Кристина Рой - Три друга
- Мария, моя любимая, разве ты меня не узнаешь? - спрашивали эти дрожащие губы так нежно, как только любящий отец может говорить со своим дитем.
Ее глаза, устремленные на него, как бы оцепенели.
Вошедший в комнату доктор сделал испуганное движение по направлению к больной, но было уже поздно. Лицо больной вдруг просияло, подобно утренней заре, которая подымается над горами на смену темной ночи.
- Отец мой! Мой папочка! - Она поднялась на кровати, протянув к нему руки. Не подхвати ее сильные руки отца, она беспомощно упала бы обратно на подушки. - - Ты приехал? Ты простил? Ты все еще любишь меня? Ах, домой! Домой!.. Не хочу больше оставаться на чужбине. Я больше не убегу. ИисусХристос сжалился надо мною. Он меня принял... Теперь я могу умереть! - шептала женщина, тихо плача и отвечая на поцелуи отца.
- Боже, упаси! Теперь умирать не придется! - прервал доктор. - Вы же не показали своего Ондрейко дедушке!
При этих словах она почувствовала в себе новый приток сил.
- Мой Ондрейко! - вскричала она и протянула руки, ища мальчика. - Посмотри сюда, твой дедушка приехал, И мы даже не должны были упрашивать его, он приехал сам!
В мгновение ока Ондрейко очутился в объятиях дедушки, прижавшись к его груди. Он представлял себе дедушку стариком с седой бородой, а оказалось, что у дедушки нет бороды, и он еще сравнительно молод и красив! Мальчик почувствовал то, чего раньше не знал: блаженство быть любимым. Печальное детское сердечко наполнилось радостью и сознанием того, что у него теперь есть защита и он находится в безопасности.
12. Великие планы
Ах, какие только удивительные вещи не бывают на свете! Так было и на пастбищах Гемерского. В округе были еще люди, которые хорошо знали и еще" не забыли отца дяди Филина. Они еще помнят, как он говорил, что одного из своих сыновей он хочет отправить в Америку, а другого - женить. И если тот в Америке сможет что-нибудь отложить на черный день, то по возвращении на родину они все вместе заживут под одной крышей. Они помнили и то, что пароход утонул, и от уехавшего на нем Истванько больше не было никаких вестей. И вот, чудо! Через тридцать лет Истванько Прибылинский все же вернулся домой, чтобы забрать дочь и внука. Но теперь, вдохнув в себя воздух любимых словацких гор, поедет ли он обратно за океан? Разве все эти годы он не прожил как изгнанник? Ему жилось очень хорошо, но он никогда не чувствовал себя дома. Ах, как сладко спится на родине! Но кто опишет изумление трех друзей, когда они узнали, что приехал Истванько! Узнав это, Палко побежал в лес, чтобы там выплакать свою радость. Он благодарил Спасителя, что Он навсегда утешил дядю Филина, вернув ему Истванько целым и невредимым. Особенно еще радовало Палко, что он мог сидеть у ног дяди Истванько, которого полюбил с первого взгляда, и из его уст слышать Слово Божие. Ондрейко же был счастлив, что дядя Филина и Петр были его родственниками. Мальчики радостно обнялись: ведь они двоюродные братья!
- Я сразу же почувствовала себя, как дома, - сказала госпожа Славковская, - а вас, дядя Филина, полюбила, как родная дочь.
Позднее Истванько сказал своей дочери:
- Я очень горевал, что не дал о себе знать моим родным. Но теперь я вижу, что Господь Иисус в Своей любви все обратил в добро, явившись мне в Америке, а Петру - здесь. "Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу; ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил (быть) подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями; а кого предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого Он оправдал, тех и прославил" (Рим. 8:2830). Филина показал своему брату владения Ондрейко. Когда молодая женщина совсем поправилась, все поехали в замок. Палко и Петр были также приглашены. Мальчики играли в парке с мячами, которые дедушка привез из Америки. Для молодой женщины слуги принесли раскладной стул. Лежа, она наблюдала за игрой мальчиков; ей было приятно видеть их радостными и веселыми. Время от времени Ондрейко подбегал к ней, лаская и целуя ее, затем снова бежал играть к товарищам. Кто может описать ту радость, которая наполняла это маленькое, когда-то покинутое сердечко?!
Тем временем управляющий показал господину Славковскому хозяйственные пристройки, скот, пастбища. Управляющий видел, что господин Славковский хорошо понимает в сельском хозяйстве.
