Ольга Голотвина - Библиотека тётушки Марты
– Да, – глухо и горько отозвалась Марта. – Я молчала до сих пор лишь потому, что надеялась: а вдруг ошибаюсь? Вдруг расследование приведёт к другому человеку? Потому что если рукопись попала в руки к негодяю, о котором я думаю, то можно не спешить с розысками. Книга уже уничтожена.
И тётушка Марта рассказала про визит в библиотеку господина Такого-то.
– Я его знаю! – вскинул голову пёс. – Всё утреннее дежурство мы с напарником возились с этим господином. Он нанял повозку, а лошадью править не умеет. Всё время наезжал то на клумбы, то на лотки торговцев. Но штрафы выплачивал без спора.
– Алиби? – задумчиво сказал Холмс. И пояснил специально для Кэти: – Алиби – это доказательство того, что во время совершения преступления человек находился в другом месте.
– Мне показалось, – уточнил Инспектор, – что этот шум господин Такой-то поднял нарочно. Чтобы попасть в полицию.
– А ведь он говорил мне, – припомнила Марта, – что презирает «глупые приманки для туристов». Кому, мол, нужны повозки с лошадьми, когда есть современные машины? И добавил: «Вот я ни за что не взял бы в руки вожжи!»
– Всё сходится… – кивнул Холмс. – Этот человек нанял повозку не ради приятной прогулки. Он специально въезжал на клумбы, тем самым давая полицейским запомнить, что в библиотеке его в это время быть не могло. А в чулане… прошу прощения, в хранилище ценных рукописей орудовал его сообщник. Благодарю, дорогой коллега и тёзка, вы мне очень помогли. А теперь, госпожа Марта, последний вопрос: какова толщина рукописи?
– Вот такая, – свела ладони библиотекарь.
– Довольно тонкая, – удовлетворённо сказал Холмс. – Что ж, расследование закончено. И могу с уверенностью сказать, что рукопись не уничтожена.
Разоблачение
Все глядели на великого сыщика так, как в цирке зрители глядят на фокусника, который вытащил из своей шляпы не кролика и не букет цветов, а целого бегемота.
– Как – закончено? – растерялся учитель фехтования.
– Дедуктивный метод? – восхитилась Кэти.
– Вот именно, мисс, дедуктивный метод… Госпожа Марта, а не найдётся ли в библиотеке хорошего справочника по пчеловодству? Когда я уйду от дел, обязательно заведу пасеку.
– Найдётся, – ответила, с трудом сдерживаясь, Марта. – Хоть по пчеловодству, хоть по садоводству, хоть крокодилью ферму заводите – подберу книги… Почему вы считаете, что рукопись цела?
– Потому что это логично… Скажите, госпожа Марта, почему для особого хранилища вы выбрали дверь с такими ужасными щелями?
– Я не выбирала. Я тут всего лишь со вчерашнего дня. Куда рукописи запереть? Только в чулан. На днях закажу новую дверь плотнику. А что?
– Верхняя щель весьма широкая, прошу обратить на это внимание… Итак, господин Такой-то обеспечивал себе алиби на утро. Это означает, что именно утром его сообщник, о котором мы поговорим позже, совершил кражу. Он вытащил рукопись сквозь широкую верхнюю щель, оставив в хранилище футляр: деревянная коробка в щель бы не пролезла.
– Но как можно вытащить рукопись, не открывая двери? – усомнился Каэтано.
– Я объясню это, но сначала поговорим о судьбе рукописи. У преступника было мало времени, чтобы совершить злодеяние. И совсем не было возможности унести украденное: библиотекарь стояла во дворе у конюшни и беседовала через порог с лошадью… Я верно повторяю ваши слова, госпожа Марта?
– Да, но…
– Преступник мог лишь спрятать «Хроники» в библиотеке – в надежде, что позже удастся унести добычу. Но куда же он спрятал рукопись? Напрашивается ответ: поставил
«Хроники» за книги на один из дальних стеллажей и запомнил полку. Но эту версию я отбрасываю. Любая книга в этой библиотеке расскажет госпоже Марте о странной новой соседке. Во всяком случае, за английскую классическую литературу я ручаюсь, – гордо уточнил мистер Шерлок Холмс.
– Любая книжка расскажет, – твёрдо кивнула Марта.
– В таком случае – где же преступник спрятал «Хроники Мартина Тихокрайского»? – продолжал рассуждать вслух сыщик. – На кухне? Или в спальне госпожи Марты? Нет, это слишком рискованно: ведь именно на кухню она пошла сразу, едва вернулась. А могла сначала подняться в спальню, чтобы переодеться. Остается лишь одно место, куда она вряд ли…
Мистер Холмс не договорил: понятливый Инспектор Шерлок уже рванул с места и помчался по лестнице на чердак.
