека, за много-много километров. Это не просто пушинки, это семена-путешественники отправились завоёвывать новые земли.
Митя хвастает
Собрались однажды на Митином крылечке ребята. Это уже под вечер было, после ужина. Целый день ребята не видались. Стали рассказывать, кто как время провёл.
— Я, — говорит Вася, — с мамой на покос ездил. Ух, и хорошо там! На тракторе с дядей Федей катался, а потом меня Валерий на возу с сеном прокатил и дал немного лошадью поправить. Здорово! Потянешь за вожжу — Орлик сразу идёт, куда надо. Умный он.
— А я, — сказала Маринка, — сама к обеду картошки начистила. И все, все ели суп из моей картошки. Всех я накормила. А потом купаться ходила и видела, как дяденька художник картину у речки рисует.
— Это что, — сказал Митя. — Мы с бабушкой варенье варили, и я пенки ел. Вкусно!
— А меня, — тихонько проговорила Сонечка, — кошка оцарапала. Мама меня мазала йодом, а я не плакала. Вот! — И она протянула забинтованный палец.
Ребята засмеялись. Очень уж смешной был Сонечкин палец, словно маленькая белая куколка — столько бинтов на него накручено.
— Хорошая у художника картинка, — вздохнула Маринка. — Всё как взаправдашное. И Петляйка, и лес, и стога на лугу. Красиво!
— У нас лучше, чем в городе, — сказал Вася. — В городе и купаться негде и ягоды собирать негде. И лошадей там нет.
— Зато у нас троллейбусы есть, а у вас нет, — обиделся Митя.
— Ну и что, что троллейбусов нет. У нас в колхозе зато свой автобус есть. Ни у кого нет, а у нас есть, — затараторила Маринка. — На нём колхозиики в район иногда ездят, а учеников в школу возят.
— Я в детский садик хожу, а у вас его нет, — похвастался Митя.
— Вот и не знаешь, вот и не знаешь! — перебивают друг друга ребята. — У нас тоже будет садик. Видел, у правления большущий дом стоит — это нам. Нас уже записали, и Марину, и Сонечку, и всех других ребят, кто в школу не пойдёт. Мы тоже будем в садик ходить!
Митя растерялся. Что бы ещё сказать?
— У нас кинотеатр есть, — проговорил он.
— А к нам в клуб кино приезжает. И колхозники сами — знаешь, какие представления дают!
— У нас в городе парк во какой! Даже заблудиться можно.
— А наш лес лучше, в нём грибы и ягоды есть. И даже орехи.
— И ещё есть у нас коза Ветка с козлятами, поросёнок Борька, Барсик, а на грядках растёт морковка, — сказала Сонечка.
Митя чуть не плакал от досады. Чем бы ещё похвастать? Вдруг он вспомнил и обрадовался:
— А вот чего у вас нет ни у кого ни дома, ни в колхозе — «Жигулей» у вас нет! А у нас во дворе их сколько! И зелёные, и белые, и даже красные… На зелёных «Жигулях» дяденька с орденом ездит, про него даже в газете писали.
Ребята приуныли. «Жигулей» в колхозе, действительно, не было.
— Ты… Ты зачем к нам приехал? — вдруг дрожащим от обиды голосом проговорил Вася. — Сидел бы в своём городе и катался бы на своих «Жигулях». А сам к нам приехал, в деревню, потому что тут лучше.
Наверное, ребята крепко поссорились бы, если б их не позвали спать.
