Йорген Йоргенсен - Мартин, Мартин...
Переднее колесо то и дело барахлило, а шина, казалось, вот-вот слетит с него. И только когда он уже оказался на другой стороне Амагерброгаде и чуть-чуть успокоился, велосипед повел себя нормально.
Когда Мартин добрался до своего нового дома, Оле, Грета и все остальные спорили до хрипоты насчет котла — выкапывать его или нет. Мартин прокрался на лестницу и поднялся в свою комнату, еле переводя дух и дрожа от волнения. Он снова заглянул в полиэтиленовый мешочек, но тут же завязал его, как только на лестнице послышались шаги. И быстро сунул его в корзину под кроватью. Звуки шагов отдалялись: кто-то спускался вниз по лестнице. Мартин обождал немножко и сам тоже спустился вниз.
Грета и Курт встретили его широкой улыбкой:
— Привет, Мартин! А ну-ка, возьмись за лопату и выкопай из земли этого зверя!
Но тут в дело вмешалась Лиза.
— Ничего не выйдет! — сказала она. — Он собирается в поход на субботу и воскресенье. Иди-ка сюда, Мартин!
Вдвоем они ушли на кухню и принялись готовить ему в дорогу сверток с едой.
— Курт отвезет тебя к месту сбора, это не так уж далеко отсюда, а когда вернешься из похода, мы опять за тобой заедем.
Вскоре Мартин сидел в старом автомобиле Курта, и тот вез его к месту сбора.
Когда Курт высадил Мартина из машины, на тротуаре уже толпились дети. У обочины стоял автобус, а вокруг него все кишело: мелькали гитары, спальные мешки, взад-вперед сновали озабоченные родители и уже доведенные до исступления руководители похода, тщетно пытаясь навести какой-то порядок.
Мартин был знаком кое с кем из ребят и уже приготовился, что ему станут задавать дурацкие вопросы, но, странным образом, никто из его старых знакомцев, видно, не заметил, что он уезжал куда-то из дома, и потому никто его ни о чем не расспрашивал. Выходит, зря он тревожился.
Курт стоял и разговаривал с одним из вожатых — Бьёрном звали его. Скоро он вернулся к Мартину.
— Не унывай! — сказал он. — Увидишь, там весело будет.
Мартин кивнул. Конечно, весело будет, но все же он предпочел бы остаться дома со своими новыми друзьями.
— А мы пока что комнату приведем в порядок к твоему приезду. Стены покрасим и все такое прочее. Роскошное у тебя будет жилище!
— А ты сам за мной приедешь, когда я вернусь?
— Будь спокоен! — сказал Курт. — А сейчас ваш автобус вроде бы уже отъезжает.
— Скорей, Мартин, иди сюда! — крикнул Бьёрн. — Поехали!
Курт просунул голову в окно автобуса.
— Запомни: твой спальный мешок — тот самый, на котором написано: «Пиво есть пиво и наоборот!»
А потом Курт принялся отчаянно махать ему рукой.
Скоро автобус и вправду отъехал. А Курт все махал и махал Мартину, пока автобус не скрылся из глаз.
Глава 10
Собственно говоря, теперь Оле должен был заняться «трудным ребенком» в доме на улице Теннесвай. Может, кто подумает, что речь идет о Мартине, но нет — так обитатели дома называли свой отопительный котел.
Правда, никаких особых работ так и не начали. У Флемминга тоже не было большой охоты приниматься за дело.
— Неужто нет какого-нибудь другого выхода? По-моему, этот котел просто издевается над нами, — все время твердил он.
Оле вдруг вспомнил, что у него есть приятель-землекоп. Может, он знает, как надо обращаться с отопительными котлами? Во всяком случае, лучше сначала его спросить, прежде чем выкапывать котел из земли.
А Флемминга убедить было нетрудно.
— Да ради бога, спроси ты его! — сказал он.
И на этот раз копать не стали, Флемминг с Куртом решили, что будет гораздо больше пользы, если они отправятся на рыбалку.
— Очень полезно есть рыбу! — заявил Курт. О проклятом котле он даже и говорить не хотел.
— Надо думать, вы скоро вернетесь с уловом? — спросила Лиза.
Оле сразу же ушел в свою комнату, сделав вид, будто занят каким-то очень важным делом, а на кухне осталась одна Лиза. Она стала пить кофе, отхлебывая его маленькими глотками, и задумалась о Мартине.
«До чего жизнь безжалостна к самым беззащитным членам нашего общества! Вокруг Мартина столько раз рушился мир, что мальчик уже и не знает, что такое уют и покой».
Лиза встала и начала подниматься по лестнице в комнату Мартина. Она решила, что после обеда наведет у него порядок и уберет оттуда хлам, который Курт оставил в наследство новому жильцу. А завтра с самого раннего утра можно будет начать красить стены.