Да, пёс ошибся, поверив толстому слою пыли на полу и отсутствию подозрительных запахов. Но второй раз он себя провести не даст! Сейчас он на этом чердаке всё вверх дном перевернёт!..
Подняв головы, люди вслушивались в доносившийся сверху грохот.
– Сундуки двигает, – шепнула Марта.
И тут сверху послышался басовитый лай: начальник полиции от азарта и счастья забыл человеческие слова.
Но тётушка Марта поняла его и без перевода. Её каблучки уже дробно стучали вверх по лестнице.
И вот оба с торжеством возвратились. Впереди гордо выступала Марта, прижимая к груди кипу сшитых вместе пергаментных листов. Тёмное платье было в белёсых пятнах, а в каштановой причёске, словно брошка, устроился большой паук с куском паутины. Но перепачканное лицо дамы светилось радостью.
За нею, с чувством исполненного долга, шагал начальник полиции. Его шкура была вся в кружевах пыли и паутины, отчего пёс был похож на неведомого сказочного зверя.
Кэти охнула, распустила тесёмки своей сумочки и достала платок. При этом она коснулась лежащей в сумочке книги и смутно припомнила: ведь было у неё какое-то дело к тётушке Марте… Но до того ли сейчас, когда тут такое творится?
– Вот, возьмите платок, – предложила она библиотекарю. – У вас лицо испачкано.
– Спасибо, милая, у меня свой платок в кармане, – улыбнулась Марта.
Ничуть не смутившись, Кэти встала рядом с немецкой овчаркой и принялась платком стряхивать с шерсти паутину.
– Благодарю, барышня, – негромко сказал Инспектор.
И тут в общую радость, как клинок, врезался голос маэстро Каэтано:
– Но кто же совершил кражу? Кто этот таинственный преступник?
Все притихли. Да, они так обрадовались находке, что забыли о воре…
– В преступнике нет ничего таинственного, – ответил мистер Холмс. – Он жаден, дерзок, жуликоват. Он достаточно невелик, чтобы протиснуться в щель между дверью и притолокой и вернуться, таща за собой рукопись. А раз он не оставляет следов на полу, значит, он умеет летать.
Все взгляды сошлись на сидящем на футляре часов вороне Разбойнике.
И это были такие взгляды, что на вороне чуть перья не задымились.
– Кр-ра-а! – в страхе каркнул он.
– Разбойник, – тихо начала тётушка Марта, – так это вы предали меня и всё библиотечное дело?.. – И, не выдержав, рявкнула: – Говори, дрянь такая, пока я тебе хвост не оторвала!
Ответом было паническое:
– Кар-раул!
Марта оскалилась, как волчица, и Кэти с ужасом увидела прежнее, ведьминское выражение в её глазах.
Женщина протянула руку – и метла, перевязанная алой лентой, сорвалась со шкафа и мягко скользнула ей в ладонь.
Ворон брякнулся с футляра: его не держали крылья. Он кричал, что сдаётся, что сознается во всём, что просит пощады…
Плохо пришлось бы недостойной птице, но добрая Кэти смело бросилась к ведьме и повисла у неё на локте.
– Тётушка Марта, не надо!.. Тётушка Марта, он больше не будет!.. – И тут Кэти внезапно нашла нужные слова: – В библиотеке же нельзя шуметь и драться!
Это прозвучало, словно могучее заклинание. Марта опустила метлу, левой рукой провела по перепачканному лицу:
– Вы правы, Кэти. Это запрещено библиотечными правилами… А вы, Разбойник, рассказывайте всё от начала до конца!
И начался рассказ о позорном падении ворона, которому господин Такой-то выдал за преступление две серебряные ложки и пообещал добавить блестящий латунный рожок для обуви… А что такого? Книга-то старая, кому она нужна, когда тут вон сколько новеньких, недавно изданных книжек…
– Где ложки? – очень спокойно спросила Марта. – Их надо вернуть. Ах на кухне, за плитой?.. Принесите их, Разбойник, пожалуйста.
Ворон метнулся на кухню так стремительно, что едва не сломал крыло о дверной косяк.
– Ложки надо во что-нибудь завернуть… – огляделась Марта. – Кэти, дайте, пожалуйста, вон тот лист бумаги со стойки.
Рядом с бумагой лежал синий карандаш. Кэти озорно улыбнулась, сказала:
– Минуточку!
И быстро что-то нарисовала карандашом на бумаге.
Тётушка Марта подошла, глянула через плечо девочки на рисунок. Края губ чуть тронула усмешка, библиотекарь кивнула:
– Ладно, пусть…
И завернула принесённые вороном ложки в бумагу с рисунком.
* * *Господин Такой-то лежал в гостиничном дворике в шезлонге, загорал и смотрел в небо, когда из листвы спикировал ворон и метко уронил на толстый живот, облупившийся от неудачного загара, увесистый бумажный свёрток.
