Солдатский секрет - Сергей Алексеевич Баруздин
Лёня вспоминает
Взяли они котёнка. Хорошая такая кошечка получилась, дымчатая. Назвали её Мурка.
Но любимое занятие кошачье известно — разбой. Лягушат она мучила, жуков лапой била. За пчёл принялась…
Дед вбежал в дом, крикнул, с трудом переводя дух:
— Лёнюшка! Мурку спасай!
А Мурка, по своему глупому кошачьему разумению, забралась от пчёл на дерево — на яблоню. Тут-то они её и достали.
Лёня, сердясь и смеясь, забрался на старую яблоню… Хорошо, дымарь был разведён — густой ватной струёй дыма ударил по Мурке… Раз, другой! Пчёлы отлетели прочь, но вились поблизости, грозили!
Мурке дым этот был противен до смерти. Однако терпела — только мордой ворочала да чихала…
Дуэль
И ещё сколько-то времени прошло. Может быть, год, а может, и больше. Всё чаще Лёне снились рязанские луга. Но всё чаще он думал: не остаться ли ему на флоте? Пчеловод — профессия нужная. Однако сейчас — что же поделать! — нужнее Родине хороший акустик. А старшина Голубев именно был хорошим…
Он лежал на своей коечке в узкой нише у самого выхода из отсека. Было темно, тихо. Темно, потому что Лёня лежал с закрытыми глазами, а тихо, потому что в уши он вставил ватные тампоны. Через полчаса ему надо было заступать на вахту, и Лёня хотел получше отдохнуть. Он и думать старался о далёком — о том, как снимает с улья железную крышу, убирает ватную подушку (она предохраняет улей от жары), потом осторожно отклеивает матерчатый потолок, насквозь пропитанный медовым духом…
Потрясли за плечо. Он открыл глаза, вынул из ушей тампоны.
— Леонид Леонидович, на вахту!
Конечно, старшину второй статьи не зовут по имени-отчеству. Это шутка. Но в каждой шутке есть доля правды!.. Быстро Лёня делает несколько наклонов, приседаний, приводит себя в порядок… Сегодня особая будет вахта, ответственная. Сам адмирал проверяет боевую готовность кораблей!
В такой-то квадрат, по-видимому, выходят две лодки. Им надо найти друг друга и торпедировать. Настоящая дуэль!
А что это такое — «определённый квадрат»? А это огромный кусок океана — десятки миль пустынных волн, и пустынного неба над ними, и серых рваных туч…
Старшина Голубев привычно осмотрел аппаратуру, по внутреннему радио связался с Главным командным постом:
— Прошу разрешения заступить на дежурство!
— Добро! — послышался в ответ голос командира.
Надел наушники. Сразу десятки звуков сбежались к нему. Вот словно рассыпались звонкие орехи — это дельфиниха объясняла что-то своему дельфинёнку. Потом в наушниках промелькнули брань, причитания и плач рыбьей стаи, на которую только что нападала акула. А счастливые креветки болтали напропалую, и все сразу, как малыши в детском саду. Где-то стороной прошёл писк кита. И пропал… А ещё будто гудел, настраивая инструменты, огромный оркестр. Это говорила перемешанная штормом вода: тёплая поднималась к поверхности, холодная уходила в глубину.
На экране в это время появлялись и пропадали какие-то неясные тени, пятна, расплывчатые фигуры. То вдруг высыпали странные созвездия точек. А надо было искать иголку в стоге сена! Лёня по чуточке подворачивал ручки приборов… «Противник» был где-то здесь. Он тоже подкрадывался. И может быть, чужой акустик уже радостно докладывает координаты лодки…
Тут он и увидел на экране точку. И почти тотчас услышал её «голос». И эту точку и этот голос нельзя было перепутать ни с чем. Она была где-то страшно далеко, приборы едва её цепляли. С огромным трудом Лёня мог увидеть и услышать её сквозь шорохи и писк, сквозь блики и тени. Но это было как раз то, что нужно: «противник» пойман на предельном расстоянии, и, значит, Лёнин командир мог следить за ним и сам оставаться в засаде!
Командиру очень хотелось сказать старшине Голубеву, какой тот молодец, но сейчас было не до того, к сожалению.
— Классифицировать контакт! — услышал Лёня приказ.
Это значит, что он должен был определить расстояние до противника, его скорость, направление, определить, что это за корабль…
Прошли считанные секунды, и на боевой информационный пост стали поступать данные. Тут же за дело принялись электронно-вычислительные машины. Они подсказали, куда и с какой скоростью должна двигаться лодка, чтобы встретить противника и атаковать в самом неожиданном месте.
Наверное, странное было зрелище для морских обитателей. Вот двигалась огромная железная рыба. Вдруг сделала плавный поворот и ушла неведомо куда, в глубину…
Скрыто и стремительно лодка шла к тому месту, которое вычислили приборы. Здесь нужно затаиться и ждать. Замерли торпедисты у своих аппаратов, напряжённо ждёт командир. Но больше всех волнуется гидроакустик. Ведь если он хотя бы немного ошибся, его собственная лодка может стать уже не стрелком, а мишенью… Тишина. Только секундная стрелка бежит по циферблату. Старшина Голубев слушает, слушает, вглядывается в экран. Опять переругиваются о чём-то рыбы, опять…
— Вижу цель! — так трудно сделать голос спокойным.
И почти сразу звенит сигнал тревоги. Торпедные аппараты к бою!.. Есть!.. Залп!
Пошли торпеды — стремительные, неумолимо точные. Вот они. Лёня видит их след на экране. Приближаются к подводному кораблю противника, и… что-то неуловимо изменилось в поведении того корабля: это их акустик уловил почти невидимо мчащиеся заряды… Нет. Слишком поздно! На Лёнином экране яркий всплеск. Торпеды попали в цель!
Окончен учебный бой. Да, учебный: торпеды были не боевые, и прошли они чуть в стороне, и сработало, конечно, не взрывное, а радиоустройство. Но если надо, если решится непрошеный…
Вахта ещё не кончена. Лёня продолжает слушать море. Но улыбка никак не сойдёт с его губ. Хорошо жить, когда работа сделана отлично, когда ты не подвёл друзей! В подводной лодке или все побеждают, или все погибают. Так сказал один легендарный теперь капитан.
Прощайте, пчёлы!
Кто-то трогает Лёню за плечо… Вахта кончилась. Теперь только Лёня и почувствовал, как устали глаза, как затекли ноги. Лёня вышел в коридор, с наслаждением потянулся… Путь его лежит через Главный командный пост. Лёня ждёт, когда освободится командир.
— Прошу разрешения! — так на флоте принято обращаться к старшим по званию…
Лёня уже давно решил. И всё не мог решиться! И рапорт даже немного потёрся в кармане: «Прошу допустить меня к экзаменам в Высшее военно-морское училище…» Значит, прощайте, пчёлы! До свиданья, рязанская земля! С сегодняшнего дня и навсегда океан станет родным Лёниным домом… «На берегу — в гостях, в море — дома!» Это слова великого русского флотоводца Макарова.
Но рапорт ещё не отдан. Ещё можно решить по-другому. Нет! Решено!
И командир, словно угадав, что собирается сказать старшина Леонид Голубев, крепко жмёт
