Натаниель Готорн - Книга чудес
– Видишь, Барвинок, как он любит разыгрывать из себя взрослого! – засмеялась Мальва. – Он, кажется, забыл, что мне уже тринадцать лет и я могу ложиться спать, когда захочу. Но, кузен Юстес, хватит важничать, пойдемте с нами в гостиную. Дети столько наговорили о ваших чудесных историях, что папа хочет послушать одну из них, дабы убедиться, что в них нет ничего недозволенного.
– И не проси, Мальва! – с досадой воскликнул студент. – Я не люблю рассказывать свои сказки в присутствии взрослых. К тому же твой отец получил классическое образование. Конечно, это не значит, что я боюсь его учености (полагаю, она уже давно покрылась ржавчиной, как старый поварской нож), нет, но он, без сомнения, не одобрит той милой чепухи, которую я привношу в рассказ от себя. Хотя для детей вроде вас именно это и составляет их главную прелесть. Ни одному человеку пятидесяти лет, который знает классические мифы с юности, не могут понравиться мои фантазии.
– Может быть, все это и верно, – заметила Мальва, – но все-таки вы должны идти! Папа отказывается читать, а мама – играть на фортепиано, пока вы не расскажете нам одну из ваших «фантазий», как вы их совершенно правильно называете. Ну, будьте же паинькой, пойдемте вниз!
Несмотря на все свои отговорки, студент, в сущности, был рад случаю доказать мистеру Принглу свою способность к переделыванию античных мифов. Конечно, как и всякий юноша, он немного стеснялся показывать свои стихи и рассказы, хотя и думал, что, будь они напечатаны, то привели бы его на самую вершину литературной славы. Поэтому Юстес без дальнейшего сопротивления позволил Мальве и Барвинку увести себя в гостиную.
Это была большая, богато убранная комната с полукруглым окном, в углублении которого стояла мраморная копия со статуи Грино «Ангел и ребенок»[4]. По одну сторону камина тянулись полки с книгами в дорогих переплетах. Белый свет ярко горевшей лампы и красноватый отблеск огня в камине придавали гостиной чрезвычайно располагающий и уютный вид. Перед огнем в глубоком кресле сидел мистер Прингл, казалось, нарочно созданный для того, чтобы сидеть как раз в таком кресле и такой комнате. Это был высокий элегантный мужчина, который всегда так изысканно одевался, что даже Юстес Брайт никогда не появлялся при нем, не поправив воротника рубашки. Лишь теперь, когда Мальва держала его за одну руку, а Барвинок за другую, Юстесу пришлось предстать перед ним в таком расхристанном виде, будто он целый день валялся в снегу, что, впрочем, так и было.
Мистер Прингл ласково обернулся к студенту, причем последний тотчас почувствовал, насколько он растрепан и в каком беспорядке пребывают его мысли.
– Юстес, – улыбаясь, произнес мистер Прингл, – оказывается, вы произвели большое впечатление на маленьких обитателей Тэнглвуда своим даром рассказчика. Мальва, как все ее здесь называют, и остальные дети в таком восторге от ваших сказок, что миссис Прингл и я хотели бы услышать одну из них. Для меня это тем более интересно, что вы пытаетесь переиначить мифы на современный лад, насколько я мог судить по нескольким эпизодам, пришедшим ко мне из вторых рук.
– Откровенно говоря, вы не совсем подходящий слушатель для фантазий такого рода, – заметил студент.
– Как бы то ни было, но я нахожу, что для молодого автора больше всего полезна именно та критика, которая кажется ему наименее желанной, – отвечал мистер Прингл. – Поэтому исполните, пожалуйста, мою просьбу.
– Мне кажется, что сочувствие к автору непременно должно быть при всякой критике, – пробормотал Юстес Брайт. – Что ж, я готов начать, если у вас хватит терпения. Только прошу вас, будьте добры, помните, что в своих сказках я учитываю вкусы и пристрастия детей, а не взрослых.
Сюжет для рассказа, за который студент немедленно ухватился, ему подсказала тарелка с яблоками, что стояла на каминной полке.
Три золотых яблока
Доводилось ли вам когда-нибудь слышать о золотых яблоках в саду Гесперид? За бушель[5] этих яблок дорого заплатили бы теперь, если бы только их можно было найти в наших садах! К сожалению, во всем мире не осталось ни кусочка, ни самого маленького зернышка от плодов этой удивительной яблони.
В древние-древние, теперь полузабытые времена, когда сад Гесперид еще не зарос сорными травами, многие сомневались в существовании яблони, приносящей золотые плоды. Все слышали о них, но никто никогда не видел.
