Юрий Хазанов - Кап, иди сюда!
— Очень не просто, — сказал Аркадий. — Простота бывает хуже воровства.
— Просто… это я сама сорвала, — сказала Тата.
Все притихли, а Тата продолжала.
— Потому что они не такие уж плохие, я знаю. Только притворяются… Ну, как вам сказать… бывает, человек делает хуже, а на самом деле он лучше…
— Ясно, из одного класса, — повторил тот же голос.
— Ну и что? — ответила Тата. — Значит, и правду говорить нельзя?
Она ещё что-то хотела сказать, но Рита перебила и сказала, что нечего терять время, а этот вопрос пусть разберут на отряде.
После линейки Вова и Тоська подошли к Тате.
— Ты чего это на себя наврала? — спросил Тоська.
— Вовсе не наврала.
— Правда? — спросил Вова.
— Я говорю только правду, — сказала Тата. — А вы глуп… дураки!
От волнения она, видно, перепутала слова.
— Ну вот, теперь и тебе попадёт, — сказал Вова.
Ашотик, не лижи собачку!
В следующее воскресенье Вовины родители собирались поехать в лагерь. Папа заранее позвонил дяде Тиграну — узнать, не хочет ли он прокатить их туда на машине.
— Наливайте в термос кофе и поедем в Подмосковье, — ответил дядя Тигран.
— Рифма не того, — сказал Вовин папа. — Но всё равно спасибо.
А в день отъезда у Вовиной мамы страшно разболелась голова, и она не смогла поехать.
— Возьми с собой, пожалуйста, собаку, — сказала она папе из-под грелки, которая лежала у неё на голове и свисала на нос, как индюшачий гребешок. — По крайней мере, хоть немного отдохну.
— Блестящая идея! — сказал папа. — Каплину тоже надо побыть на свежем воздухе.
В машине Вовин папа и Каплин устроились сзади, а впереди, рядом с дядей Тиграном, сидели Ашотик и тётя Тася. Каплин, как только поехали, высунул морду в окошко и глядел не отрываясь на всё, что проносилось мимо него. Уши его то надувались ветром, как флажки, то опадали и висели, как наушники зимней шапки. Только тесёмок не хватало.
— Ашотик, не трогай эту кнопочку, мама тебя просит! И эту ручку тоже…
— Если он нажмёт эту ручку, — сказал дядя Тигран, — вы всего-навсего выпадете на дорогу… Да держи его крепче! — закричал он, потому что Ашотик ухватился за руль.
— Сейчас он включит заднюю скорость, — предположил Вовин папа, — и мы сразу поедем обратно в город.
— Боюсь, что с собакой нас не пустят в лагерь, — сказала тётя Тася.
— Про лагерь не знаю, а в гостиницах нельзя, — сказал дядя Тигран. — Я как-то жил в номере с одним чудаком, у него собака была. Так он ей, бедняге, платком рот завязывал, чтоб не залаяла. А как он с ней входил и выходил — описать невозможно! Тысяча и один способ. Только что маску на неё не надевал!
Раздался свисток. Дядя Тигран резко затормозил и сказал:
— Не знаю, что ему надо…
С этими словами он вышел из машины. Вовин папа вылез вслед за ним, и к автоинспектору они подошли вместе.
— Что же вы нарушаете, водитель? — ласково спросил инспектор.
— Он не нарушает, — сказал Вовин папа.
— Не вмешивайся, — сквозь зубы произнёс дядя Тигран и потом широко, как лучшему другу, которого давно не видел, улыбнулся инспектору. — Виноват… извините… бывает. Редко, конечно, но бывает. Видите, талон — никаких замечаний… Я вообще очень аккуратно езжу… — Все эти слова дядя Тигран бормотал, глядя прямо в глаза инспектору и не переставая улыбаться. Казалось, ещё немного — и он пригласит его на чашку чая…
— Так-так, — сказал инспектор. — А знаки-то видеть надо всё-таки? Кто за вас будет на них смотреть, товарищ… э… Вартанов?
Это он заглянул в автомобильные права Тиграна, которые отобрал и держал в руках.
— Конечно, никто не будет. Я сам должен, — сказал дядя Тигран, и улыбка не сходила с его лица, как у маски или у «человека, который смеётся». — Но понимаете… первый раз… извините… бывает…
— Вот так, товарищ водитель, — сказал инспектор. — Рубль штрафу.
— Конечно, — сказал дядя Тигран, медленно переставая улыбаться. — Миша, у тебя есть? Дай, пожалуйста.
Вовин папа вытащил рубль, инспектор оторвал две квитанции из своей книжки и вернул дяде Тиграну права.
— Счастливого пути! — сказал он, и тут они увидели, что инспектор тоже умеет улыбаться. Не хуже дяди Тиграна.
Когда тронулись, дядя Тигран скомкал штрафные квитанции и с отвращением выбросил в окошко.
— Ты не знаешь, за что меня оштрафовали? — спросил он Вовиного папу.