Между тем в замке был приготовлен роскошный обед. Стол накрыли в тени каштановых деревьев. Кушанье было подано в дорогой красивой посуде, которая когда-то принадлежала гордой госпоже фон Гемерской. Замок был куплен со всей мебелью, посудой и прочим инвентарем. Все были радостно оживлены, расхваливая вкусно приготовленные блюда, многочисленные сладости. Ондрейко с радостью подчевал своих друзей, предлагая то или другое. Один только господин Славковский был немного задумчив. Он делал над собою невероятные усилия, чтобы принять участие в общем разговоре.
Когда мальчики вернулись к своим играм, позвав с собою и обоих сыновей управляющего, господин Славковский незаметно вышел. Он шел вдоль густой каштановой аллеи. Отсюда была хорошо видна часть когда-то прекрасного, но в данный момент совершенно запущенного, одичалого сада. Вскоре его нагнал Филина.
- Ты чем-то огорчен, брат мой? - спросил он, озабоченно глядя на Истванько. -- Полагаешь, что мы переплатили за замок, так как все находится в полном упадке и бесхозяйственности?
- Этого я не думаю, Петр. Наоборот, несмотря на все эти повреждения, это недорого, - улыбнувшись, ответил Истванько.
- И все же мне кажется, ты чем-то озабочен.
- Меня удручает одно обстоятельство, Петр. Тебе я могу сказать это, но пусть это останется между нами!
Моя дочь в настоящее время настолько слаба, что я не могу ее везти в Америку. Здесь, на нашей старой родине, она скорее поправится. Мой внук тоже не может ехать в Америку, ему и здесь всего хватит на всю его жизнь. Но когда моя дочь станет здесь полновластной хозяйкой, ей нужен будет управляющий, а найти честного человека очень трудно. Тут я подумал, зачем ей нанимать чужого человека, когда у нее есть сравнительно еще молодой отец, который и в Европе смог бы работать на ферме.
- Как я рад, Истванько! - обрадованно вскричал Филина.
- Да, но есть еще одно большое препятствие. В Америке ферма записана на мое имя, зятю Адальберту я выплачу причитающуюся ему долю, но моя дорогая супруга родилась в Америке. Захочет ли она покинуть свою родину и отправиться на чужбину? Я должен сперва ей все описать, и если она будет согласна, тогда мы приедем сюда. Свою ферму в Америке мы бы продали, а капитал вложили бы сюда. Его будет достаточно, чтобы прокормить нас всех. Я, как управляющий, буду столько зарабатывать, что смогу содержать себя и мою Агнес. Ей же пора отдохнуть, она в своей жизни уже много потрудилась.
- Я днем и ночью буду молить и просить Господа, чтобы Он так направил сердце твоей супруги, чтобы ты получил ее согласие, - заверил Филина. - Мне сильно хочется, чтобы ты был здесь, вокруг нас еще столько мрака. Многие не знают Иисуса, и никто не заботится об этих душах. Я себе никак не могу представить, что мы будем делать без Палко, если он уедет от нас; а ты смог бы его нам заменить.
- Это едва ли, Петр. Господь в лице Палко имеет особенного слугу. Таким даром, какой имеет это дитя, я не обладаю. Но зато я имею опыт долгих лет общения с моим Господом. Эти последние десять лет страданий, меня очень сблизили с Господом, ведь Он говорит: "Знаю твою печаль". Давно уже у меня было в мыслях, и я к этому стремился, быть свидетелем Христовым. Это также влечет меня на мою прекрасную родину. Поэтому я надеюсь, что моя Агнес согласится, и мы приедем сюда. И тогда сбудутся слова нашего отца, который говорил: ,,Истванько там накопит денег, приедет домой и будут вместе хозяйничать..." И если даже не все живы, то мы оба здесь. Если Господь позволит и мы приедем сюда, знаешь, что я первым долгом сделаю?
- Что?
- Я отстрою заново нашу хижину и этих развалин больше не будет. Мы будем беречь ее для Петра. Когда он вырастет, ты дашь ему еще немного земли, а пока мы будем вместе заботиться о нем.
13. Он все устроил к лучшему
Иногда дни летят, как мысли, а недели - как сон.
В один из таких дней дядя Филина отвез Палко домой. Все были очень рады его возвращению, мать и бабушка не могли на него насмотреться. Отец Палко был немного озабочен, он искал для семьи новое жилье. Тут дядя Филина дал ему хороший совет: "Возьми свою семью и на зиму поселись в домике в горах. Госпожа Славковская уступит тебе старые деревья, и ты можешь их обрабатывать для себя, лесничий хочет заново лес заложить. А за это время, может, и найдется что-нибудь подходящее для вас. С собой возьмите только одежду и необходимые вещи. Постельное белье, стол, стулья, кухонные принадлежности имеются в замке в достаточном количестве".