Дети, разинув рот, слушали рассказы о чудесной яблоне и собирались взглянуть на нее, когда вырастут. Храбрые юноши, жаждавшие подвигов, не раз отправлялись на поиски яблони. Многие из них не возвращались более, и никто не принес золотых яблок домой. Неудивительно, что мало-помалу стало казаться, будто найти их невозможно. Говорили, что дерево охраняется стоглавым драконом, половина голов которого караулит, в то время как другая половина – спит.
По-моему, не стоило подвергать себя опасности из-за каких-то золотых яблок. Будь они сладкими, сочными и спелыми, тогда, пожалуй, был бы еще некоторый смысл в попытках овладеть ими, несмотря на стоглавого дракона.
Но, как я уже, кажется, упоминал, у молодых людей, которым надоедала спокойная и мирная жизнь, вошло в обыкновение отправляться на поиски сада Гесперид. Наконец, за это отважное дело взялся известный герой, который не знал, что такое спокойная жизнь с самого своего появления на свет. В то время, о котором я собираюсь рассказывать, он странствовал по благословенной Италии с огромной палицей в руках и луком за плечами. На нем была шкура убитого им льва, самого большого и свирепого из всех когда-либо существовавших на земле. И в сердце героя таилась настоящая львиная храбрость, хотя сам он отличался кротостью, великодушием и благородством. На протяжении всего путешествия он спрашивал всех подряд, как пройти к саду Гесперид, но никто не мог ответить ему. Многие охотно посмеялись бы над странным вопросом, если бы у незнакомца не было такой огромной палицы.
Так он шел и шел вперед, не переставая расспрашивать, пока не достиг берега реки, на котором несколько прекрасных молодых девушек плели венки.
– Красавицы, не можете ли вы указать мне прямую дорогу в сад Гесперид? – спросил он.
Девушки весело проводили время, сплетая венки и примеряя их друг дружке. Казалось, было что-то волшебное в их прикосновениях, так как цветы становились свежее, аромат их – нежнее, и краски ярче, чем прежде, когда они еще не были сорваны. Услыхав вопрос, девушки побросали цветы на траву и с удивлением посмотрели на незнакомца.
– Сад Гесперид! – воскликнула одна из них. – Мы думали, что смертным уже надоело искать его после стольких неудач. Скажи нам, отважный путник, зачем ты идешь туда?
– Мой брат, царь, велел мне добыть три золотых яблока, – отвечал он.
– Большинство из тех, кто отправлялся за этими яблоками, желали оставить их себе или подарить любимой женщине, – заметила другая девушка. – Ты, верно, очень любишь своего брата?
– О, нет! – вздохнул незнакомец. – Он часто бывал суров и бессердечен ко мне, но все же я вынужден ему повиноваться.
– А знаешь ли ты, что яблоню стережет страшный стоглавый дракон? – спросила первая девушка.
– Знаю, – спокойно отвечал незнакомец, – но я с младенчества привык иметь дело с драконами и змеями.
Девушки бросили взгляд на увесистую палицу незнакомца, на косматую львиную шкуру на его плечах, на его высокую, мощную фигуру и невольно подумали, что если кто и мог надеяться на благоприятный исход предприятия, так только он. Но стоглавый дракон! Какой смертный, обладай он хоть целой сотней жизней, мог избежать когтей ужасного чудовища? Добрые девушки и слышать не хотели об опасной затее, которая почти наверняка обрекала юношу на гибель от лап прожорливого дракона.
– Вернись назад! – кричали они. – Вернись назад, домой! Твоя мать, увидев тебя целым и невредимым, заплачет от радости. Вряд ли тебя ожидает большая награда, даже если тебе удастся одержать победу. Забудь о золотых яблоках и приказании твоего жестокого брата! Неужели ты хочешь, чтобы тебя съел стоглавый дракон?
Эти уговоры стали надоедать незнакомцу. Небрежно подняв палицу, он опустил ее на ближайший валун. Удар был так силен, что огромный камень разлетелся вдребезги. Надо сказать, что это не стоило незнакомцу никаких усилий – во всяком случае, не более, чем одной из девушек прикоснуться цветком к розовой щеке своей подруги.
– Неужели вы не видите, – произнес незнакомец, с улыбкой глядя на девушек, – что такой удар размозжит по меньшей мере одну из ста голов дракона?
Усевшись на траву, он рассказал им всю свою жизнь, начиная с того дня, когда его положили на медный щит вместо колыбели. Пока он лежал там, в комнату вползли две огромных змеи. Раскрыв свои страшные пасти, злобные твари уже собрались проглотить ребенка, но он, хотя ему было всего несколько месяцев от роду, задушил обеих. В юности ему удалось убить огромного льва, почти такой же величины, как и тот, чью шкуру он теперь носил на плечах. Следующим подвигом, который он совершил, был бой с гидрой, ужасным девятиглавым чудовищем с чрезвычайно острыми зубами.