Под кроватью у Мартина в корзине, предназначенной для постельного белья, валялись простыни и наволочки, смятые в неряшливый комок.
«Ничего! — подумала Лиза. — Мальчик еще научится аккуратно складывать свое белье. Со временем он сам все освоит».
Она вынула из корзины белье, чтобы сложить его по всем правилам, но тут из него выскользнул мешочек и с шумом хлопнулся об пол.
Лиза подняла мешочек и заглянула внутрь.
Оле, блаженно задремавший где-то на первом этаже, очнулся от ее громкого крика:
— Оле! Оле! Иди сюда! Скорей!
Оле в три прыжка взбежал наверх.
— Черт возьми, что случилось?
Мешочек лежал на полу, а Лиза, вне себя от ужаса, показывала на него пальцем:
— Смотри! Смотри! Нет, ты только взгляни на эту штуку!
Оле с опаской взглянул на мешочек.
— Он что, живой? — спросил он с нарочито глуповатой улыбкой.
— Да что ты! Какой уж там живой! — сердито ответила Лиза.
— Ага, стало быть, он мертвый, — повторил Оле с тем же проницательным видом.
— Да ты что, спятил, что ли! Там же пистолет!
— Пистолет? — Оле поднял мешочек с пола. — Он заряжен?
— Да почем я знаю! Это пистолет Мартина. Я только что нашла этот мешочек в его постельном белье!
Оле пытался что-то сказать, но никак не мог найти подходящих слов. Он стоял как вкопанный и пялился на пистолет.
— И зачем только парню оружие? — наконец выдавил он из себя.
Лиза покачала головой:
— В любом случае в доме этой штуке не место. Сейчас же унеси ее куда-нибудь!
Оле засунул пистолет в мешочек.
— Давай сначала выпьем кофе, а потом решим, что делать дальше. — Он помолчал. — Так как же быть с парнишкой?
— Сама не знаю. Потолкуем со всеми остальными.
Они спустились вниз, а пистолет положили на стол.
— А ты умеешь обращаться с оружием? — спросила Лиза.
— Немножко вроде бы умею. А что?
— Можешь ты проверить, заряжен он или нет?
Оле взял пистолет в руки.
— Ради бога, убери эту штуку подальше, ты же на меня нацелился!
Оле так перепугался, что едва не выронил пистолет.
— А ты не кричи на меня, — бросил он ей с укоризной.
Он нажал на какой-то рычажок, и блестящая пуля выкатилась на стол, перекатилась через кран и упала к ногам Лизы.
— Ой! — снова вскрикнула Лиза.
— Пистолет заряжен, — сухо объявил Оле.
— Оле! Перестань дурить! Сейчас же унеси эту пакость!
Лиза окончательно потеряла терпение.
Оле поднял с пола патрон и унес пистолет наверх, в свою комнату.
— А что, может, стоит позабавиться, пострелять из него? — проговорил он, вернувшись на кухню.
Лиза смерила его убийственным взглядом.
— Что ж, попробуй, — сказала она.
Но Оле решил, что, наверно, все же не стоит этого делать.
В тот же день вечером все обитатели дома собрались, чтобы обсудить случившееся.
Флемминг вынул из пистолета магазинную коробку: в ней оказалось восемь боевых патронов, не считая того, что шлепнулся на кухонный пол. Все обитатели дома судили, рядили, пытаясь понять, зачем Мартин спрятал в бельевой корзине заряженный пистолет, где он его взял и, главное, что он собирался с ним делать.
Курт горячился, уверяя, что у Мартина не было с собой никакого оружия, когда он приехал к ним, иными сливами днем раньше.
— Но ведь и в велосипедном сарае тоже появился еще один велосипед! — сказала Грета.
— Значит, Мартин побывал у себя на прежней квартире и приволок все это оттуда, — сказал Оле.
В тот вечер они поняли, что пока ничего больше узнать не смогут. Придется дождаться завтрашнего вечера, когда Мартин вернется из похода. Надо расспросить его обо всем — наверное, он все толком объяснит.
Один Флемминг был настроен мрачно.
— А что мы, в сущности, знаем об этом мальчишке? — сказал он. — Может, он уже малолетний преступник и вообще… Видал кто-нибудь? Может, он курит?
Флемминг обвел взглядом всю компанию.
— Понятия не имею, — ответил Курт. — Вот ты сам, к примеру, завзятый курильщик. Так, значит, ты и себя считаешь преступником?
— А разве я говорил, что всякий курильщик — преступник? Будто я не готов мальчишке помочь!
Они хотели помочь Мартину, но с каждой минутой все ясней сознавали, что никакого представления не имеют, в чем и как надо ему помочь.