— Разве тебя? По-моему, меня, — сказал Вовин папа.
Но и это не утешило дядю Тиграна.
Минут пятнадцать ехали спокойно. Каплин проветривал свои уши, а Вовин папа рассказывал, как недавно к их главному редактору пришёл человек с большой палкой, замахнулся и сказал: «Вот тетрадь с моей повестью. Сейчас же печатайте, а не то…» Палка висела над редактором, но он был сообразительный и ответил: «Я с удовольствием напечатаю. Конечно. Почему нет? Только типография не принимает у нас тетрадок. Вы перепишите на отдельные листы и тогда принесёте…» Человек опустил палку и ушёл, а редактор велел секретарю не пускать к нему больше незнакомых людей с палками.
Дядя Тигран вспомнил из какой-то американской книжки, какие объявления там бывают в кафе: «Плюйте на потолок, любой дурак может плюнуть на пол!» Или ещё: «Если ты такой ловкий, почему ты не богат?» Или: «Здесь обслуживают только бородатых».
А тётя Тася никак не могла забыть про инспектора и без конца просила дядю Тиграна не превышать скорость.
— Аппетит приходит во время езды, — объявил вдруг дядя Тигран, и тогда все вспомнили, что давно уже проголодались.
Тётя Тася достала термос и сумку, машина съехала на обочину, и все вышли. И Каплин тоже. На опушке леса они устроили завтрак.
— А где собака? — спросил немного погодя Вовин папа и огляделся. — Каплин!
— В самом деле, где она? — сказала тётя Тася.
— В кустах, наверно, — сказал дядя Тигран.
И тут они заметили Каплина. Он стоял на середине шоссе, маленький и какой-то очень одинокий. Чёрно-белое пятно на сером блестящем асфальте… И спереди на него надвигался огромный «МАЗ» с прицепом, а с другой стороны бесшумно подбиралась «Волга».
— Каплин! — крикнул Вовин папа. — Ко мне!
Послушайся он, было бы худо. Белёсая «Волга» пронеслась между ними и псом и скрылась за поворотом, а пёс остался стоять посреди дороги, как игрушечный, на своих бахромчатых кривоватых лапах. И прямо перед ним остановился огромный зверь; в пасти у него что-то лязгало и урчало, а из его уха высунулся человек и крикнул:
— Что ж вы, хозяева, не смотрите? Так и задавить недолго.
Человек спрыгнул на землю, подхватил пса под передние лапы и понёс. Пёс висел как неживой, и сейчас им стало по-настоящему страшно.
Но как только Каплина опустили на траву, он задрыгал как ни в чём не бывало хвостиком, опрокинул стакан с кофе и схватил сосиску, которую не доел дядя Тигран. По этим признакам все увидели, что испуг не причинил ему вреда, а когда он ещё и залаял на какую-то птицу, стало понятно, что заикой пёс тоже не остался. Остатки завтрака Вовин папа доедал одной рукой: другой он держал Каплина за ошейник.
Вскоре все сели в машину, и дядя Тигран нажал на стартер. Мотор попыхтел и не завёлся. Он пыхтел ещё несколько минут, но дальше этого дело не шло.
— Так и аккумулятор посадишь, — сказал дядя Тигран самому себе и пошёл подымать капот мотора.
Из-под капота снова раздалось пыхтенье. На этот раз его производил не мотор, а сам владелец машины, который к тому же бренчал гаечными ключами и что-то отвинчивал и завинчивал.
— Всё ясно, — сказал он наконец. — У кого-нибудь есть мыло?
— Потом руки помоешь, — сказала тётя Тася. — Мы и так много времени потеряли… Ашотик, не лижи собачку, мама тебя просит.
— Без мыла не поедем, — сказал дядя Тигран.
— Неостроумно, — заметила тётя Тася.
— А я и не острю! — закричал он. — Мне нужен кусок мыла! Позарез! Замазать стакан бензоотстойника. Иначе насос набирает воздух и бензин не нака… Впрочем, что вы в этом понимаете!.. Ищите мыло!
— Хорошо говорить, — сказал Вовин папа и вышел из машины. — Что оно, растёт?..
Мимо проезжал мотоциклист.
— У вас нет мыла? — крикнул Вовин папа, но тот только помахал в ответ рукой.
— А у вас? — спросил папа женщину с кошёлкой.
Мыла не было и у неё. Хлеб был и ещё макароны. Даже банка шпрот. А мыла не было.
— Тут сельмаг недалеко, — сказала женщина, когда ей объяснили, в чём дело. — А то, хотите, мальчишку из дому пришлю…
Повезло дяде Тиграну — он остановил грузовик, и у шофёра нашлось мыло. Отколупнув порядочный кусок, дядя Тигран плюнул на него, но мыло оказалось слишком твёрдым и не разминалось.
Ашотик выхватил у него мыло и отбежал.
— Ашотик, не бери его в рот, мама тебя просит! — кричала тётя Тася. — Фу! Гадость!
