Анне Вестли - Папа, мама, восемь детей и грузовик

— Да вот, понимаешь, когда ты убежала, мама сказала папе: «Что-то я не замечала, что ты имеешь привычку уходить, когда сердишься. По-моему, ты всегда сразу начинаешь кричать: „Что?“». И папа сразу начал кричать: «Я? Кричу? Я всегда так сдержан, что вы ни разу не видели меня сердитым!» — «Если уж и вы начали ссориться, то я действительно рассердился», — сказал я и убежал. Ну, ты видела, что сразу за мной выбежал папа, а потом и все остальные — тоже по очереди рассердились и побежали.

К дому подбежали Марен, Мартин и Марта, потом мама с Мортеном. Мама не смогла пробежать больше одного круга. Ведь у неё на плечах сидел Мортен, а он был не легче мешка с картошкой.

Наконец прибежали все, кроме папы. Он пробежал уже шесть кругов, но каждый раз, когда он пробегал мимо, он кричал:

— Сейчас ещё один кружок и вернусь!

Все сидели и ждали его. Бедный папа! Если б вы знали, как он устал! Он был краснее пиона, когда подбежал к ним, сделав последний круг. Но зато он был добрым и довольным.

— Теперь неплохо пойти домой и поужинать, как вы считаете? — спросил он.

— Конечно, конечно! — ответила мама за всех.

— А потом посидим в темноте, — предложила Мона.

Когда им хотелось провести вечер особенно приятно, они гасили свет в комнате и все садились к окну.

Они очень хитро придумали гасить в комнате свет, потому что, когда свет горел, они видели в окне только собственные отражения, а когда в комнате было темно, они очень хорошо видели всё, что происходит на улице.

Они видели уличные фонари и освещённые витрины магазинов. А если шёл дождь, то было ещё интереснее — тогда уличные фонари отражались в лужах, всё искрилось и сверкало.

Они взяли бутерброды и уселись перед окном. А Самоварная Труба улеглась на подоконнике, потому что ей тоже хотелось смотреть вместе с ними.

Мама погасила свет. Папа включил радио. Он в два счёта съел свой ужин, так как страшно проголодался, затем достал трубку и закурил.

Милли потихоньку радовалась, потому что знала, что теперь никто не вспомнит, что ей, Мине и Мортену пора ложиться спать. Сначала она смотрела на дым из папиной трубки, потом стала разглядывать фонари и витрины и наконец взглянула на дом, стоявший напротив.

Там тоже кто-то курил трубку. Как он сильно дымил! Наверное, у него была очень большая трубка. И наверное, это был очень большой мужчина, раз он мог так много накурить за один раз.

«Жалко, что тролли бывают только в сказках, — думала Милли. — Как интересно было бы думать, что в доме напротив живёт большой, добрый тролль, который курит гигантскую трубку. А его дети сидят рядом с ним перед окном, совсем как мы. Вот ещё больше дыма повалило из окна. Нет, наверняка там сидит тролль и курит длинную трубку».

Милли даже засмеялась при этой мысли.

— Над чем ты смеёшься? — спросила мама.

— Я думаю об этом тролле… то есть, я хотела сказать, об этом человеке, который курит такую большую трубку в доме напротив.

Теперь все увидели дым, и мама быстро сказала:

— Тут что-то не в порядке, отец.

— Верно, — сказал папа. — Смотри, дым валит, а в комнате темно. Может, там никого нет дома.

— Значит, они не знают, что у них горит, и пожарных вызвать некому, — испугался Мадс. Папа вскочил:

— Я сбегаю посмотрю.

— Там на углу есть пожарный сигнал, — сказал Мартин.

— Знаю, а вы бегите предупредите жильцов того дома. Они ещё ничего не заметили.

Все восемь тут же приготовились бежать, но мама сказала:

— Пойдут Марен, Мартин, Марта и Мадс. Остальные будут смотреть из окна. А я пойду предупредить Хюльду и Хенрика. Я сию минуту вернусь.

Старшие побежали в дом напротив и стали звонить во все квартиры. Они говорили:

— Мы только хотели предупредить вас, что из одного окна в вашем доме идёт дым. Наш папа побежал вызывать пожарных.

Мадс позвонил в одну квартиру, но ему никто не открыл дверь, и, когда он сунул нос в замочную скважину, он ясно почувствовал запах дыма.

Мона, Милли и Мина лежали на подоконнике, прижав нос к самому стеклу. Им очень хотелось посмотреть на пожарную машину.

А Мортен побежал на кухню, взял своё игрушечное ведёрко, набрал в него воды, спустился с лестницы, перешёл через улицу и пошёл к дому, где был пожар. Но окно, из которого шёл дым, было очень высоко.

«Наверное, поможет, если я вылью воду прямо на стену», — подумал Мортен и выплеснул на стенку всё ведро.

Мортен хотел принести много таких ведёрок, ведь ему всегда хотелось стать пожарным, но в это время его обнаружила Марен.

Она подняла его на руки и отнесла домой. И не помогли никакие крики Мортена. Ему пришлось сесть на окно вместе с Моной, Милли и Миной.

С воем подъехали пожарные машины. Они ехали на полной скорости и у дома резко затормозили. Повсюду замелькали пожарные.

— Идёмте, я покажу вам квартиру, — сказал Мадс и побежал вверх по лестнице.

Здорово ему повезло в этот день!

Через несколько минут пожарные вместе с Мадсом потушили пожар и спустились вниз.

— Хорошо, что вы предупредили нас так быстро. Ещё немножко — и был бы большой пожар.

Пожарные отдали честь, вскочили в машины и уехали.

— Молодцы пожарные, — сказал папа.

— И я тозе, — сказал Мортен.

— Ты это о чём, Малышка? — спросил папа.

— Тепель меня зовут не Малышка Молтен, а Молтен Позалник, — объяснил ему Мортен.

На другое утро в их почтовом ящике лежало письмо, адресованное папе, маме и всем восьми детям. На письме не было почтовой марки. Значит, кто-то рано-рано утром сам опустил письмо в их ящик.

Папа вскрыл конверт и прочитал:

Дорогая большая семья! Мне хочется от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы вчера вызвали пожарную команду. Соседи рассказали мне, как вы бегали и предупреждали всех жильцов дома. Я ушла и забыла выключить утюг, и если бы пожарные не приехали так быстро, то вся моя квартира и все вещи сгорели бы. А может быть, и весь дом. Представляю, какое бы у меня было рождество. Я вам очень благодарна и надеюсь, что вы примете мой маленький подарок. Купите себе на эти деньги что-нибудь, что порадует всех вас, славных пожарников.

С приветом,

Внутри конверта лежала красная бумажка.

— Сто крон, — сказал папа. — Ничего хуже нельзя было придумать.

— Ничего лучше нельзя было придумать, — сказала Мона.

— Недоставало ещё брать деньги за то, что мы помогаем друг другу, — сказал папа. — Я пойду и отдам их обратно.

— Нет, так нельзя, — сказала мама. — Дама так радовалась, что сделала нам подарок, и она очень обидится, если мы вернём его.

— А на что мы их потратим? — спросила Мона.

— Давайте сделаем так, — предложил папа. — Мы будем весь день думать, а вечером скажем, кто что придумал.

Теперь у них было о чём думать целый день, и вам, конечно, тоже любопытно узнать, что же они придумали.

Сто крон

В тот день, когда они получили сто крон, папа, мама и восемь детей беспрерывно думали.

Папа, как обычно, пошёл к грузовику. Хенрик уже сидел на своём месте в кабине, но папа не сел сразу рядом с ним. Он обошёл несколько раз вокруг грузовика и сказал:

— Так, так! И тебе ведь тоже, наверное, многое нужно. Например, новые фары. А? Ну, увидим!

Он завёл грузовик, и они поехали. Хенрик смотрел на папу, ничего не понимая, и папа казался ему очень странным, но сказать что-нибудь Хенрик постеснялся.

А дома мама ходила и разговаривала сама с собой:

— Конечно, купить мешок картошки совсем не плохо. Её можно опустить в погреб, и тогда у нас будет запас картошки на всю зиму. Надо непременно сказать об этом вечером.

Милли и Мина сидели в комнате и о чём-то шептались.

— Надо быстрее придумывать, — сказала Милли. — Грузовик у нас уже есть, нового нам не нужно, а вот самолёт, может быть?..

— А по-моему, лучше купить красивую коляску для кукол, — предложила Мина. — Ты сможешь брать её у меня когда захочешь.

— Нельзя, ведь подарок должен быть общим, а папе, например, такая коляска ни к чему. Лучше купить ванну.

— Или пианино.

— Может, и пианино.

Мона надела пальто и пошла бродить по улицам.

Магазины перед рождеством сверкали праздничными витринами. Здесь было из чего выбрать. Сначала она долго стояла перед витриной игрушечного магазина, но в конце концов поняла, что тут ничего не выберешь для всех, и пошла дальше. Наконец она остановилась перед витриной, где были выставлены ковры.

Ковёр, вот что нужно купить!

У Нижней Хюльды был такой ковёр, он всем очень нравился. Да, ковёр — это совсем не так глупо!

Мона вошла в магазин и спросила, сколько стоит красивый зелёный ковёр.

— Девятьсот крон, — ответил продавец.